— Я не хочу, чтобы ты пахал без передышки, только чтобы содержать… нас…

Кацуки смотрит на него долгим тягучим взглядом, про себя что-то решая, а потом просто встаёт и уходит куда-то в коридор. Вернувшись, альфа протягивает Мидории две тонкие книжечки.

— Что это? — в темноте плохо видно, но он всё равно берёт их в руки, тут же открывая.

— Посмотри, — парень снова залезает в кровать, стараясь одновременно накрыться одеялом и следить за реакцией омеги.

Он уже не удивится, если в скором времени заработает косоглазие.

Изуку внимательно просматривает столбики цифр, сначала он не очень понимает, что это такое. И всего лишь через пару секунд его глаза расширяются. Приход средств каждый месяц 23 940* йен… Именно эту сумму он отдавал Кацуки за квартплату, а вот и за сковородку, которую спалил Бакугоу, за всё, что он обещал вернуть.

Парень тихо сглатывает, не в силах и слова из себя выдавить, только дрожащими руками проверяет владельца сберегательной книжки. Это слишком шокировало его…

— Ты правда думал, что я принимал те деньги? — Кацуки подпирает голову рукой, удобно расположившись на подушке.

Не сказать, что ему смешно или ещё что-либо, однако уголки его губ приподняты в странном намёке то ли на улыбку-оскал, то ли на ухмылку-оскал.

Ответа не следует, омега всё так же продолжает смотреть на эти чёртовы цифры, никак не в силах оторваться. В конце идёт полная сумма: 3 160 080* йен…

— Так, едем дальше, — Кацуки вырывает у него из рук книжку, вручая другую.

От суммы в ней глазные яблоки едва не вытекают из глазниц.

— В принципе, я могу спокойно уйти в полугодовой отпуск за свой счёт. Денег с лихвой хватит на всё. Но я не вижу в этом смысла, гораздо лучше продолжать пахать, чтобы на любой случай средства существования у нас были.

Мидория всё так же молчит, разве что снова ложится, отворачивается лицом к окну и делает вид, будто спит. Бакугоу удивлённо моргает — какая-то слишком странная реакция: ни счастья, ни злости, вообще ничего.

— Деку? — зовёт он его, но Изуку только вздрагивает и сильнее зарывается носом в подушку.

Что ему ответить? Мидория не знает. Он всегда считал себя независимым от Каччана, но теперь получается, что его деньги Бакугоу вообще не использовал, откладывал на левый счёт с именем Мидории (Бакугоу) Изуку, и всё. А вот жили они на зарплату альфы…

И омега понятия не имел, что ему следует на это ответить или сделать. Он не чувствовал ничего, кроме шока.

Со спины к нему прижимается тёплое тело, и Кацуки произносит совсем тихо:

— Тебе не нужно что-либо говорить. Просто знай, что деньги у нас есть, и, если тебе что-нибудь понадобится, просто купи это. Лучше со мной, разумеется. Один никуда не ходи.

Ему хочется возразить, но вместо этого получается только неразборчивое:

— …Я собирался брать кредит…

— И с почкой под залог…

Изуку оборачивается, но тут же дёргается, ощущая, как внутри снова что-то холодеет.

— Ну и зачем тебе понадобился кредит?

— На кроватку… Там сейчас со скидкой… Я случайно увидел…

— Тогда выбери день, и мы съездим посмотрим.

Мидория долго молчит, прежде чем совсем тихо прошептать куда-то в подушку обрывки фраз:

— Каччан… обними меня… пожалуйста… — просит он и тут же расслабляется, чувствуя, как поперёк груди смыкаются руки Бакугоу.

Странное эхо вырывает его из сонного царства. Он открывает глаза, но перед ним всё размыто, а каждый звук слышится словно в вакууме.

— Да?.. Ты что, блять, совсем охуел?! — Кацуки шипит, стараясь говорить как можно тише, но всё равно его голос слышен, кажется, даже в коридоре.

Мидория приподнимается в кровати, ошалело оглядываясь по сторонам. В комнате всё ещё темно, значит, на улице ночь.

— Ты в курсе, что я, вообще-то, сплю… До завтра никак? Ладно, — Бакугоу выбирается из кровати, рукой проводя по голове Изуку, снова заставляя лечь. — Но знай, если это всё наёб, я завтра тебя так наебу, что ты меня всю жизнь вспоминать будешь! Уяснил, патлатый?..

Вернулся Кацуки только через несколько часов, он грузно упал на кровать, зарываясь лицом в подушку. Его глаза тут же закрылись, а сознание отключилось.

Изуку устало переваливается через порог, сразу распутывая свой шарф. Ноги еле держат его тушку, вот-вот грозясь подломиться. Он чувствовал себя вымотанным не физически, а морально.

Дверь в зал была открыта, оттуда доносились странные звуки: то шуршание, то шепотки, то скрип.

Совсем тихо Мидория прошёл в комнату, безразличным взглядом скользя по раскрытым полкам шкафчиков. Кацуки стоит, задрав голову вверх, что-то бубня себе под нос, озадаченно взъерошивая волосы на затылке.

— Каччан, что ты делаешь? — Бакугоу переводит на него задумчивый взгляд.

— Ищу твои запасы.

— Какие запасы? — омега снова оглядывается по сторонам.

— Конфет этих.

— Каких?

— Деку, не тупи, будь добр! Ананасовые ледышки где? Те, которые ты мне постоянно в карман подсовывал!

Он обескураженно хлопает глазами, чуть бледнея, а затем медленно бредёт к раскрытым полкам, закрывает их и, немного склонившись, отворяет небольшую дверцу шкафчика, где лежит большой прозрачный пакет, наполовину наполненный конфетками в перламутровой обёртке.

— Ну нихера себе! — Бакугоу присвистнул, с готовностью протягивая вперёд ладонь, в которую тут же опустилась парочка конфет. Но, похоже, ему этого мало.

— Ещё?

— Ещё.

Кацуки уходит с горстью карамелек к своему пиджаку, расфасовывая их по всем карманам, а три одновременно забрасывает в рот, медленно смакуя их вкус.

— Сладко… Бля…

Комментарий к 12. Горько-сладкий привкус откровений *Крокеты — кулинарное блюдо цилиндрической или округлой формы из мясного фарша или овощей, обваленных в сухарях и обжаренных во фритюре.

23 940 йен – от 12 000 до 15 000 рублей.

3 160 080 йен – что-то около 1 597 366.

Ну что, задала я задачку, да? На самом деле, эта глава ни о чём. Действия пойдут со следующей. Мне ещё многое нужно затронуть, поэтому всё в темпе)

====== 13. Что-то, что объединит их ======

Кацуки и Изуку одновременно жадно вглядываются в монитор.

— Видите, вот это ножка.

Доктор осторожно указала пальцем на экран, очерчивая маленькую ножку.

— Хотите узнать пол? — поинтересовалась она, поглядывая на хмурого альфу, что нервно сжимал руку супруга, словно боялся отпустить.

— А можно? — Изуку осторожно приподнимается на локтях.

— Ну, конечно же!

Мидория чувствует, как движется по коже специальный аппарат, просвечивая. Он старается не отводить взгляда от монитора ни на секунду, чтобы не пропустить ни единой подробности.

— Вот, — она снова показывает на экран, очерчивая что-то маленькое. — Видите это?

Они оба кивнули.

— У вас мальчик.

Изуку просиял.

— Мальчик? — неверяще переспросил он.

— Мальчик, — охотно подтвердили в ответ.

Омега радостно вертит в руках распечатанную фотографию с УЗИ, стараясь рассмотреть всё как можно чётче. Кацуки лежит на боку, к нему спиной, но не спит, Мидория в этом уверен.

Время от времени он тяжело вздыхает, сильнее сжимаясь. И, как бы Изуку ни пытался узнать, в чём дело, альфа никак не хочет отвечать, привычно отмахиваясь отчётами.

…Не говорить же, что он больше хотел девочку…

— Деку-кун! — услышав своё прозвище, Изуку удивлённо оборачивается на звонкий женский голос.

К нему подбегает Очако, немного запыхавшаяся, с растрёпанными от ветра волосами. Она переводит дух, тут же растягивая губы в улыбке.

— Добрый вечер, Очако-сан. С Вами всё в порядке? — он взволнованно осматривает её с ног до головы.

— Да! Секунду!

Изуку готов признаться сам себе: ему нравится её обворожительная улыбка и блестящие то ли от холода, то ли от чего-то другого карие глаза.