Голова раскалывалась, рана на затылке пульсировала, тошнило. Мидория глотал обезболивающее, таблетку за таблеткой, продолжая улыбаться каждому из покупателей. Он не знает, как смог выжить, — когда он очнулся, Кацуки уже не было рядом, а цветы, подаренные Тодороки, валялись на полу изничтоженные.

А вот и сам альфа. Как всегда, безупречный вид. Холодный взгляд и целенаправленные шаги к Изуку.

— Добрый день, Мидория-сан.

— Добрый, Тодороки-сан. Вам как обычно? — он выходит из-за прилавка, и вдруг перед глазами всё плывёт.

Омега заваливается набок, но Шото успевает поймать его.

— Что с Вами?! — он пытается поймать расфокусированный взгляд, но веки парня дрожат, закрываясь.

Очнулся Изуку в больнице, на улице уже было темно. От этого капля холодного пота пробежала по позвонку. Затылок пульсировал, а изображение перед глазами всё ещё нечёткое. Хотелось спать, но он прекрасно понимал, что, если не придёт домой как можно скорее, завтра уже никуда не пойдёт…

— О! Вы проснулись!

В палату зашёл Шото, его улыбающееся лицо было таким непривычным для глаз.

— Все так перепугались, когда Вы упали! Но, слава богу, всё обошлось! — он присел на стул, стоящий рядом.

— Тодороки-сан, это Вы привезли меня сюда?

— Да. Владелец магазина вызвал скорую, но поехать с Вами не смог, поэтому в качестве сопровождающего вызвался я. Надеюсь, Вы не против?

— Нет, что Вы! Тодороки-сан, Вы мне жизнь спасли! — Изуку вскакивает с кровати, смотря альфе прямо в глаза, весь его страх вмиг испарился. — У меня, к сожалению, не так много денег, но если Вы скажете, как я могу Вас отблагодарить, то мне будет проще.

— В этом нет необходимости. Хотя… Мидория-сан, Вы…

Ему не дали закончить: в кабинет зашёл доктор и попросил альфу покинуть помещение.

Изуку продержали ещё около часа. Сотрясения нет, но удар был слишком сильный. Наврав про то, как неудачно поскользнулся на мокром полу, парень сразу помчался на выход. Понятное дело, ему не поверили, но и разбираться не стали, своих проблем хватает.

— В следующий раз будьте осторожнее! — похоже, единственным, кто поверил в его наглую ложь, был именно Тодороки.

Было стыдно обманывать такого хорошего человека, но сказать про то, что происходит у него дома, язык не поворачивается.

— Конечно, спасибо Вам огромное!

Шото проводил его до переулка, а дальше омега пошёл сам, кое-как спровадив альфу.

— А я тут видел Мидорию, представляешь! — заплетающимся от выпитого алкоголя языком горланил громким басом человек.

Кацуки медленно перевёл взгляд на говорившего, что тут же съёжился.

— И?

— Ну… Он, похоже, наркоманом стал…

— С чего ты это взял? — Бакугоу отпивает из бокала пиво. На самом деле, ему плевать на слова этого неудачника-имбицила, с которым он когда-то там учился… в средней школе, что ли?

— Да он трупак ходячий! Весь трясущийся, как в припадке! Прав ты был, Бакугоу, когда говорил, что он станет хорошей шлюшкой! — неприятный смех режет уши. — Конечно, мало кто на такое убожество поведётся, хотя клиенты у него явно есть.

— Не понял, — собеседник сжимается и уже неуверенно продолжает:

— Ну. Он там с альфой каким-то шёл. Похоже, довольно богатым. Хотя сам Мидория вообще еле ноги передвигал. А! Вспомнил! Из больницы они шли, вот! Залетел, наверное, вот и ходили избавляться от!.. Ха-ха-ха…

На стол с громким треском опустилась рука Кацуки, оставив после себя трещины в деревянной поверхности барной стойки. Бармен вздрогнул и даже не в силах был сделать замечание. Альфа был в бешенстве, о чём говорили его красные глаза и сжатые зубы.

Изуку решил запечь крылышки в духовке, но громкий звук слетающей с петель двери заставил выронить поднос, который упал ему прямо на ногу, отчего он коротко вскрикнул. Бакугоу стремительно надвигался на него. Это было страшно. Мидория попятился назад, пока не упёрся ногами в столешницу. Кацуки навис над ним, смотря бешеным взглядом. Омега не знал, как прикрыться, если его будут бить. В таком месте он легко переломает ему все кости.

Альфа продолжал стоять над ним, громко вдыхая воздух полной грудью. А потом, громко рыкнув, развернулся и ушёл, по пути снося со стола кружку, которая тут же разбилась о пол. На полу остались следы его ног, перемазанных в соусе для курицы, что был разлит.

Изуку сполз на испачканный пол, его сердце болезненно билось в горле, тошнило. Его трясло от страха. На глаза выступали слёзы, но он быстро утирал их рукавом безмерной толстовки. В поле зрения попался нож, лежащий на разделочной доске, рука уже сама потянулась к нему. Однако Мидория тут же одёрнул её и замотал головой — у него мать, которой нужно помогать финансово. Пускай его избивают, но так он хотя бы не обременяет её и может работать. Он просто не имеет права так поступить с ней. От этого стало легче. Этого стимула хватит ещё надолго. Он справится. А сейчас нужно всё убрать, сходить в магазин за новыми крылышками и заново приготовить ужин, иначе, мало ли, альфа вернётся в ещё более скверном настроении. Хотя кто его знает, когда он придёт и придёт ли вообще.

На следующий день Изуку поливал цветы в горшках, что стояли на улице, когда на пороге магазина появился Шото.

— Добрый день, Тодороки-сан. Вам снова понадобились цветы? — альфа подошёл к нему, каким-то странным, полным решимости взглядом смотря на омегу.

— Мидория-сан, я хотел бы с Вами серьёзно поговорить.

Парень поставил лейку на землю.

— А, подождите, пожалуйста, я сейчас, — и скрылся за дверью цветочного магазина, но уже через минуту выбежал назад, держа в руках коробку конфет. — Я, к сожалению, не знал, что Вам нравится, поэтому выбрал на свой вкус. Это благодарность за то, что Вы помогли мне вчера.

Тодороки нерешительно принял подарок из рук омеги, что смотрел на него с лёгкой улыбкой.

— Так о чём Вы хотели поговорить? — Изуку сделал шаг назад.

— А. Да, — он прочистил горло, прежде чем снова заговорить. — Думаю, это будет звучать странно, ведь мы с Вами и не знакомы толком, однако… Я бы хотел пригласить Вас на ужин сегодня, и не только сегодня. Вы мне очень нравитесь, и я бы хотел построить с Вами отношения.

Мидория в шоке смотрел на него и не мог поверить. Такой шикарный альфа не мог обратить на него внимание. Просто не мог. Вокруг так много красивых омег, на чьих лицах постоянно сияют яркие улыбки. В мыслях он уже в его объятиях, самый счастливый на свете с любящим альфой, у них двое замечательных детей и большая собака…

Вот только…

Пора вернуться в реальность, где Мидория Изуку — забитый до полуобморочного состояния, много раз изнасилованный, потерявший веру бесплодный омега, работающий флористом и официантом за копейки, который живёт со своим насильником-альфой многие годы.

А теперь посмотрим на Тодороки Шото…

Статный молодой альфа, явно с огромной родословной, богатый, самый добрый, красивый, заботливый. Даже на такого, как Изуку, он смотрит по-доброму, а не как на отброса общества. Он заслуживает истинного счастья с каким-нибудь миниатюрным, никем не тронутым омегой из знатного рода, который подарит ему замечательных наследников и сделает самым счастливым на свете.

Изуку просто не смеет ломать жизнь такому хорошему человеку.

Парень опускает голову и кланяется.

— Простите, Тодороки-сан, но я не могу…

Шото старается держать лицо и не показывать, насколько расстроен, для себя он уже решил, что не отступится.

— Мидория-сан, я настроен очень серьёзно, поэтому даже Ваш отказ не изменит этого. Если понадобится, я буду приходить сюда каждый день и приглашать Вас на свидание, пока Вы не согласитесь. Простите, но такой уж я есть.

Омега закусывает губу, стараясь не разреветься. Внутри него борются две стороны: одна — хочет броситься этому альфе на шею, упасть к нему в ноги и разреветься от счастья, другая — смотрит на всё по-другому, прекрасно понимая, что родители альфы не одобрят их отношений. Тодороки наверняка будет злиться и попытается уйти из семьи, будет делать вид «счастливого человека», когда на самом деле будет проклинать день встречи с этим омегой.