– Что в этом толку, если одна нога намного сильнее другой? – резонно заметила девушка. – Этак человека пополам разорвать можно! Вот если бы можно было усилить вторую, тогда другое дело…
– Я болван! – крикнул Механикус, звонко хлопнув себя по лбу. – Мясорубка безмозглая! Как мне это самому в голову не пришло? Конечно! Усилить вторую! Зиг, давай отстёгивайся! Я всё переделаю!
С этими словами Механикус отодрал протез от слабо сопротивляющегося Зига и исчез с ним в глубинах мастерской. Покалеченный охотник с укором посмотрел на Лесу и простонал:
– Спасибо, подруга!
Девушка только развела руками.
– А что я? Я ведь в этом ничего не смыслю! Может он и впрямь сейчас придумает всё, как надо?
– Отбивную он из меня придумает! – проворчал Зиг.
После этого он демонстративно отвернулся и принялся чистить свою, и без того уже идеально вычищенную винтовку. Юная охотница пожала плечами, засучила рукава и углубилась в приготовление ужина.
Глава 20. Шаг до свободы/смерти
Трибуны ликовали! Из-за восторженных воплей зрителей Большой Цирк дрожал, как при землетрясении!
На арене стояли двое – мужчина и женщина. Их усталые лица были мокрыми от пота и крови, но они улыбались и поднимали руки в приветственном жесте. Вокруг в разных позах застыли полтора десятка поверженных гладиаторов. Они все были мертвы, женщина и мужчина убили их.
Абсолютные чемпионы! Гордость гладиаторской гильдии и гордость Торгового города. Только один человек не испытывал гордости за эту смертоносную пару. Маленький мальчик, который прятался за створкой ворот, ведущих в покои элитных бойцов, испытывал только страх!
Почему? Чего он боялся? Пожалуй, он сам не мог объяснить этого. Родители любили его и никогда не наказывали. К виду крови и смерти он привык с пелёнок. Он и сам мечтал стать гладиатором, правда мама была против, а отец, когда заходили такие разговоры, загадочно ухмылялся и говорил – "Посмотрим"!
Нет, мальчик боялся не родителей, он боялся за них! Это было глупо, и он знал, что это было глупо, но всё равно боялся. Глупо это было потому, что мама и папа были лучше всех на этой арене. Им не было равных, когда они сражались поодиночке, а когда выступали вдвоём, то ухитрялись уничтожить целый отряд могучих воинов, как сегодня, например.
При этом создавалось впечатление, что им всё равно, сколько перед ними врагов. Если бы устроители боёв не считали массовые сражения делом разорительным, (ведь гладиаторы не бесконечны), то против этой пары могла бы выступить небольшая армия. Выступить и проиграть.
– А сейчас, наши бесстрашные чемпионы, Марантания и Веренгай, покажут многоуважаемой публике сражение со стаей монстров! – прогремел голос откуда-то сверху.
Вот оно! Мальчик зажмурился. Он не хотел этого видеть. Всё что угодно, только не монстры! Но любопытство пересилило, и он приоткрыл сначала один глаз, (будто этим он мог наполовину убрать опасность), а затем распахнул оба своих больших, (маминых), глаза и стал смотреть на приготовления к новому кровавому зрелищу.
Отец рассказывал, что справиться со стаей монстров очень сложно. Всем известно, что монстры не умеют разговаривать, но каким-то образом они понимают друг друга, и когда нападают стаей, то делают это не всем скопом, а по хитрому, будто следуют заранее продуманному плану. В свои пять лет, мальчик очень смутно понимал, что это значит, но для него было ясно, что сейчас его родителям грозит такая опасность, какой ещё не было!
Всего неделю назад погиб молодой гладиатор, которого он часто видел у себя дома. Эту гору мускулов почему-то называли – "восходящая звезда". Он был на голову выше отца, но благоговел перед ним и называл своим учителем, что не мешало ему втихаря бросать жадные взгляды на маму. Когда уже всё было кончено, родители говорили, что он вызвался сражаться с монстром для того, чтобы произвести на неё, какое-то "впечатление".
Бой длился лишь несколько секунд. Громадный голем разорвал незадачливого вояку пополам и зашвырнул обрывки на трибуны! Мальчик этого не видел, ему, вообще, нечасто разрешали смотреть на то, что делается на арене. Зато он видел то, что осталось от гладиатора, когда это принесли в мертвецкую, куда сбежалось почти всё население Цирка. Увидел и пожалел о том, что ему не запретили туда входить…
В тот день родители вышли на арену, и под рёв толпы расправились с озверевшим големом, но после этой победы не было ни праздника, ни поздравлений. Все ходили задумчивые и хмурые, а ещё почему-то не хотели смотреть друг другу в глаза. Отец тогда сказал, что победа над монстром им "тяжело далась", а ведь это ещё не было сражением со стаей!
Лязг железных засовов отвлёк мальчика от этих недетских размышлений. Он робко выглянул из-за створки ворот и увидел, как на противоположной стороне арены поднимается громадная стальная решётка, за которой клубится, как ему показалось, какая-то бесформенная серая масса. Но через мгновение, то, что виделось ему чем-то единым, распалось на несколько странных омерзительных существ, которые с визгом и воем высыпали на арену.
Две или три пары из них, при этом, дрались между собой, но остальные, выбежав на свет, остановились и принялись озираться вокруг, с шумом втягивая воздух широкими ноздрями. Возможно, они просто были сбиты с толку, попав в непривычную обстановку, но глаза большинства этих чудовищ горели ненавистью, и сейчас они искали жертву! И эта жертва быстро нашлась.
Двуногая человекоподобная тварь, с головой увенчанной рогами и гротескными когтистыми ручищами, кисти которых волочились по земле, вдруг издала гортанный вой и рванулась к центру арены, где стояли два усталых гладиатора!
Глаза ребёнка, прятавшегося за створкой ворот, чуть не выскочили из орбит – на его родителей надвигалось само воплощение Смерти с оскаленной зубастой пастью и жуткими руками, вскинутыми для удара! Мальчик хотел зажмуриться, но оказалось, что это невозможно – страх парализовал его настолько, что он не мог пошевелить ни единым мускулом. Вот, монстр совсем уже близко! Настолько близко, что видно, как из пасти высунулся длинный раздвоенный язык, и у мальчишки мелькнула неуместная мысль, что чудовище дразнится!
Сталь двух мечей, словно направляемых единой волей, сверкнула в солнечных лучах, и Большой Цирк взвыл дурным голосом! Отсечённые руки монстра одновременно упали на песок, а их пальцы всё ещё продолжали судорожно сжиматься и разжиматься! Тварь проскочила между расступившимися гладиаторами, сделала ещё несколько шагов, увлекаемая собственным весом, но тут ноги её подкосились, (сухожилия на них оказались непостижимым образом подрезанными), и она рухнула на песок, страшно извиваясь и заливая всё вокруг потоками чёрной крови! Милосердный удар в сердце прекратил её страдания, и в то же мгновение другой меч с одного взмаха отделил уродливую голову от туловища!
Вопли зрителей уже напоминали недовольное громоподобное урчание гигантского кота, но мальчишка не замечал этого. Он даже не почувствовал, что обмочился, а ведь сие позорное свойство давно было побеждено им, будущим учеником гладиаторской школы!
Его внимание приковал не побеждённый монстр, а группа чудовищ, направлявшаяся сейчас в сторону его родителей. Их было девять, этих мерзких тварей, которых пришлось долго отлавливать для сегодняшнего представления. Мальчик знал, что во время охоты на этих монстров погибло четыре охотника, зато тем, кто выжил, удалось неплохо заработать.
Это не прибавляло ему хорошего настроения, тем более, что поведение монстров вдруг изменилось. Они перестали грызться друг с другом, но не набросились на гладиаторов сразу, а приближались медленно, выстроившись полумесяцем, словно были опытными воинами, а не тварями, населяющими необжитые людьми места.
Два ящероподобных существа, на полусогнутых когтистых лапах, обходили гладиаторов с флангов, припадая к земле и почти волоча по ней раздутые животы. Их длинные хвосты, усеянные шипами, всё время находились в движении, а крокодильи пасти были открыты, и с чёрных морщинистых губ на песок капала слюна.
