Он говорил как старший брат, и это было последнее, чего я хотела от него. Я развернулась, прежде чем поспешно вернуться. Мое сердце сжалось в груди. По какой-то причине я никогда не думала об отказе от Ромеро. Я так часто фантазировала о нашем первом поцелуе, что мне и в голову не приходило, что этого никогда не случится.Остаток вечера я изо всех сил старалась сохранить счастливое лицо, особенно когда видела Ромеро. Я была даже рада вернуться в Чикаго. Я не увижу его еще долго, достаточно долго, чтобы забыть и найти кого-то другого, в кого можно влюбиться.

Ромеро

Я знал, что Лилиана влюблена в меня. Ария упоминала об этом раньше, но я никогда не ожидал, что девушка будет действовать, опираясь на свои чувства. Она была симпатичным ребенком. Ребёнком.

Я не испытывал к ней ни малейшего интереса, и чем скорее она это поймет, тем лучше. Она выглядела чертовски грустной, когда я остановил ее, но у меня не было выбора. Даже если бы она не была еще ребенком, я не позволил бы ей поцеловать меня.

Когда я вернулся в гостиную, ко мне подошел Лука.

— Что это было? Почему Лилиана была снаружи с тобой?

Конечно, он заметил. Лука никогда ничего не пропускал.

— Она пыталась поцеловать меня.

— Полагаю, ты оттолкнул ее, — Лука поднял брови.

— Тебе обязательно спрашивать? Она ровесница моей сестры.

— Ее возраст даже не главная проблема. По крайней мере, в глазах отца.

— Я знаю.

Я был солдатом, а такие девушки, как Лилиана, должны были крутиться в своих кругах.

— Эта девушка доставит нам столько же хлопот, как и Джианна, если не больше, — Лука вздохнул.

У меня было чувство, что он может быть прав.

Глава 3

Лилиана

— Ну и наглая же эта девчонка! Со дня рождения от нее одни неприятности!

Слова отца эхом разнеслись по дому. Фабиано посмотрел на меня так, словно я знала ответы на его вопросы. Мой собственный разум был огромным вопросительным знаком. Я не совсем поняла, что произошло, но суть была ясна: Джианна исчезла, пока находилась в Нью-Йорке с Арией. Теперь все ее искали. Неудивительно, что Ария не пригласила меня в гости. Не то чтобы мне очень хотелось возвращаться в Нью-Йорк после моей последней неловкой встречи с Ромеро четыре недели назад, но все равно было больно, что Ария и Джианна строили планы за моей спиной, за спиной всех.

Я спустилась по лестнице, жестом приказав Фаби оставаться на месте, а затем медленно двинулась к кабинету отца. Мама была там и плакала. Отец говорил по телефону, судя по его все еще сердитому, но более сдержанному тону в разговоре с его боссом Кавалларо. Кавалларо был единственным человеком, которого отец по-настоящему уважал. Мама заметила меня в дверях и быстро покачала головой, но я сделала еще шаг вперед и вошла в кабинет.

Знала, что лучше держаться подальше от отца, когда он в таком настроении, хотя обычно он набрасывался на Джианну, а не на меня, но теперь моя сестра ушла. Отец повесил трубку и, прищурившись, посмотрел на меня:

— Я разрешил тебе войти? — его голос ударил меня как хлыст, но я стояла на своем.

— Что случилось с Джианной?

Мать бросила на меня предостерегающий взгляд.

— Твоя сестра сбежала. Она, наверное, залетит от какого-нибудь идиота и погубит свою репутацию и репутацию нашей семьи.

— Может, она вернется, — предположила я.

Но почему-то я знала, что она этого не сделает. Это не было спонтанным действием. Джианна планировала это, вероятно, несколько месяцев. Это объясняло всю секретность с Арией во время нашего последнего визита в Нью-Йорк. Почему они мне не сказали? Они мне не доверяли? Неужели думали, что я при первой же возможности сообщу отцу? И тут другая мысль засела у меня в голове: если Джианна сбежала, и она не выйдет замуж за Маттео, то кто еще? Меня охватил страх. Что, если отец заставит меня выйти замуж за Маттео? Я надеялась, что смогу выйти замуж по любви, когда мои сестры уже вышли замуж по расчету. Возможно, это было эгоистично думать в такой ситуации, но я ничего не могла с собой поделать. В моей голове возник образ Ромеро. Я знала, что глупо думать о нем, когда речь идет о браке. Даже если Джианна вернется и все еще выйдет замуж за Маттео, будет почти невозможно убедить отца отдать меня простому солдату, особенно из Нью-Йорка. А потом возникла другая проблема — он даже не хочет меня, поэтому я пообещала себе забыть его.

Я знала все, но это вовсе не означало, что я не могла надеяться и мечтать, иногда мне казалось, что это все, на что я могла надеяться.

— Сколько мужчин к тому времени поимеют Джианну? Она ничего не будет стоить, даже если вернется, — выплюнул отец.

Я вздрогнула, ужаснувшись его резким словам. Ничего не стоит? Мы были для него просто товаром, который можно продать.

— Не думай, что я не вижу, как ты строишь глазки моим солдатам. Ты слишком похожа на Джианну. Я не хочу, чтобы еще одна дочь выставляла меня дураком.

Отец схватил меня за плечи, и его глаза начали прожигать меня насквозь. Я отпрянула, но он не отпустил меня.

— Не буду, — прошептала я.

Отец никогда раньше не говорил со мной таким тоном. Выражение его лица и слова заставили меня почувствовать себя дешевой и недостойной, будто мне нужно было очистить себя от нечистых мыслей.

— Совершенно верно. Мне все равно, даже если мне придется запереть тебя в комнате до дня свадьбы, чтобы защитить твою репутацию и честь.

Дело было не в моей чести или репутации — меня это не волновало. Это все из-за моего отца. Речь всегда шла о мужчинах в семье, о том, чего они хотят и чего ожидают.

— Рокко, Лили хорошая девочка, она ничего не сделает, — осторожно сказала мама.

Обычно мама мне этого не говорила, она всегда предупреждала, что я слишком кокетлива, слишком хорошо знаю, как мое тело действует на мужчин. Но я была рада ее поддержке, потому что она слишком часто молчала, когда отец нападал на Джианну таким же образом.

Отец отпустил меня и повернулся к ней:

— Это была твоя работа растить приличных девушек. Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты права, и Лилиана не последует примеру Джианны.

Угроза в его голосе заставила меня вздрогнуть. Как он мог так ужасно относиться к собственной жене?

Мать побледнела. Я попятилась, и никто не попытался меня остановить, а затем быстро побежала наверх. Фаби ждал меня с широко раскрытыми от любопытства глазами.

— Что случилось? — испуганно спросил он.

Я покачала головой в ответ, не в настроении пересказывать ему все, и бросилась в свою комнату.

Я никогда не была в центре отцовского гнева. Но теперь, когда Джианны тоже нет, он будет присматривать за мной, убеждаясь, что я идеальная леди, какой он хотел бы видеть своих дочерей. Я всегда чувствовала себя свободной, никогда не понимала, почему Джианна ощущала себя такой стесненной нашей жизнью, но теперь до меня начало доходить. Теперь все изменится.

***

За месяцы, прошедшие после побега Джианны, обстановка в доме была напряженной. Отец терял контроль. Он ударил меня только дважды, но Фаби повезло меньше. Но хуже насилия было его постоянное подозрение и то, как он смотрел на меня. Я словно была очередным скандалом. Моя золотая клетка стала немного меньше, хотя раньше это казалось невозможным. Я надеялась, что теперь, когда Маттео поймал Джианну и везет ее в Чикаго, все изменится. Может, это успокоит отца, хотя, когда я видела отца в последний раз, он казался далеко не умиротворенным. Я не знала точно, что именно произошло, но известно, что Джианна была поймана с другим мужчиной, и это был худший сценарий в нашем мире. Отец, вероятно, заковал бы меня в кандалы, чтобы я не совершила того же.

— Когда они приедут? — в сотый раз спрашивал Фабиано.

В его голосе был плаксивый оттенок, и мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на него в отчаянии.

Мы с Фабиано ждали на площадке второго этажа последние двадцать минут, и мое терпение подходило к концу.