— Лучше не надо.
— Надо, Деку, надо… — устало произносит он эту приевшуюся фразу.
Омега только тяжело вздыхает, если Кацуки говорит это его «надо», значит, он всё равно это сделает.
На улице льёт как из ведра, поднялся сильный ветер. А дома так тепло и уютно. Омега дремлет на диване, завернувшись в тёплый плед. Из-за сильного похолодания в квартире стало зябко, а кондиционеры гонять он не хочет.
Капли дождя успокаивают и убаюкивают. Такой ласковый звук капель по стеклу и этот неприятный скрежет, что режет уши…
Скрежет?
Изуку сонно моргает и приподнимается на диване, потирая глаза. В коридоре слышатся какие-то странные звуки, которые заставляют неприятно поморщиться. Мидория вывёртывается из пледа и, еле переставляя ноги, бредёт из комнаты.
Ручка входной двери дёргается, словно кто-то пытается её открыть. По телу омеги проходит нервная дрожь, а на глаза наворачиваются слёзы.
«Да что же это такое?!»
Резко всё затихает. А потом в дверь с грохотом будто что-то впечатывают. Парень дёргается назад, вжимаясь в выступ в стене. Протяжный скрип, что-то падает, и быстрые шаги, сменяющиеся бегом. Снова с металлическим звоном падают мусорные баки, кто-то сдавленно вскрикивает. Изуку в ужасе тянется за телефоном и, едва не плача, называет адрес.
В замочную скважину вставляют ключ и уверенно поворачивают, открывая дверь ногой. Бакугоу с хмурым выражением лица затаскивает в коридор троих подростков, которые что-то хнычат и просят отпустить. Но он предпочитает их игнорировать.
— Полицию вызвал? — спокойно спрашивает он, встряхивая мальцов за шкирки.
— У-угу. А э-это к-к-кто?..
— А это те, чьи родители будут возмещать нам ремонт двери и моральный ущерб заодно. Да, шпана малолетняя? — Кацуки скалится, отчего двоих парней передёргивает в ужасе, а вот третий только встряхивает головой, словно приходя в себя.
— Да пошёл ты! — рявкает он, но звучит это вовсе не угрожающе, а скорее жалко.
— Я-то уже пришёл к себе домой, а вот какого хуя вы у меня дома забыли — вот это хороший вопрос, — альфа присаживается на корточки перед ними и наклоняется к его лицу, сверкая своими жуткими кроваво-алыми глазами с узкими полосками зрачков. Мидория видит, как вздрагивают подростки, вжимая головы в плечи. Если даже взрослые альфы не могут выстоять против Бакугоу, то детям-то куда.
— К-каччан, — тихо зовёт его омега, когда видит, что рука Кацуки уже сжимается в кулак.
Альфа переводит на него горящий гневный взгляд, заставляя спрятаться назад за выступ. Бакугоу делает глубокий вдох и выдох, стараясь успокоиться.
— Иди сюда. Это просто хулиганьё, они ничего тебе не сделают, — он говорит это, хотя прекрасно знает, что Изуку боится вовсе не их.
Он снова выглядывает и неуклюже подходит ближе, прижимаясь к альфе, руками цепляясь за его распахнутое мокрое от дождя пальто. Кацуки наклоняется и целует его холодными губами в щёку, подростки презрительно морщатся, а Мидория смущённо вспыхивает, но всё так же продолжает вжиматься в его бок.
Полицейский только неуютно ёрзает под пристальным тяжёлым взглядом, дрожащими от нервов руками фотографируя деревянную дверь с большой трещиной, в которой можно было разглядеть круглую отметину, чем-то похожую на очертания человеческой головы.
Следователь молча слушал их, потом разговаривал с парнями, но те так ничего и не ответили — адвоката им подавай. Мужчина от этой фразы даже рассмеялся, вызвал их родителей и разговаривал уже с ними.
Кацуки потребовал с них денежную компенсацию за дверь, которую эта «малолетняя шпана» исцарапала раскладным ножом. Больше всех выёживался их «главарь», что храбрился как мог до прихода собственного отца. Мужчина с ним не сюсюкался, а сразу, как увидел, дал сильную затрещину. Изуку даже передёрнуло от этого зрелища — слишком страшно выглядело.
Но на самом деле Бакугоу было посрать на эту дверь, больше всего его волновал вопрос: «Какого хера именно они?!»
Какие-то ушлёпки вздумали просто попугать людей, а выбирали исключительно беременных омег. «Одиноких беременных омег». На этой фразе Кацуки разразился диким хохотом. Изуку никогда не слышал, чтобы альфа смеялся, но этот смех был с до одури жутким хрипом и странным гоготанием.
Мальчишек заставили извиниться перед ними, но если первые двое все в соплях кланялись и очень даже искренне просили прощения, то тот третий только гордо выдвинул вперёд подбородок и издевательски протянул: «Ну простите, чё».
Бакугоу промолчал, хотя в его взгляде омега точно видел какую-то странную неприязнь напополам с отвращением и тоской.
И только ночью, когда они уже будут дома, ворочаясь в кровати, но никак не в силах уснуть, Кацуки, прижимая омегу к себе, пробормочет ему куда-то в волосы: «Этот малолетний мудак очень похож на меня…»
Комментарий к 9. Пора убедиться, что всё это реально Таяки – пирожок в форме рыбки с разнообразными начинками внутри.
Выложила я, значит, главу. Думаю, всё, теперь можно спокойно дописать продолжение к “Вместе”, а тут комменты: “Когда будет новая часть?” Сначала не поняла, в чём подвох, а потом смотрю, а главы нет! Чуть не схватила инфаркт. Оказывается, сохранить я её сохранила, но проблема-то в том, что это был черновик, а не публикация... Печально, однако...
Ну да ладно... Отсрочила свою казнь на несколько дней, даже лучше!
Уже давно хотела прикрепить ссылку к группе с великолепными иллюстрациями Варии! Огромнейшее ей спасибо, каждую ждала с нетерпением***
http://vk.com/stormgale
Та самая сцена с курицей от читателя: Дерзкий Недошкет https://pp.userapi.com/c840530/v840530155/3f674/Tov_4pAJpMg.jpg
====== 10. Любое счастье может омрачиться реальностью... и наоборот ======
Мидория оглядывается по сторонам. Вокруг него беспросветная тьма. Просто пространство, будто бы залитое чёрной краской. До одури тихо. Он идёт уже очень-очень долго, но ещё не встретил ни единой души.
И вот впереди наконец что-то мелькает. Изуку радостно, со всех ног бежит туда и еле успевает затормозить, чтобы не сорваться в бездонную пропасть.
Огромная трещина отрезает все дороги вперёд. Её никак не пересечь. Можно идти только вдоль неё, туда, где нет и не будет ничего. Но и за пропастью точно так же ничего нет. Тогда какой смысл искать пути переправки на ту сторону, если там тоже будет только эта всепоглощающая мгла?
Изуку идёт вдоль этой расщелины, стараясь не подходить близко к краю, чтобы ненароком не сорваться вниз. Не разбиться.
Он замирает на месте, чуть дальше от него виднеется узкий мосток, просто остаток от земли, когда та ещё не была разломлена и разведена. Даже не так — это узкое «что-то», по которому можно перейти на ту сторону, но ни один нормальный человек не решился бы ступить на этот хлипкий мосток, что в любой момент может рухнуть. Мидория снова вертит головой, стараясь найти хоть что-нибудь. И снова ничего.
Здесь ничего нет. Нигде ничего нет. Везде сплошная тьма.
Металлический скрежет, словно ножом, режет слух. Он повсюду и нигде одновременно. Изуку, зажимая уши руками, стараясь найти источник мучительного звука, оглядывается по сторонам. И вдруг перед ним возникает огромная клетка. С погнутыми прутьями, разбитый замок скрипит в петлях. У парня перехватывает дыханье. Кого можно держать в этой тюрьме?
Мидория делает шаг назад и натыкается на что-то. Всё тело сковывают цепи страха. Ему хочется закричать, хотя он сам не знает отчего, но тут он с ужасом понимает, что голоса нет, только невнятные хрипы и сипение. Омега никак не может заставить себя обернуться, посмотреть, что там, за спиной. Ему кажется, что сзади что-то просто ужасное.
Краем глаза он видит, как со спины вперёд тянутся когтистые лапы, что тут же становятся руками. Они ложатся ему на плечи, не давая сбежать. Чей-то тёмный силуэт возникает перед ним. Он не смотрит на парня, только на клетку, и раздражительно цыкает, качая головой. Осматривается по сторонам, в руках его звенькают массивные цепи.
