— Положи пистолет. Пожалуйста. Меня пугает, когда ты такой… Положи пистолет, и мы сразу же начнем ритуал. Я обещаю.

Ласково уговаривая Себастьяна, Джим в душе очень жалел, что успел снять пиджак, где во внутреннем кармане всегда лежали два-три блистера с таблетками, и пара одноразовых шприцев — с антидотом и с успокоительным. Терапевтическая доза лоразепама(7) в инъекционной форме сейчас была бы как раз тем, что доктор прописал (в прямом смысле слова, согласно рецепту доктора Смита).

Моран впился жадным взглядом в лицо своего альфы, в ожидании подвоха или очередной ловушки, но Мориарти оставался спокойным и серьезным, как будто ставил подпись на контракте в финале переговоров — и Себастьян поверил. Он медленно положил глок на журнальный столик, потом закатал вверх края борцовки и подставил Джиму открытую грудь…

При вечернем свете, на фоне огромного окна, за которым в лиловых сумерках еще мерцали последние всполохи яркого осеннего заката, полуголый и растрепанный любовник смотрелся до безумия эротично, и это неожиданно подогрело решимость Мориарти. Обхватив омегу за бедра, Джим рывком притянул Себастьяна к себе, склонил голову и с хриплым рычанием впился зубами в левый сосок…

Комментарий к Глава 2. Между плохим и очень плохим

1 ХХ и ХУ - икс-икс и икс-игрек, соответственно)))

2 Pardieu! - устаревшее гасконское выражение, самый близкий смысловой перевод которого на русский “ради Бога!” или “ну еще бы!”

3 mon cher amie (фр) мой дорогой друг

4 глок (имеется в виду Glock-17) — австрийский пистолет, разработанный фирмой Glock для нужд австрийской армии. Благодаря своим боевым качествам и надёжности получил широкое распространение в качестве гражданского оружия самообороны. Особенностью конструкции пистолета является отсутствие флажка предохранителя и курка. Пистолет большей частью сделан из высокопрочного термостойкого — до 200 °C — пластика. Благодаря этому Glock 17 лёгок и чрезвычайно прочен. Принцип действия — «выхватил и стреляй», предохранителя нет, однако выстрел не произойдёт без полного нажатия спускового крючка «безопасного действия».

5 см., например, картины Брейгеля “Безумная Грета”, “Избиение младенцев”, “Триумф смерти”, или Босха - “Сад наслаждений”.

6 джоки - такие спец-трусы, которые часто носят телохранители, ибо конструкция удобная и частично защищает от ударов в драке. см картинку:

http://upwear.ru/files/uploads/guide/OA01.JPG

7 лоразепам - сильное успокоительное; оказывает седативное, снотворное, миорелаксирующее и противосудорожное действие.

========== Глава 3. Раны любви ==========

«Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжется, как терновник…»

В.Шекспир, «Ромео и Джульетта»

— Блядь, ну почему тебя пришлось именно так уговаривать, а? — досадливо поморщился Себастьян, положив пистолет и задрав борцовку избыточно-театральным приглашающим жестом. Но в следующее мгновение из него будто весь воздух выкачали разом — зубы Джима сомкнулись вокруг левого соска и острая режуще-пульсирующая боль мгновенно завладела всем существом омеги…

— Оххх… твою же бету-мать поперек пизды ебать… — прошипел он, вцепившись в рубашку Джима до треска дорогого полотна под пальцами, и кажется, оторвал пару пуговиц. Однако, возбуждение от боли не уменьшилось, весь низ живота горел муладхарным (1) пожаром и члену стало тесновато в джоках. Но к привычным ощущениям страстного желания внезапно добавились новые, и, как и значилось в описании ритуала — весьма болезненные.

Сперва Морану показалось, что так в животе отзывается свежая метка — Джим уже успел разжать зубы и теперь бережно вылизывал вспухшую вокруг соска рану, утешая боль и обеззараживая слюной кровоточащие ткани. Но очень быстро омега понял, что в его теле началась стремительная трансформация, запущенная укусом альфы. Органы деторождения, до этого момента пребывающие в скрытом состоянии, оказались разбужены, и тело начало в экстренном порядке накачивать их ткани кровью, чтобы к моменту зачатия и вагина и матка оказались способны воспринять и укоренить в себе семя альфы. И именно вагине требовалось в первую очередь предварительное раскрытие, разработка и тренировка…

Когда-то, еще до знакомства с Джимом, Моран смотрел в кинотеатре фантастический триллер «Чужой» — по сюжету, в тела астронавтов — бет, омег и даже альф-исследователей — проникло нечто чужеродное и начало расти внутри, используя живую плоть носителя в качестве биоконтейнера, из которого через определенный срок выбиралась отвратительная мелкая зубастая тварь — точная копия монстра, истребившего или превратившего в живые инкубаторы почти всех участников экспедиции.

Сейчас Себастьяну как-то совершенно внезапно и неприятно припомнился этот фильм, и он подумал, что наверняка кто-то из его создателей был омегой, прошедшим через ритуал и перенесшим именно его в несколько гротескном виде на экран… По крайней мере, он совершенно отчетливо ощущал, как в нижней трети живота, в самой его глубине что-то едва ли не шевелится, а в паху, между мошонкой и анусом, что-то набухает и вот-вот лопнет… И все это сопровождается тупой тянущей болью, похожей на ту, что он испытывал после ранения, но не сразу, а когда рана вокруг стального осколка в спине подсохла и тело принялось усиленно заживлять рваные мышцы, нагнетая во все соседние ткани побольше крови и лимфы.

Определенно, то, что происходило внутри его тела, было весьма похоже на тот горячий раневый отек, и Моран всерьез вдруг испугался, что он прорвется там, снизу…

— Дай-ка мне лечь… — попросил он Джима и переместился с его помощью на сбитую постель. Там он сгреб подушку и, прижав ее к низу живота, лег набок и согнул ноги, почти подтянув их к импровизированной грелке. Тело начало потряхивать в ознобе, как при кровопотере, но Моран упрямо решил идти до конца.

— Что там дальше у нас в программе? — осведомился он у замершего в некоторой нерешительности Мориарти, хотя прекрасно и сам помнил, что теперь альфа должен как следует посношать его, причем как раз в то отверстие, которое до ритуала пребывало в скрытом виде…

Джим с ужасом смотрел на Себастьяна, скрюченного на кровати с поджатыми ногами, в нелепой и жалкой позе, напоминавшей жертву пожара, и сердце его одновременно леденело и обливалось горячей кровью от сознания мучительной вины… Он мало того, что не сумел уберечь любимого, либо отговорив от опасной затеи, либо наложив категорический запрет на правах босса, так еще и должен был сыграть роль палача!

«Невозможно, немыслимо! Это какой-то дурной сон…»

Сны Мориарти действительно снились яркие, объемные, со сложными многоуровневыми сюжетами, и порой были настолько реалистичными, что напоминали галлюцинации или порталы, ведущие в параллельные миры.

Проверяя версию, он украдкой укусил сам себя, больно, жестоко, на запястье заалела ссадина, но обстановка вокруг не поменялась ни в одной детали. За окном были все те же душные сиреневые сумерки, а Бастьен все так же лежал на кровати, вжимаясь животом в подушку, с мертвенно-бледным лицом, кусал губы, чтобы не стонать чересчур громко… и пытался поддерживать светскую беседу.

— Дай мне пару минут, — сдавленно попросил Джим и почти выбежал из комнаты; поступок выглядел малодушно, но наблевать на светлый буковый ламинат, прямо под носом у страдающего омеги, было бы еще хуже.

В туалете его пару раз вывернуло наизнанку, Мориарти кое-как отдышался, сунул голову под кран, прополоскал рот и умылся ледяной водой. Капли, неприятно щекоча, потекли за шиворот, однако водные процедуры помогли, и когда Джим снова вернулся к кровати, где ему предстояло распинать и терзать обожаемого человека, он выглядел собранным, решительным и спокойным.

«Как Жанна д’Арк под Орлеаном…» — саркастически усмехнулся внутренний актер, в то время как Мориарти раздевался и ложился рядом с Мораном.