От этих слов Мидория краснеет, неловко ёрзая на месте.
— Я помру со смеху, если ваш сын будет альфой. Они же тогда с Кацуки друг друга поубивают просто-напросто!
Изуку передёргивает, он против воли сильнее сжимает руку Шинсо. Действительно… Альфы очень трудно уживаются друг с другом. Что же будет…
— Не воспринимай близко к сердцу. Они, конечно, будут конфликтовать, но это не будет зависеть ни от пола, ни от типа. Все переживают подростковый период, это нормально. Так что не заморачивайся по этому поводу раньше времени, — Хитоши смахнул со своей штанины кошачий волос, взглядом проследив, как он спикировал на каменный пол.
Телефон Мономы неожиданно пиликает громкой мелодией. Он настороженно посматривает на дисплей.
— О, помяни чёрта — придёт Бакугоу-сан. Кажется, нам пора возвращаться. Ах, как жаль! Я думал, мы сможем подольше побыть с Изуку-саном!
— А я с самого начала говорил, что сбегать с рабочего места было плохой идеей.
— Не нуди, Шинсо!
Нехотя, они одновременно поднимаются со скамейки и по очереди прощаются с ним. Но Миюки старается отстать от остальных на пару метров, чтобы поспешно сказать ему:
— Ты был прав. Во всём.
И тут же уйти, на ходу запахивая пальто.
А Изуку только смотрит им вслед и думает о чём-то своём: о том, что Нейто и Ицука милая пара, о том, что Шинсо, похоже, неравнодушен к котикам, о том, что со временем жизнь Миюки наладится. Обо всём и ни о чём одновременно…
— Со мной всё хорошо?
— Разумеется, Бакугоу-сан.
— Тогда зачем Вы снова берёте кровь на анализы?
— Просто на всякий случай. В последнее время повышенный сахар в крови у беременных довольно частое явление. Лучше перестраховаться.
— Доктор, — отстранённо спрашивает Мидория, стараясь держать свой голос под контролем, — а всё-таки, какова вероятность, что я не выживу?
— И Вы туда же?! Ладно, Ваш супруг, альфам на последних сроках беременности мужей вообще свойственно впадать в панику. Ну, ладно они, но Вы-то куда! У Вас здоровый крепкий организм. Все анализы в норме. Так почему, скажите мне на милость, Вы думаете, что умрёте?
— Не знаю. Просто у меня плохое предчувствие.
— Похоже, паранойя Бакугоу-сана, Вашего мужа, заразна, — он издаёт короткий смешок, но, видя, что это не помогает разрядить обстановку, неловко кашляет и извиняется.
Изуку поглаживает себя по животу, с тоской смотря, как за окном медленно падают мелкие хлопья снега.
Скоро Рождество. А он так давно не чувствовал даже лёгкого намёка на праздник. Но сейчас парень может с уверенностью заявить: да, чувствует.
Он устало приваливается к стенке, одновременно думая, осталось ли хоть что-то от их с Кацуки квартиры. Ответить никто не сможет. Однако Монома, Миюки и Кендо частенько присылают ему фотографии, на которых Бакугоу чаще всего завален кучей бумажек и едва ли не спит на своём рабочем столе.
Но даже так Кацуки приезжает к нему каждый день, чтобы хотя бы немного посидеть рядом. Иногда у него не хватает сил даже говорить, альфа просто берёт его за руку и чуть дремлет, устроив голову на его плече.
Мидория в такие моменты смотрит на него и не знает, как нужно реагировать. Бояться его? Ненавидеть? Презирать? Опасаться?
Нельзя предугадать, когда Кацуки сорвётся и что на это повлияет. И Изуку это понимает. Всегда понимал. Но постоянно быть начеку так выматывает. Иногда хочется опустить руки, и будь что будет. Плевать на всё…
Но тогда как же ещё не родившийся малыш? Что будет с ним? Что будет со всем этим?
Омега прикрывает глаза и глубоко вдыхает затхлый воздух больницы. На настенных часах почти двенадцать утра.
Изуку отлипает от стенки, делает шаг вперёд и с ужасом осознаёт, что его штаны мокрые. Он опускает голову вниз, замечая под собой большую лужу.
Ох! Как это… неожиданно…
— И-и-извините!.. — срывающимся голосом зовёт Мидория рядом стоящую медсестру, та переводит на него недовольный взгляд, но всё-таки слушает внимательно. — У-у мен-ня, к-к-к-кажется-я, воды отошли…
— Имя.
— Бакугоу И-изуку.
— Что ж, уже пора… Хороший срок… — бормочет она себе под нос, рассматривая его карту, которую взяла с полки. — Я сообщу врачу.
Он на автомате кивает и уходит, прося встретившуюся на пути уборщицу вытереть ту лужу. Его поздравляют и хлопают по плечу, желая удачи. Но Изуку настолько шокирован, что даже не может нормально что-то ответить.
Мидория долго смотрит на свой телефон, никак не решаясь написать Кацуки. По правде говоря, он не хочет, чтобы альфа присутствовал на родах. Просто не хочет, и всё. Только сказать это ему в лицо никак не решается.
Ему и так будет тяжело, так ещё и Бакугоу где-то рядом будет маячить фоном. Этого ещё не хватало!
Около часа всё спокойно, но потом Изуку замечает, что живот то каменеет на какое-то время, то снова расслабляется. Он засекает время. Почти каждые двадцать минут — всё в норме.
Полежать не получается — в голове роются неприятные мысли, избавиться от которых не получается от слова совсем. Взгляд снова падает на телефон, и на этот раз рука тянется к нему до того, как Мидория это осознаёт, а пальцы уже набирают номер.
Череда гудков прерывается неожиданно, а хриплый голос отвечает ему короткое:
— «Да».
— А… К-каччан…
— «Деку, что-то случилось?»
— А… Н-нет… Прос-сто захотел позвонить т-тебе. В-в-вот.
— «Ты снова заикаешься».
— А… Н-нет… П-просто…
— «Деку…» — «Бакугоу-сан! Пора! Они наконец-то приехали». «Сейчас!»
— Т-тебе п-пор-ра. П-пока.
— «Я…»
Но Изуку нажимает на отбой раньше, чем он успевает договорить. И зачем он вообще ему позвонил? Только хуже сделал.
— Всё в порядке, Бакугоу-кун? Ты выглядишь расстроенным.
К нему, на край кровати, осторожно подсаживается одна из соседок по палате.
— Д-да… П-просто волнуюсь… не-емного…
— Успокойся, ты ведь уже позвонил своему альфе, так что скоро прибудет твоя «группа поддержки».
— Я ему не с-сказал…
— Почему?
— Не знаю…
Она и так понимает, сама ведь была в таком же положении. Кажется, будто бы вот-вот твой мир перевернётся: сначала паникуешь, потом вроде бы успокаиваешься, но всё равно страшишься боли и чего-то ещё. Зато потом мечтаешь побыстрее родить… И самое главное, что мельтешащее нечто-муж рядом ни капли не придаёт уверенности или спокойствия, разве что немного то ли смешит, то ли умиляет… особенно в обморочном состоянии…
— Давай поиграем во что-нибудь? Где-то у нас была «Отелло»*! Нужно отвлечься… пока есть на это шанс…
Врач появляется неожиданно, Изуку как раз только недавно вернулся из душа, а схватки уже становились всё болезненнее.
— Пора в родовую палату.
Его передёрнуло.
— У-уже?..
— Да. Мы и так задержались.
А когда они идут по коридору, доктор осторожно спрашивает у него:
— Я удивлён, что Бакугоу-сан ещё не здесь. Он скоро приедет?
— Нет.
На невысказанное удивление мужчины омега отвечает совсем тихо, словно он нашкодивший ребёнок:
— Я ему не сказал…
— Как?! Вы что, с ума сошли? — но тут же успокаивается и поясняет: — Вам нужна будет хоть какая-нибудь поддержка.
— Другие вполне нормально справляются сами.
— Справляются, — подтверждает он, — но это либо наученные опытом, либо одиночки, либо те, кто не смог присутствовать по серьёзным причинам. В остальных случаях альфы присутствуют в палате. Правда, помнят только половину, но тоже ничего… — лёгкая улыбка касается его губ и тут же пропадает, оставляя в душе Изуку чёткий след.
Хотя Мидория и сам готов был шлёпнуться в обморок, стоило только увидеть это чёртово кресло пыток, или подобно ребёнку заканючить, вцепившись в руку матери, без остановки повторяя: «Не хочу. Не хочу. Не хочу».
Доктор, видя его реакцию, без тени издёвки, снова заботливо переспрашивает:
