— Значит, твоя семья никогда не пыталась свести тебя с кем-то?

— Конечно, пытались. Мы Итальянцы, у нас в крови вмешиваться в жизнь наших детей, — Ромеро усмехнулся.

В этот момент я могла бы перепрыгнуть через стол и забраться к нему на колени.

— Но тебе никогда не нравились девушки, которых они предлагали?

— Некоторые из них нравились, но либо они не интересовались мной, либо я не мог представить, что проведу с ними остаток жизни.

— И никто никогда не пытался заставить тебя жениться?

— Как они могут заставить меня?

Я кивнула. Да, как? Он был членом мафии, а не глупой девчонкой.

— Ты прав. Ты можешь принимать свои собственные решения.

— Лука может попросить меня жениться на ком-то по политическим причинам. Наверное, я бы ему не отказал, — Ромеро поставил чашку.

— Но он этого не сделает, — возразила я.

— Может быть, тебе тоже придется выбирать. Возможно, ты скоро встретишь идеального парня, и он будет достоин твоего отца.

Идеальный парень сидел передо мной. Меня задело, что Ромеро предложил мне найти кого-то другого. Неужели он не понимает, что я испытываю к нему чувства? Не хочу искать парня, которого одобрил бы мой отец. Я хотела мужчину передо мной.

После этого мы говорили о всяких пустяках, ни о чем и о важном, и очень скоро нам пришлось возвращаться домой. В этот раз мы не взялись за руки. Я старалась не расстраиваться, но это было трудно. Когда мы вошли в вестибюль, я почувствовала, как тяжесть давящей грусти снова легла на мои плечи.

Ромеро слегка коснулся моей руки. Мои глаза прошлись по его сильной челюсти с намеком на темную щетину, его встревоженным карим глазам, его выдающимся скулам. И тогда я сделала то, что обещала себе больше не делать. Но прямо сейчас, в этом холодном, безнадежном доме, он был светом, а я мотыльком. Я встала на цыпочки и поцеловала его. Прикосновение было кратким, едва ощутимым, но оно заставило меня желать большего.

— Лилиана, не надо, — Ромеро схватил меня за руки и оттолкнул.

Я высвободилась из его объятий и ушла, не сказав больше ни слова. Мама говорила, что я должна рисковать ради своего счастья, и я это делала.

Ромеро

Я ворвался на кухню: мне нужен был еще кофе. Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Хотелось разорвать что-нибудь на мелкие кусочки. Мои губы все еще покалывало от этого нелепого поцелуя. Это даже поцелуем назвать нельзя! Все закончилось слишком быстро, потому что я вел себя как послушный солдат, каким и должен был быть. Блядь.

Я сварил себе кофе, залпом выпил его и с громким звоном поставил чашку на стол. Дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился Лука с вопросительным выражением лица.

— Ты ведь понимаешь, что это не твой дом? Не думаю, что Скудери оценит, если ты уничтожишь его дорогую мраморную столешницу, — уголки его рта дрогнули в почти улыбке.

— Не думаю, что Скудери вообще знает, где его кухня. Кстати, где он? В доме подозрительно тихо. Я думал, они с Джианной никогда не перестанут ссориться, — я расслабился, прислонившись к кухонному островку.

Лицо Луки потемнело:

— Они бы все еще ругались, но Скудери уехал на встречу, которую мне тоже скоро придется провести. Данте и я собираемся обсудить Русских сегодня вечером в каком-нибудь Итальянском ресторане, который он любит.

— Полагаю, я останусь здесь, чтобы присматривать за женщинами, — натянуто сказал я.

Мысль о том, что я буду рядом с Лили весь вечер, беспокоила меня.

— Я должен беспокоиться о том, что произошло между тобой и Лилианой, пока вы уходили пить кофе? Вообще хочу знать? — Лука подошел ко мне.

— Ничего не случилось, Лука. Ты знаешь меня, я хороший солдат, — я сверкнул глазами.

— Ты также парень с членом, а Лилиана — великолепная девушка, которая флиртовала с тобой в течение многих лет. Иногда это может привести к несчастным случаям, — я глубоко вздохнул. — Черт, — пробормотал Лука. — Я пошутил. Не говори мне, что действительно что-то происходит.

— Лилиана поцеловала меня, но вряд ли это можно назвать поцелуем. Наши губы едва соприкоснулись, и я оттолкнул ее, так что тебе не о чем беспокоиться.

— О, но я должен волноваться, учитывая выражение сожаления на твоем лице, когда ты сказал, что твои губы едва соприкоснулись. Ты хочешь ее.

— Да, я хочу ее, — пробормотал я, начиная раздражаться от его допроса. Лука был парнем, который не мог держать это в штанах, а теперь он вел себя высокомерно и властно. — Но я не собираюсь ничего предпринимать. Я могу себя контролировать, и никогда не причиню вреда Фамилье.

— Это я знаю. И если ты когда-нибудь рискуешь последовать за своим членом вместо своего мозга, просто помни, что Лилиана через многое проходит. Возможно, она просто хочет отвлечься. Она уязвима и молода. Знаю, ты не позволишь ей разрушить свою жизнь, — Лука хлопнул меня по плечу.

Это было чувство вины, если я когда-либо его видел. Я кивнул, потому что слова, вертевшиеся у меня на языке, были слишком резкими для моего капо. В этот момент Ария вошла в кухню, но остановилась, увидев нас.

— Я не помешала? — она переводила взгляд с Луки на меня. — Я подумала, что пора пообедать. Отец дал нашей горничной выходной, потому что не хочет, чтобы кто-то был в доме сейчас. Это значит, что мы должны готовить.

— Давай закажем пиццу, — предложил Лука.

Он подошел к жене, притянул ее к себе и поцеловал в макушку. В первые годы работы на Луку я готов был поспорить на что угодно, что он не способен на такую привязанность.

— Ваш разговор как-то связан с Лили? — небрежно спросила Ария, просматривая несколько листовок из службы доставки пиццы.

Я ничего не сказал, а Лука пожал плечами.

— Почему ты спрашиваешь? — сказал он.

— Я не слепая. Лили ведет себя странно с тех пор, как вернулась с прогулки с Ромеро, — она посмотрела на меня предупреждающим взглядом. — Я не хочу, чтобы она оставалась с тобой наедине, — Ария покачала головой.

Брови Луки взлетели вверх. Я знал, что тоже должен выглядеть шокированным.

— Не смотри на меня так. Ты знаешь, что нравишься мне, Ромеро, но Лили так много пережила за последнее время, и когда дело касается тебя, ее мозг перестает работать. Я не хочу беспокоиться о ней.

— Значит, теперь ты защищаешь ее добродетельность? — саркастически спросил я.

— Эй, — резко сказал Лука. — Не разговаривай с ней в таком тоне.

— Нет, все в порядке. Я не защищаю ее добродетельность. Просто не хочу, чтобы она пострадала. У тебя есть младшие сестры, разве ты не хочешь, чтобы они были в безопасности?

— Да, — ответил я. — И я никогда не сделаю ничего, что причинит Лили боль. Но я уважаю твое желание. С этого момента я не буду наедине с Лили.

Коротко кивнув Луке, я вышел из кухни. Слова Арии не понравились мне. Лука доверил мне ее, хотя он был собственническим ублюдком, но девушка не доверяла мне свою сестру. Конечно, по правде говоря, Ария меня никогда не интересовала. Я не был слеп: она была красива и определенно сексуальна, но я никогда не фантазировал о ней, и не только потому, что знал, что Лука отрежет мне член, если я сделаю шаг в ее сторону. Лили — другое дело. Я не раз представлял ее обнаженное тело подо мной, и когда я находился рядом с ней, мне хотелось прижать ее к стене и заняться с ней сексом. Это была серьезная проблема. Может, это и к лучшему, что приказы Арии стали еще одним барьером между мной и Лили.

Глава 5

Лилиана

Кто-то тряс меня. Я открыла глаза, но сначала все было размыто.

— Лили, вставай. Я думаю, мама умирает, — сказала Ария паническим голосом.

Я резко выпрямилась, и тогда голова закружилась.

Ария уже выходила из моей комнаты, вероятно, чтобы разбудить остальных. Одна из нас всегда сидела у кровати матери, чтобы убедиться, что она не бывает одна. Сегодня была очередь Арии. Я выпуталась из одеяла, выскользнула из постели и поспешила в спальню в конце коридора. Запах антисептика и дезинфекции встретил меня еще до того, как я вошла, но мой нос уже привык к едкой вони. Джианна уже сидела на краю кровати. Мама закрыла глаза, и на мгновение мне показалось, что я опоздала, и она уже умерла. Потом я увидела, как медленно поднимается и опускается ее грудь. Я нерешительно подошла к кровати, и Джианна едва взглянула в мою сторону. Она сердито смотрела на свои колени. Я обняла ее сзади за плечи и прижалась щекой друг к другу.