И смерть не страшна, и любая мелочь, которая интересовала нас до этого, прекращает иметь смысл и тлеет, как затушенный водой уголек.
Я открыл глаза и всмотрелся в родные черты, которые были искажены от слез, лившихся по щекам Нины. Все лицо оказалось исцарапано и побито, покрыто кровоподтеками и напоминало лист бумаги, на который по неосторожности расплескали багряных красок.
Она вовсе не была в порядке, как показалось сначала. Нина была измучена, разбита и практически уничтожена тем, что произошло с ней, когда меня не было рядом. Чувство вины осело в желудке неподъемным гранитом, и я осторожно коснулся одной из царапинок, отчего мы оба поморщились.
Я не мог ни слова произнести, ни решить эту проблему, ни помочь. Стоял как истукан и наблюдал за ее попытками скрыть все за улыбкой. Нина отошла на шаг, но продолжала держать мои руки, и ее лицо выражало то же, что и мое. Вина.
— Адам, я так виновата перед тобой. Прости за то, что наговорила таких слов и заставила проходить через мою смерть и видеть ее, — ее голос дрожал от волнения и срывался.
Нина так нуждалась в моих объятиях, и я дернулся к ней, но был остановлен жестом.
— Дай сказать, подожди.
Я кивнул.
— Адам, я люблю тебя. И те мои слова не имели никакого смысла, хоть и тяжело в это поверить. Я хочу узнать тебя всего, предоставить всю заботу, на которую только способна. Я готова взобраться на Эверест ради твоей улыбки, и этот путь будет легок, потому что у меня такая прекрасная цель, — она искренне улыбнулась. — Я никогда никого к себе не подпускала, не позволяла проникнуться мной, узнать мотивы, побуждения и истинные мысли. Ты — единственный, которому это когда-либо удалось, и ты не просто везунчик. Адам, ты — отражение меня, а я — тебя. Мы — идеальная композиция, но и одновременно стык двух вод в океане. Не думала, что когда-либо буду так мыслить, говорить метафорами и чуть ли не стихи в твою честь писать, но теперь… Это не описать никаким другим чувством, как любовь. Знай, я здесь ради тебя и сделаю все, как надо.
Незаметно на наших лицах словно зажегся свет, и морщинки хмурости разгладились, освещенные положительными, разрывающими нас, эмоциями. Я приблизился и впился губами в ее настолько сильно, словно пытался дышать ее воздухом. Руки сжали талию Нины и прижали к телу так крепко, что наши тела действительно составляли идеальную композицию, о которой она и говорила. В свою очередь этот цветок зарылся ладонями в мои волосы и проследовали к шее, щекам. Такие поцелуи явно были созданы из чистой энергии, материи, неподвластной человечеству. Только любовь может исцелить раны, до которых не один врач не достанет.
Из угла раздался неловкий кашель, и мы с явным усилием оторвались друг от друга. Мой взгляд встретился с темно-зелеными глазами Инесты, которая наблюдала за всей сценой, как зритель в кинотеатре. Будь у нее попкорн, она обязательно швырнула бы в нас приличную горсть.
— На вас будто стадо драконов танцевало. Помятые, порезанные, мажете тут друг друга своей кровью. Извращенцы.
Нина рассмеялась, а затем вдумалась в смысл слов Жрицы и осмотрела меня пристальным взглядом ореховых глаз.
— Кто так тебя покалечил?
Вспомнив о немалочисленных ранениях после битвы с Королем, я понял, что для допроса сейчас не лучшее время. В замке кроется какая-то опасность, и нам нужно побеспокоиться об этом.
Кратко рассказав о событиях, которые произошли в отсутствии двух Жриц, я понял, что у меня, ко всему прочему, имеется важный разговор к Инесте. Она слишком много скрывает, делает все сама и не желает посвящать в дела, которые меня касаются.
На улице раздался страшный рев, от которого все внутри замерло. Что же подготовила для нас Королева напоследок?
Мы бросились к ближайшему окну и втроем выглянули из него, ужаснувшись. Огромный черный дракон обдавал пламенем стены замка, будучи сильно разозлен. Вокруг него клубились тени, которые мешали ему шевелиться, и струи огня летали в разные стороны. Трава уже горела, постепенно пробираясь к деревянным деталям замка.
— Где все? — в панике вскричала Нина, крепко вцепляясь ногтями в подоконник.
Инеста внимательно изучала движения дракона, будто пыталась что-то понять. Она — единственная из нас, кто хоть немного понимал в том, что творится вокруг. Несмотря на то, что нас много, сил у Королевы примерно такое же количество.
— Женевьева, помнишь детеныша, которого мы забрали из леса?
К удивлению, Нина кивнула. Я совершенно не понимал, о чем речь, и откуда на Цериусе дракон, если они вымерли несколько веков назад. А девушки, похоже, знали и скрывали нечто, мне неведомое.
— Выглядит, как тот же самый, что пытался напасть на нас в Восточном лесу.
Восточный лес? Нападение?
— Девочки, о чем вы вообще говорите?
Я встретился с виноватым взглядом Нины. Инеста снова вклинилась в молчаливые переглядки и рассказала все, что они скрывали. У любых девушек всегда есть какая-то общая тайна, это и делает их подругами.
— В прошлый раз она ушла, поздоровавшись с нами. Может, и сейчас получиться ее усмирить?
Девушки бросились вниз со всех ног, и мне пришлось двинуться за ними. Сражения с драконом у меня еще не было даже в видеоиграх. Они слепо надеялись на удачу, а я просто следовал за ними, искренне желая защитить.
Вбежав во двор, черное исполинское чудовище предстало перед взором, продолжая изрыгать пламя и пока не замечая нас. Принюхавшись, дракон резко перевел взгляд желтых неестественных глаз нас. Я чувствовал себя крошечной букашкой по сравнению с ним, понимая, что он одним когтем может придавить нас и приблизить к смерти.
— Прежде чем вы обе броситесь на это, объясните мне хоть что-нибудь! — вскричал я, обращая внимание всех живых существ на себя.
— Мы уже встречали этого дракона, когда искали яйца в лесу! Это как раз то, о чем я тебе не рассказывала, помнишь? — поспешно пояснила Нина, сбрасывая куртку. В темных глазах была непоколебимая ничем уверенность, и это немного успокоило.
За недолгое время знакомства я научился ей безропотно доверять, а вот у нее изначально были проблемы. Наши хрупкие узы, образовавшиеся при знакомстве, отталкивали ее от меня, в то время как со мной происходило обратное. Тянуло, словно железку к магниту, и даже при всех странностях вроде покушения на жизнь бывшей, я остался рядом и попытался понять.
Единственное, что волновало — ее нынешнее состояние. Она выглядела такой маленькой и измученной, что хотелось тут же укутать Нину в одеяло и унести подальше отсюда. Я немедленно дал себе обещание, что заберу ее отсюда домой и уберегу от всех будущих проблем, какими бы трудными они ни были.
Она шагнула из темноты в сторону дракона, и я порывисто протянул руку, чтобы вернуть ее на место, но в движениях скользило столько грации, могущества и уверенности, что даже я на секунду поверил в количество силы, сокрытой внутри этой девушки.
На всякий случай, я призвал Воинов к нам, чтобы при плохом исходе оказать сопротивление. Жрицы в состоянии справиться с Тьмой и ее правительницей — у них имелась сила, данная Богиней, а у Ангелины ничего, кроме бестелесных теней.
Нина протянула бледную ладонь с тонкими пальцами поближе к морде дракона. Внутри все трепетали от этих жестов, но пока я просто стоял и наблюдал вместе с Инестой за всем действом.
Чудовище недоверчиво взглянуло на крошечную девочку, стоящую перед ней, и фыркнула. Я удивился такому действию: оно что, смеется? Дракон склонился к Нине и сощурил глаза, пока из ноздрей валил серый дым, а чешуйки переливались при свете луны. Внимательно наблюдая за их взаимодействием, я в любой момент готов был броситься на чудище с клинком, пусть даже и бессмысленно, но стал бы первой жертвой и не видел бы смерти любимого человека.
Дракон легко ткнулся в ладонь Нины, приветствуя официально, как и принято на Цериусе. Никакой ярости в глазах больше не виделось, только трава так и продолжала полыхать и побираться к деревянным креплениям замка. Скоро мог разразиться ужасный пожар.
