Леса почувствовала, как заколотилось его сердце. Рарок загадочно улыбнулся, потом отнял её руку от своего лица, поцеловал в ладонь и, подхватив корзинку, молча, вышел из подвала.

Она последовала за ним, недоумевая, почему так вдруг при этом жесте затрепетало её собственное сердце? Только что она была мудрой и пророчески велеречивой, а теперь?.. Почему она чувствует себя, как маленькая девочка, которую только что мягко и ласково поставили на место?

Второй раз за этот день Леса захотела разобраться в себе. Второй раз призвала себя себе же не врать и… нарушила этот принцип. А всё потому, что отвергнутый утром образ юноши из её девичьих видений сейчас обрёл лицо и да, это не было лицо Зига… А ещё, у него, в самом деле, были светлые волосы… Но она отвергла его снова!

Леса была вынуждена задержаться на лестнице ещё немного, потому что для одного дня это было уже слишком. Нет, в самом деле – двадцать без малого лет не любить никого, а тут за раз влюбиться в двоих? Чепуха, она будет считать это недоразумением!

Хотите жить долго и счастливо? Хотите выглядеть бодро и молодо, когда все ваши сверстники давно уже считаются стариками? Хотите, но не знаете, как? Проще простого – обзаведитесь внуками.

Кто-то скажет – у меня есть внуки, а я старею, как и все и даже быстрее, потому что волнения, заботы и тревоги уносят часть жизни и здоровья. Это ты, братец, (или сестрица), врёшь! Не обзавёлся ты внуками, а они появились сами, вопреки твоему глупому желанию, когда ты собирался засесть на завалинку и предаваться блаженному безделью, которое запрещено для живого человека.

Не умеешь ты радоваться детскому смеху, разбросанным повсюду игрушкам, очаровательному беспорядку в доме, прогулкам и играм с беспокойной малышнёй! Не понимаешь всей пользы ответственности за оставленных на тебя несмышлёнышей. Не чувствуешь удовлетворения от того, что приготовленная тобой каша, пусть с боем, но скормлена! Не знаешь счастья от осознания того, что первым словам эту поросль научил ты, а их первые полезные свойства и привычки это результат твоего примера. (Повторяю – примера! Не путать с менторскими наставлениями и нудными поучениями. Не путать!)

Есть манера у людей недалёких, чураться высокого и прекрасного звания бабушки и дедушки. Якобы от этого они чувствуют себя старыми и т.д., и т.п. О, безумцы! Это ваше чудовищное заблуждение выдаёт нищету и убожество ваших душ. Можно называться бабушкой, а душой и телом быть моложе собственных детей, а можно усердно избегать этого слова, заставляя собственных внуков называть себя по имени и выглядеть при этом, (да и вести себя), как выжившая из ума старуха. Чаще всего именно такие кажутся старше своих лет. Их уродует, а не украшает косметика, их потуги удержать уходящую молодость выглядят жалкими, смешными и отвратительными.

Да что о них вообще разговаривать? Гораздо интереснее те, кто умеет принимать жизнь такой, какая она есть, и радоваться её дарам. А разве дети не самый лучший дар жизни?

..........................................................................................................................

Внуков у Маранты было пять. Иногда он спрашивала себя – хочет ли она ещё? Понятно, что не ей это было решать, но всё же?

Вообще-то, она удивлялась, что их "всего лишь" пять – Ларни и Стефан до сих пор глядели друг на друга влюблёнными глазами, а в их спальне по ночам редко была тишина. Это радовало, потому что являлось залогом долгой и счастливой жизни супругов.

Они с Михалом старались не отставать, но годы брали своё, а о детях уже речь не шла. Увы, увы… Впрочем, жаловаться ей не на что – у неё трое замечательных детей, не считая Стефана, который не был ей сыном по крови, но которого она растила с пяти лет. И все её дети успели доказать, что они люди не простые, под стать своим родителям, причём каждый отличился по своему.

Ларни и Стефан, чтобы найти, понять и сохранить свою любовь, прошли через Ад в буквальном смысле этого слова.

Руфус, в двенадцать лет, сбежавший из дома, ухитрился добраться до самого Торгового города, посетив по дороге Форт Альмери, разрушенную столицу Лоргина и Золас-град.

И везде, (кроме развалин столицы Лоргина, разумеется), посеял семена вероучения Инци, которые сейчас проросли и по слухам приняли разнообразные формы. Кроме того он пережил несколько непростых приключений, едва не погиб, был без вины осуждён вместе со своими друзьями, выжил на арене Большого цирка, где принял участие в битве с монстрами и усмирил двух мантикор, чего до него ещё не удавалось никому.

А попутно его поход привёл к установлению связей между Междустеньем, Фортом Альмери и Золас-градом, а через это и со всем обозримым миром.

Теперь Междустенье – связующее звено между цивилизованными местами и миром восточных варваров. Благодаря дружбе с кланом Рыжего Вана, которую завязали Ларни и Стефан, с дикими племенами Востока установилось что-то вроде дипломатических отношений.

Да, теперь Междустенье уже не то затерянное в лесах селение, о котором никто не знал во внешнем мире, и в котором о цивилизации за несколько поколений люди забыли совершенно. Теперь здесь полюбили встречаться вожди племён и посланцы городов. Теперь здесь бывает шумно и многолюдно. Часть местных жителей, в основном молодёжь, ушли искать счастье в Форт Альмери, а кое-кто отправился под мощную руку Рыжего Вана. Но им взамен пришло немало человек из клана самого Вана, и среди них двое его сыновей и четыре дочери. Многие охотники Междустенья, посетив Форт Альмери, вернулись с молодыми жёнами, а ещё нашлось в цивилизованных местах несколько семей, которые захотели поселиться в лесах, и теперь вокруг Междустенья возникло несколько самостоятельных хуторов, которые построили выходцы из союзных городов и даже из самого Торгового города.

Кругом идёт голова от мысли, что всё это наделали её дети! Поначалу Стефан и Ларни тоже хотели основать свой хутор, но во время переговоров с Рыжим Ваном, а потом и с другими вождями Востока, постоянно требовалось их присутствие, а потому они остались в родительском доме. Сначала было тесновато, ведь семья стала множиться, а потом освободилось несколько домов по соседству, так-как их хозяева пошли искать иной доли, и семейство Маранты с удобством расположилось внутри привычных стен, что было ничуть не хуже отдельного хутора.

Да, теперь жизнь иная, но это к лучшему. И повзрослевшие дети тоже иные. Это тоже к лучшему. Руфус нынче в Междустенье священник, которого знают и уважают во всех городах и среди диких племён тоже. Уважают не только те, кто исповедует веру и учение Инци, но и убеждённые язычники. А всё потому, что любые переговоры немыслимы без его участия. Так продолжается уже десять лет с тех пор, как Микаэль-Панкратий, их старый священник ушёл на покой, а два года назад отдал Богу душу.

Теперь Руфус по авторитету стоит на одном уровне с седыми вождями Междустенья, а ведь ему только исполнилось тридцать два года. Высокий, статный, красивый и, разве что, преувеличенно серьёзный – вот каков теперь Руфус. Из всех её детей, этот единственный кто был похож на неё, (о внуках разговор отдельный). Маранту беспокоило только то, что у её среднего сына до сих пор не было девушки.

Местные соколицы смотрели только на своих соколов, им не интересен был мудрый филин. Аппетитные курочки Форта Альмери и волоокие важенки из дома Рыжего Вана глядели на Руфуса снизу вверх. Их пугала его учёность ещё в те годы, когда ему было семнадцать – двадцать лет, а теперь и подавно. Девушки видели в нём не сверстника, кандидата в женихи, а кого-то равного своим родителям.

Маранта не знала, (и это был единственный случай, когда она что-то не знала о своём ребёнке), были у Руфа вообще связи с женщинами или нет? Сам он был очень скрытен в этом отношении, но глядя на жизнь, которой он живёт, (Руфус давно уже жил отдельно, в домике их бывшего священника), приходила к неутешительному выводу – её сын обделён женским вниманием по жизни полностью. И это при том, что вокруг него никогда не было недостатка в девушках! Маранта даже заподозрила нет ли у него противоестественных наклонностей, но после тщательного наблюдения поняла, что нет.