– С удовольствием!

– Где мне найти Тилманидиса? Я приехал по его заявке.

– Панкратайос сейчас у себя, – он показал рукой на верхний ярус лагеря. – Вот в том контейнере. Вам повезло, он всего два часа как приехал из Афин.

– Спасибо, еще встретимся, – улыбнулся я ему в ответ и пошел в указанном направлении.

Огромный и длинный, бывший морской карго-контейнер стоял на специально положенных сваях и плитах. Панкратос и в таких деталях соблюдал правило «история не должна страдать от ее поисков». Я приоткрыл врезанную в стену дверь и сразу почувствовал знакомый запах трав, которые он всегда вешал во всех своих жилищах, объясняя тем, что они и расслабляют его и помогают думать. Что именно в этих букетах, никто не знал, я только узнавал веточки липы и розмарин. Внутри контейнер был переделан в обычную однокомнатную квартиру, с обогревателями, освещением, утепленный специальными панелями, он давал максимальный комфорт любому. Наличие двух больших, компьютерного и письменного, столов и крохотного диванчика, говорило о том, что человек, обитающий здесь, больше работает, чем отдыхает. Вот и сейчас он сидел, сосредоточившись над пожелтевшими бумагами. Я аккуратно кашлянул.

– Дэнис, наконец-то! Рад тебя видеть! – вскочил из своего кресла Панкратос и быстрыми шагами подошел ко мне. – Ты долго ехал! Обычно ты прилетаешь по первому зову.

– И я рад. Была заминка в Австралии. Там ничего не вышло, и вот – я здесь. Как получил договор, сразу вылетел.

Энергичный грек все еще хлопал меня по плечам. Его глаза под большими очками радостно блестели. Длинные темные волосы всё чаще стали прореживаться седыми.

Панкратос – из той редкой породы людей, которые всегда знают, чего хотят, а если умножить это на энергию грека, который, вопреки многим мнениям, совсем не ленив, то как раз получится Тилманидис, настоящий одержимый древними артефактами человек.

– Ты знаешь, почему мы здесь? – торжественно спросил он.

– Наверно, будем что-то искать? – решил пошутить я. – Покопаем немного, поваляемся в пыли веков… Но мне сейчас интересней, кто всё это так масштабно завернул?

– Я думал, твоя Джессика тебе всё доложит. Как выяснилось, это по ее протекции нам выделили средства на всё это. Ты представляешь, мне удалось собрать больше семисот человек! Большинство – студенты со всего мира, но есть и тертые камнями люди. Ничего, скоро всех увидишь! – он уселся обратно и поднял несколько листов. Как я понял, с древнегреческими письменами. – Смотри. Здесь копии данных о том, что здесь, под разрушенными стенами и башнями лежит еще один слой. Та самая Стагира, какую я и хотел найти. Будем всё поднимать. Я уверен, мы найдем важные доказательства этого.

То, что он сказал про Джессику, меня очень озадачило. Я вспомнил, что так и не вскрыл второй конверт. Да и поведение ее в эти дни было не таким, как всегда. И захотелось сказать, что она не моя.

– Панкратос, ты здесь копаешь с девяносто шестого года. Только я был в четырех походах сюда. Один длился почти три года, без перерывов… – но он не дал мне договорить:

– Ну, я же не виноват, что моя земля спрятала от человечества столько секретов и знаний, что кто-то должен это всё достать и предъявить миру! – с нескрываемой гордостью громко проговорил старый знакомый.

После этих слов мне очень захотелось рассказать о моих кратких и таких глубоких приключениях, как во сне, так и наяву, но он уже погрузился в изучение очередного листка. Только на выходе я услышал, как он буркнул мне:

– Иди в палатку с номером «4», там штаб. Начинай устраиваться.

Я вышел и осмотрелся. После яркого света у Панкратоса глаза не могли различить все детали, но я слышал, что ко мне кто-то идет.

– Кочетоф! Дэн! И ты с нами! Молодец! – быстро проговорил знакомым мне баритоном идущий, и я почувствовал очередные объятья и запах джина. Джин, как «основу диетического питания», употреблял только один мой знакомый, ирландец – Броган, а, значит, и его брат-близнец, смуглый Дуан, тоже где-то рядом.

– Привет, Броган! – я тоже похлопал этого парня по спине. – С вами я, с вами. Где твое отражение? Дуан прячется, как всегда? Давай, зови его!

Зрение ко мне вернулось, и я охотно разглядывал очередного своего знакомца. Они с близнецом – постоянное хохочущее бедствие всех отдыхающих. Количество розыгрышей и придумок, на которые они решались, не поддавалось никакому подсчету. От простого приклеивания записок на спину, до сложных, многоходовых, как шахматы, шуток. Их арсенал был неисчерпаем. Сами про себя они рассказывали, что родились вместе, а не по очереди, поэтому родители не смогли назвать их «Первый» и «Второй». Они сразу стали «Вторыми», оба. Броган Сичлейнн Маккенна и Дуан Сичлейнн Маккенна полностью оправдывали свою фамилию, ведь означала она с ирландского «поджигатель». Я по-русски называл их «зажигалки». К ним все привыкли. Никто не обижался, хотя своим постоянным весельем они могли вывести из себя любого. Но во время раскопок они работали, как механизм, налаженный на поиск. И большинство мелких артефактов обнаруживали именно они. Ничто не ускользало от их четырех глаз и четырех рук. Надо ли говорить, что они были жгуче-рыжими, скорее медными, в том оттенке, когда на меди проступает красноватая патина. Вот и сейчас я разглядывал короткий яркий ежик Брогана, вспоминая всех своих рыжих, которых встретил по дороге сюда.

– Брог, ты знаешь, сколько ваших мне встретились за последние дни? Тьма! – я знал, что цвет волос у братьев – отдельная тема для восхищения собой. – Похоже, что вы начали захват мира?

– Конечно, Дэн! Ведь мы окружаем вас, блеклых, потом захватим и заставим работать на себя! Будете везде сажать морковь и апельсины! – громко рассмеялся ирландец. – Потому что они тоже рыжие!

– Броган! Ты мне мешаешь! – раздался окрик из-за двери – смех рыжего долетел до Панкратоса. – Отведи его в четверку, пусть регистрируется.

Он легко подхватил один из рюкзаков и потащил меня за собой.

Несмотря на полночь, в огромной армейской палатке с красиво начерченной четверкой кипела жизнь. Не менее десяти человек что-то открывали, доставали, переставляли, собирали мелкое оборудование и аппаратуру. Весь правый угол занимали ящики с анализаторами и прочими необходимыми для быстрых исследований приборами.

Прямо по центру стоял стол, где сидела над амбарными книгами крохотная девушка, очень коротко стриженая. Когда она поворачивалась, на спине и шее были видны татуировки в виде множества шестеренок. Брог кивнул в ее сторону. Я подошел ближе. Только тогда она обратила внимание, что в палатке появились новые люди. Она подняла глаза и спросила:

– Только приехал? Давай документы и копию контракта, я всё запишу. – говорила она тонким, но приятным голосом, похоже было, что немного растягивает слова. Акцент мне был неизвестен. – Спасибо Брогги! – махнула она рукой улыбчивому ирландцу. Он вышел на улицу.

– Вот. Меня зовут Дэн. Дэнис или Денис, как удобно, – проговорил я, протягивая ей папку с бумагами и паспорт. – Расскажешь, где лучше разместиться?

– Конечно. Подожди пять минут. Да, меня зовут Кина, – и она, достав несколько толстых подшивок, погрузилась в заполнение каких-то анкет и таблиц.

– Значит Дэн, Денис и Дэнис? Прямо един в трех лицах, – пробормотала она. Чем вызвала мою улыбку, которую она точно не видела.

Я сел на ближайший ящик, поскольку стулья все были заняты оборудованием, и стал ждать. Она уважительно осмотрела мой паспорт и, поняв, что отметки там искать бесполезно, отложила его, переписывая все данные из контракта.

– Прививки все сделаны? – спросила Кина, подняв глаза.

– Больше, чем необходимо живому! – четко отрапортовал я.

– Тогда вот. Забирай, – она вернула мне документы. – Я ценю краткость, поэтому будешь Дэн. Меня лучше зови просто Ки. Мне привычней. У нас расположение такое: есть палатки, они общие, там по двадцать человек, везде есть места. Есть фургоны на четверых, шестерых и на двоих. На двоих все заняты. Их всего четыре, в трех молодожены, а один в резерве для Панкратоса. Он сейчас старается с комфортом перемещаться. Ты шестнадцатый русский. Можешь устроиться к своим. Но, думаю, что тебе будет со знакомыми интересней вечера проводить, – так же плавно, почти нараспев проговорила она.