— Тогда почему ты отталкиваешь меня?

— Потому что это неправильно, и потому что знаю, чем рискую.

— Разве это не стоит риска?

Ромеро смотрел на меня так пристально, что я невольно вздрогнула. Он не ответил, а лишь схватил меня за бедра и притянул к себе, прежде чем его губы коснулись моих. Я открылась без колебаний, желая этого поцелуя, желая его близости. Его язык проник в мой рот. В его поцелуе не было ни тени сомнения. Я застонала. Это так отличалось от нашего первого поцелуя: этот был более интенсивным. Он обхватил мой затылок, направляя меня так, как хотел. Я едва поспевала за ним. Я встала на цыпочки и прислонилась к нему, ухватившись за его плечи для равновесия. Поцелуй поглотил меня, разжег огонь в моем животе и заставил меня желать большего.

Ромеро отпрянул, и я попыталась последовать за ним, но он держал меня на расстоянии вытянутой руки. Его дыхание было хриплым, а в глазах застыло дикое выражение.

— Дай мне секунду, — прохрипел он.

Он зажмурился, словно от боли. Все, о чем я могла думать, это о поцелуе с ним и о прикосновении его руки к своему телу — больше мне ничего не нужно. Но я послушалась и сделала так, как он просил, давая ему несколько секунд, чтобы сосредоточиться. Наконец Ромеро снова открыл глаза. Его дикий взгляд исчез и сменился чем-то более контролируемым. Хватка на моих плечах ослабла, а большие пальцы лишь слегка гладили кожу. Не думаю, что он заметил этого. От легкого прикосновения по коже побежали мурашки. Я ждала, что он что-нибудь скажет, и одновременно боялась этих слов. Одна его рука поднялась к моей щеке:

— Тебе пора уходить, — тихо сказал он.

— Ты выгоняешь меня? — я замерла.

— Это к лучшему, Лили, поверь мне, — на его лице промелькнуло сомнение.

Я сделала шаг назад. Не собираюсь умолять его. Если не хочет, чтобы я ночевала у него, мне придется смириться.

— Хорошо. Спокойной ночи.

Я повернулась и поспешно вышла из комнаты. Почти не обращая внимания, я пересекла коридор и направилась к своей комнате. Я рисковала всем, чтобы получить то, что хотела. Снова так сделать у меня уже вряд ли получится. Хоть я была сильно влюблена в Ромеро, но гордость все еще была со мной. Если он не хочет рисковать, то мне придется с ним только согласиться.

Я закрыла дверь и забралась обратно в постель до того, как тьма сомкнулась вокруг меня. В комнате было слишком тихо, слишком одиноко и пусто, и даже воспоминание о нашем с Ромеро поцелуе не могло меня развеселить. Точно не тогда, когда, вероятно, я в последний раз целовалась с ним. Мне потребовалось много времени, чтобы заснуть, потому что бледное несчастное лицо матери долго преследовало меня во сне.

***

На следующее утро мы с Ромеро едва взглянули друг на друга. Я не искала его близости, как обычно, а старалась избегать, но несколько раз ловила на себе его взгляды. Не знаю, что они означали, но была рада, что он и я не могли проводить время наедине. Конечно, он почти всегда был рядом: было трудно избежать встречи с телохранителем, но я сделала все возможное, чтобы полностью сосредоточиться на своих сестрах, наслаждаясь своим временем с ними.

Ромеро

Было уже далеко за полночь, когда я направился в свою комнату. Лука, Маттео и я играли в карты еще час назад — развлечение, в котором я чертовски нуждался, а потом, когда они присоединились к своим женам в постелях, я сидел на террасе и удивлялся, почему не могу получить то же самое.

Шум заставил меня остановиться. Рука потянулась к пистолету, когда я пошёл на звук к двери Лили. Голос ее звучал так, словно она была в отчаянии, бормотала во сне и плакала. Я проверил коридор, но там никого не было, ведь все давно спали или, по крайней мере, работали за закрытыми дверями. Толкнув дверь, проскользнул внутрь. Моим глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к темноте, которая была хуже, чем в остальной части дома. Шторы совсем не пропускали света. Я оставил дверь приоткрытой и прошел в комнату. Нахождение в спальне Лили ночью определенно не было тем, что я должен был делать. В моем списке вещей, которых нужно избегать, это было на самом верху.

Она была в явном расстройстве, и я поклялся защищать ее, но кошмар не причинит ей вреда. У меня не было причин находиться здесь. Можно позвонить Арии или Джианне, или просто дать Лили проспать ее кошмар, но я был тупым ублюдком.

Когда она пришла ко мне в комнату два дня назад, потребовалась вся чертова выдержка, чтобы выгнать ее. Я хотел, чтобы она была в моей постели не только для того, чтобы просто поспать. Когда я впервые услышал ее вопрос, может ли она лечь со мной, у меня чуть не встал. Знаю, что она не это имела в виду, но я никогда не хотел неправильно понять кого-то больше, чем ее в ту ночь.

Все было испорчено. Я всегда ставил на первое место работу и Фамилью. Все женщины в моей жизни до сих пор были приятным развлечением, но они никогда даже близко не подходили к тому, чтобы вмешиваться в мои обязанности. Лили была другой. Понятия не имею, как она это делала, но я не мог выкинуть ее из своей долбаной головы. Я посмотрел между открытой дверью и кроватью Лили, затем подошел к ней, оставив дверь приоткрытой, хоть часть меня и хотела закрыть ее, чтобы остаться в полном одиночестве.

Стоя над Лили, некоторое время наблюдал за ней: она лежала на спине, светлые волосы разметались по подушке, а брови сошлись на переносице. Даже в муках кошмара она была чертовски красива. Черт. Во что я ввязался? Я тронул ее за плечо. Она была одета только в майку, и мои пальцы коснулись обнаженной кожи ее плеч, и от этого прикосновения по моему члену пробежала дрожь. Ее гребаное плечо, а не грудь зад или киска. У меня чуть не встал от прикосновения к плечу. Это выглядело жалко на совершенно ином уровне.

— Лилиана?

Почему-то мне показалось, что безопаснее называть ее обычным именем, а не прозвищем.

Ее глаза двигались под веками, она шевелилась под моей рукой, но все еще не просыпалась. Я нежно коснулся ее шеи, чувствуя, как под кончиками пальцев бьется пульс.

— Лили, — сказал я чуть громче.

Она дернулась, открыла глаза и уставилась прямо на меня:

— Ромеро? — прошептала она все еще сонным голосом.

Мне так хотелось ее поцеловать.

Лилиана

Кто-то дотронулся до моего горла, вырывая меня из сна. Я открыла глаза, но прошло несколько секунд, прежде чем мой мозг осознал то, что передо мной был Ромеро.

— Ромеро?

Может, я все еще сплю. Это определенно было лучше, чем в моем предыдущем сне о матери, которая говорила со мной о счастье безжизненными глазами.

— Все хорошо, — сказал Ромеро своим низким голосом.

— Ты в моей комнате, — я огляделась.

Я говорила как идиотка, потому что была ошеломлена. В конце концов, два дня назад он вышвырнул меня из своей комнаты, а теперь стоит в моей. Немного неожиданный поворот. Не то чтобы я возражала, но…

Губы Ромеро дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но потом что-то пошло не так, и он снова стал серьезным. Иногда мне казалось, что он старается сдержать улыбку, потому что боится, что если позволит себе такие эмоции, то все они проявятся.

— Тебе приснился кошмар. Я решил разбудить тебя.

Я кивнула. Он стоял у моей кровати, склонившись надо мной. Если бы я протянула руку, то схватила бы его за шею и потянула вниз. Мои пальцы чесались сделать это, но я не забыла его отказ не так давно. Ему нужно было сделать следующий шаг, и я не была уверена, что вход в мою комнату, чтобы разбудить меня от кошмара, считается таковым. Я этого хотела. Я села, и одеяло упало мне на бедра. На мне была только тонкая майка. Ромеро проследил за ее движением и задержал взгляд на моей груди.

— Спасибо, что разбудил. Мне приснилась мама.

Не знаю, зачем я это сказала. Мой кошмар был последним, о чем хотелось думать, не говоря уже о разговоре с Ромеро. Его глаза вернулись к моему лицу. Иногда кажется, что я могу утонуть в них. Когда он рядом, я всегда чувствую себя такой счастливой и легкой. Каким-то образом я заведомо знала, что он был тем единственным, с кем я должна была быть. Я знала это с самого начала. Если есть что-то вроде судьбы, то это точно оно.