— Эй! — окликнула их Гермиона, убедившись, что взрослых в пределах видимости не наблюдается. — Дети! Я к вам обращаюсь! Где ваши родители?
Блондин развернулся вполоборота, и Гермиона подавилась воздухом. С остренькой мордашки с тонкими чертами лица и капризно изломанными губами на нее смотрели аномально светлые серые глаза. Еще светлее, чем у Малфоя, хотя порода определялась на раз.
— Доброе утро! — небрежно протянул ребенок, стряхивая невидимую пушинку с рукава мантии. — Полагаю, в данный момент мой отец договаривается с аптекарем о новых поставках, обсуждая цены. Какие-то проблемы, мэм?
— Хотела бы я пообщаться с твоим отцом! — вспыльчиво заявила Гермиона. — Где бы он сейчас не общался со своим аптекарем… хотя явно не здесь!
— Скорпи и не сказал, что он здесь, — наконец оторвался от созерцания витрины второй ребенок, и тут Гермиона не просто ахнула, а чуть было не потеряла дар речи.
Эти невозможные зеленые глаза и растрепанные вихры могли принадлежать только одному человеку — Гарри Поттеру. Но ребенок оказался девочкой, причем с явно Блэковскими чертами, вдобавок пусть и в дорогой, но маггловской одежде. Несочетаемые факторы.
— Так! — решительно шагнула она к детям. — Поскольку вы здесь одни, без сопровождения взрослых, я…
— Скорпи, бежим! — крикнула девочка и, схватив блондина за руку, мгновенно аппарировала.
Это был точно не порт-ключ, перепутать было невозможно. Эта была взрослая полноценная аппарация в исполнении двух совсем маленьких детей. Такая же невозможная, как вихры и глаза Поттера на детском лице.
— Госпожа министр, вы кого-то звали? — из магазина выглянул продавец. — Мы уже открыты. Хотите купить метлу? У «Гондольеров» есть и женские модели…
Гермиона сглотнула:
— Нет… Нет.
Ей либо померещилось, либо в этом месте творилась какая-то чертовщина.
Достав из сумочки связное зеркальце, предназначенное для экстренных случаев, Гермиона вызвала Милу Коллинз. Судя по вороху белья на заднем фоне и загорелому мужскому плечу, попадающему в обзор, девушка только-только проснулась. Но ответила оперативно и собрано:
— Доброе утро? У нас форс-мажор? Мистер Риддл отказался от встречи?
— Нет. Это никак не связано с Томасом Риддлом. Мила, скажи, чисто теоретически… если ребенок магически очень силен и талантлив, с какого возраста можно научить его аппарации?
Та задумалась.
— Чисто теоретически лет с двенадцати. Девочкам нельзя аппарировать до первой крови. С мальчишками сложней.
— А если ребенку лет семь-восемь?
— Невозможно! — тут же ответила Мила. — Не в наших условиях. Я слышала, что в старых семьях имелись родовые артефакты, которые как-то направляли магию, но это лишь слухи. А в чем дело?
— Дело в том, — тщательно подбирая слова, поделилась Геромиона: — что только что у меня на глазах с улицы аппарировали двое взявшихся за руки детей весьма и весьма специфической внешности. Причем младшей девочке на вид было не больше четырех-пяти лет. И если бы не встреча с Риддлом, я бы уже вызывала специалистов из Отдела тайн проверить следы остаточной магии.
— А может, на то и было рассчитано? Может, кто-то хочет сорвать вашу встречу? Вы уверены, что это были дети, а не взрослые под обороткой?
— Я уже ни в чем не уверена, — покусала губу Гермиона.
— Отправляйтесь в министерство, выпейте чашку кофе, съешьте беозар и проверьтесь на галлюциногены. Я скоро буду, — решительно сказала Мила.
***
— Мама, тебе не стоило волноваться. Я слышала, как папа говорил дедушке Регулусу, что это совершенно безопасно. Что с артефактными кольцами его работы можно аппарировать с трехлетнего возраста.
— Я его убью! Нет, я совершенно точно его убью. Вы же меня к тридцати годам до седых волос доведете!
— Пфффф! Седину убирают в колдосалоне за двадцать минут. Хочешь, я попрошу маму Сьюзан, и она даст тебе журналы с образцами специальных магических красок для волос. Сью говорит, что и для детей есть варианты. Розовый и сиреневый. Мам, а мне какой больше пойдет? Может, салатовый?
— Покрасишься в салатовый до малого совершеннолетия, тебя тоже убью!
Дверь без стука открылась, и через порог заглянул элегантный и тщательно причесанный молодой мужчина.
— Саиф, звезда моя, ты подготовила вопросы для завтрашней пресс-конференции?
— Дядя Томас, скажите маме, что убиение младенцев преследуется по закону! Ни один здравомыслящий волшебник не применит к ребенку Аваду Кедавру.
Том Риддл поперхнулся.
— Мда. Ты воистину дочь Поттера. Саиф, так что с речью?
— Извини. Я все утро искала дочь! А она, оказывается, отправилась в небольшое путешествие посредством аппарации. И не одна, а со Скорпиусом. Это просто немыслимо!
Том строго посмотрел на ребенка.
— Точно, сущий кошмар! Лили, еще раз так поступишь, не спросив разрешения у матери, и я разорву твою помолвку с младшим Малфоем, — он выдержал паузу, необходимую для осознания столь ужасной угрозы и снова посмотрел на бледную молодую женщину: — Так. Я поужасался, провел воспитательную работу и был любезен и мил. А теперь, когда девочка здесь и с ней явно все хорошо, подготовь, пожалуйста, вопросы часам к трем.
***
Порт ключ перенес Гермиону в небольшой сквер. Она покачнулась на неудобных шпильках, крепко зажимая палочку, и настороженно огляделась.
— Здравствуйте, госпожа министр! — раздался у нее из-за спины приятный мужской голос.
Резко обернувшись, Гермиона облегченно выдохнула. Не ловушка. Риддл был один. Он стоял, прислонившись к ограде симпатичной гостиницы, и курил маггловскую сигарету. Отчего-то это будничное действие окончательно ее успокоило.
— Добрый день, мистер Риддл.
— Можете называть меня Томасом, — он глубоко затянулся, со вкусом выпустил дым, затушил окурок и развеял его прямо в пальцах.
— Тогда я — Гермиона. Встреча пройдет здесь? — Гермиона кивнула на летнюю веранду с круглыми столиками.
— Как пожелаете. Хотя я полагал, что нам будет удобнее обсудить все условия в моем поместье. Мы с вами сейчас находимся на окраине Литтл-Хенгтона, это совсем рядом.
— Буду рада нанести визит, — слегка улыбнулась Гермиона.
Побывать в гостях у Риддла ей очень хотелось. Насколько она поняла, такой чести удостоились немногие. Никто из тех, с кем она была бы лично знакома.
— Тогда идем, — предложил Томас.
Гостиница с прекрасным видом на лес и луга была последним зданием в ряду, дальше убегали аккуратные ряды домиков и магазинчиков. Риддл повел ее в другую сторону, вниз по склону холма, по широкой проселочной дороге.
— И где же ваше поместье? — поинтересовалась Гермиона.
— В трех милях к югу. Во-он то белое здание.
— По-вашему, это недалеко?
Вместо ответа Риддл с галантностью подал ей руку. Она поколебалась, но все же слегка сжала сильные пальцы. Гермиона отчего-то решила, что они сейчас аппарируют, но Риддл провел ее дальше, к повороту, где, скрытый пышной зеленью кустов, у подножья холма стоял припаркованный автомобиль с открытым верхом.
Девушка не смогла сдержать восхищенного возгласа. Машина была прекрасна!
Ярко-красный длинный обтекаемый корпус, элегантная четкость линий, хромированные колеса, обтянутый телячьей кожей руль.
— Какая красавица! — поделилась впечатлением Гермиона.
— Это мерседес-бенц 1928 года выпуска. Одна из жемчужин моей коллекции. Люблю, знаете ли, ретро-автомобили.
Томас открыл перед ней дверь, обошел капот и сел за руль.
— У вас их несколько?
— Пока только пять, но я надеюсь на пополнение, — без тени хвастовства сообщил он.
Водил Риддл превосходно, с элегантной небрежностью истинного аристократа. Однако все впечатление от поездки портило невероятное сходство ее спутника с молодым Волдемортом. Несмотря на современную одежду и прекрасные манеры, оно было настолько поразительным, что это пугало, вызывая невольную дрожь.
— Когда будем проезжать ворота, может возникнуть некоторый дискомфорт, — предупредил Риддл. — Приношу за это свои извинения, но поместье скрыто не только антимаггловскими чарами; на нем довольно сильная кровная защита и антиаппарационный барьер. Я серьезно подхожу к вопросам безопасности.
