Изуку повалили на кровать, руками оглаживали всё, до чего только дотягивались. Кацуки остервенело срывал с себя одежду, не отрываясь от тела под собой. Он целовал его с такой страстью, что Мидория терялся от этого, не понимая, чего стоит ожидать дальше. А альфа уже спускался ниже, вылизывая грудь, прикусывая кожу, отчего на ней тут же оставались красные отметины. Омега вжался в кровать, пытаясь спрятаться от этих прикосновений, но ничего не получалось.

Бакугоу уже добрался до члена омеги, из-за страха тот ничуть не возбудился, но он не был удивлён такой реакции. Кацуки легонько подул на половой орган, Изуку дёрнулся, только руки, удерживающие за ягодицы на месте, не дали отползти в сторону. Прикосновение языка к головке заставило заскулить, с силой сжимая челюсть.

Альфа не мог больше медлить и заглотил член полностью, начиная посасывать, проводя языком по всей длине. Изуку метался по кровати, вцепляясь в простыни до побелевших костяшек. Становилось жарко. Дыхание участилось. Кацуки ощущал, как член твердеет во рту, значит, можно немного ускориться. Он огладил пальцем вход, смазки не было, хотя Мидория уже был достаточно возбуждён. Пришлось смочить палец слюной.

Изуку почувствовал, как что-то влажное пытается проникнуть в него, но сопротивляться не было сил: тело парализовало от страха, смешанного с возбуждением и… удивлением. Альфа надавил пальцем сильнее, проникая внутрь и начиная медленно двигаться вперёд и назад, поглаживая изнутри. Было неприятно, но не больно, да и минет очень хорошо отвлекал от небольшого дискомфорта. Второй проскользнул сложнее, а когда пальцы начали растягивать узкие стеночки, омега всхлипнул, сжимаясь. Бакугоу не отступал, через минуту-две вводя третий палец. Мидория не выдержал, вцепляясь в волосы парня, стараясь оттащить от себя, но на него рыкнули, слегка смыкая зубы вокруг члена, это отрезвило. Изуку попытался дышать глубже, стало немного легче.

Кацуки отстранился, вытаскивая пальцы. Он прекрасно понимал, что смазки слишком мало для безболезненного проникновения, но остановиться был всё равно не в силах. Откинув нижнее бельё в сторону, альфа удобнее устроился между разведённых ног. Мидория смотрел на него с затаившимся на дне зелёных глаз страхом. Его губы манили поцеловать, а стоило соприкоснуться с ними, желание било точно в пах, выбивая последний воздух. Изуку не отвечал, приходилось кусать его за язык, и только тогда он откликался, совсем неумело, но это хотя бы что-то, похоже, ласки разморили его достаточно сильно. Пока их языки сплетались в страстном танце, Кацуки перехватил омегу под поясницу, чтобы задать нужный угол. Хотелось бы ещё подушку подложить, но до неё нужно было сначала дотянуться, а в такой момент тратить на это время было бы кощунством.

Бакугоу начал медленно входить. Сначала стенки ануса легко поддавались давлению, но чем дальше он проникал, тем сильнее сжимался омега, не позволяя войти глубже. Поцелуй уже не помогал, Мидория зажмурился, его распирало изнутри. Было больно. Кацуки смотрел на его сведённое болью лицо и просто не выдержал. Рыкнув, он вошёл на всю длину, выбивая болезненный крик. Дрожащие руки Изуку упёрлись в плечи альфы, отталкивая, он плакал, с мольбой в глазах смотря на Бакугоу. Но парень старался делать вид, что всё в порядке. Погладив его по мокрой от слёз щеке, Кацуки качнул бёдрами вперёд, ища нужный угол. Омега до крови закусил губу. Дышать было трудно, казалось, лёгкие сейчас разорвутся.

Эти несколько минут были самыми мучительными для них обоих. Медленные движения сводили с ума, хотелось уже послать здравый смысл к чертям и начать вколачиваться в это жаркое нутро по самое основание, лишь бы получить разрядку. Он резко вышел почти полностью и так же резко загнал член до упора. Изуку вскрикнул, выгибаясь дугой, его позвоночник неприятно хрустнул, по телу словно электричество пропустили. Кацуки ухмыльнулся, всё-таки дотягиваясь до подушки и подкладывая её под поясницу парню.

Теперь стало легче, хотя омега всё так же пытался отпихнуть его от себя, но теперь крики не были такими болезненными. Становилось приятно, но Изуку никак не мог до конца расслабиться, анус немного жгло, а эти странные ощущения сводили с ума. Бакугоу аккуратно погладил его член, сжимая пальцами и начиная двигать рукой в такт движениям. Стало немного лучше. Мидория не открывал глаза, что откровенно раздражало: мало ли кого он может представлять на месте Кацуки. Альфа вцепился в его губы поцелуем, ощутимо прихватывая зубами, начиная двигаться быстрее. Омега не знал, куда деть руки, хотелось схватиться хотя бы за что-то, чтобы получить, пускай и мнимую, но опору.

— На плечи. Положи руки мне на плечи! — рявкает он, придерживая Изуку, но не прекращая остервенело вколачиваться в него.

Когда он робко кладёт руки на его массивные плечи, Кацуки входит особенно глубоко, плотно проходясь по простате. Ногти впиваются в кожу до крови, но альфа терпит, сцепив зубы.

Бакугоу всё чаще наклоняется, чтобы поцеловать, а Мидория всё лучше отвечает, полностью подстроившись под заданный ритм. Омега вовсю стонет, глубоко дыша. Кацуки чувствует, как сокращаются стенки ануса, видит, как расходятся в стороны рёбра. Изуку прижимается ближе, забыв обо всём, сейчас есть только это всепоглощающее удовольствие, а что будет потом — не имеет значения. Альфа снова ускоряется, едва не утрахивая их с кровати. Удовольствие стремительно достигает своего пика. Всё заканчивается слишком сумбурно, но не менее феерично. Глубокий толчок — и Изуку вскрикивает особенно громко, кончая. Всё его тело напрягается, сжимаясь изнутри, Кацуки кончает следом, загнав член как можно глубже. Внутри разливается обжигающее тепло. Становится невыносимо горячо. Бакугоу выходит из него, перекатываясь на спину, руками притягивая к себе омегу для поцелуя. Они оба тяжело дышат, пока не в силах привести дыхание в порядок.

Мидория никак не может понять, что только что произошло, но ощущение чего-то липкого между ног реально. Парень пытается приподняться, но его притягивают назад, укладывая себе на грудь. Горький ком страха подступает к горлу. Снова попытка встать. Снова неудача.

Кацуки понимает, что кое-кто начинает отходить от первого в своей жизни оргазма и сейчас, скорее всего, будет пытаться сбежать хоть куда-нибудь. Этого нельзя допустить.

— Это было великолепно, — омегу целуют в макушку, поглаживая по спине. — Даже не пытайся встать, всё равно не выйдет. Просто спи.

Изуку действительно клонит в сон, а тело ощущается будто не своё. Он чувствует, как его гладят по спине, периодически целуя то в ту же макушку, то в щёку. Последний раз в губы, а дальше он уже не помнит.

Комментарий к 3. Даже если температура достигла нуля, это не значит, что она не вернётся к минусу *В Японии сладости обычно едят вилками

====== 4. Невозможно предугадать, когда зверь сорвётся с цепи ======

Просыпаться было приятно, тепло, уютно. Мидория даже не хочет открывать глаза, но внутренние часы уже едва ли не кричат. Он приоткрывает сонные веки, трёт их ладошками и приподнимается. Под ним вздымается чья-то грудная клетка, Изуку с ужасом смотрит на умиротворённое лицо альфы. Парень сразу вспоминает вчерашний вечер. Его лицо пылает огнём. Омега аккуратно скатывается с Кацуки, присаживаясь на краю и свешивая ватные ноги с кровати. Внутри до сих пор чувствуется что-то постороннее, а живот сводит судорогами.

Омега тихо поднимается с кровати, делая шаг вперёд, и с грохотом падает на пол. Поясница отдаётся жуткой болью, из задницы вытекает вязкая сперма, анус горит. От постороннего шума Бакугоу подрывается, выпрямляясь в кровати. Он ошалело осматривается по сторонам, пока не видит валяющегося на полу Изуку. Альфа раздражённо цыкает и встаёт.

— Я же говорил тебе не вставать! Упрямый идиот! — его поднимают с пола и укладывают назад на кровать.

От взгляда Кацуки становится не по себе, а обнажённое тело окончательно лишает чувства защищённости. Ему страшно. Руки сами собой тянутся прикрыть гениталии. Парень, смотря на это действие, ехидно выгибает бровь, так и говоря: «Серьёзно?»