–Это жестоко. То, что вы делаете – это жестоко, – прошептала я.

– Это моя работа. Ничего большего. Я должен докопаться до сути дела. Иначе приговор будет вынесен неправильно. А каждая ошибка – это поломанная судьба. Твою жизнь никто ломать не собирается. Ты и сама с этим справишься. Что ты сейчас чувствуешь? – он неожиданно сменил тему.

– Злость, – не раздумывая, ответила я.

– Но по тебе не скажешь, – заметил он, с наслаждением затягиваясь сигаретой. Мне стало казаться, что ему вся эта ситуация нравится.

– А смысл мне кричать и ругаться? Дело сделано. Вы тут сидите с довольной улыбкой объевшегося кота. Разве моя истерика сыграет какую-то роль в этой ситуации? Нет, я поняла бы, если вот вам так понравилась, что решили меня в кровать затащить. Но вот вашу игру я не понимаю. Отказываюсь понимать. Можете и дальше смеяться, – сказала я, повыше натягивая одеяло и складывая на груди руки.

– Ты мне понравилась настолько, что я решил совместить приятное с полезным. Так твоё уязвлённое самолюбие восстановится? – спросил он. Его улыбка начала бесить. Пришлось так сжать кулаки, что ногти в ладони впились, но это привело в чувства.

– Вам смешно, а на самом деле всё грустно. Знаете, как неприятно ощущать беспомощность? Чувствовать страх, что в этом мире ничто и никто не защитит? Отвратительное чувство, когда понимаешь незащищённость от слухов. Нельзя даже пожаловаться на мужчину, который пристаёт, ведь обвинят во всём женщину.

– Почему? Я этого не понимаю. Порой достаточно чёткого нет. Иногда мужского разговора по душам. В мире столько доступных девок, которых достаточно пальцем поманить, как они с готовностью в кровать прыгают. Зачем лишние движения делать? Это надо на голову быть ушибленным, чтоб упирающуюся девушку в кровать тащить. Но тут получается, что она как бы не против, а мужчина виноват, потому что она в итоге против. Ты отвечала на мои поцелуи. Хотела ласк. Но в итоге получилось, что ты не хотела. Так?

– А испуг вы в расчёт не берёте? Не берёте, что мне хватило ума понять: я проигрываю в силе. Начни с вами драку, то проиграю.

– Как можно жить, убеждая себя в проигрыше? Ещё не сделав первый шаг, ты заранее опускаешь руки.

– Лучше недооценить силы?

– Бороться за то, что тебе дорого. Знаешь, как мать борется за ребёнка? Или солдат дерётся за державу и честь? Если человеку что-то дорого, то он всё силы приложит добиться этого или не допустит плохого. Давай начистоту, тебе было любопытно. Да, ты можешь прятаться за оправданием, что ты меня испугалась, что побоялась подставлять отца, не хотела, чтоб жених узнал и составил о тебе плохое мнение, но тебе было любопытно. Иначе ты так бы не сидела спокойно и не разговаривала.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что переживания – это слёзы навзрыд, причитания и угрозы. Можно переживать тихо, в себе, а потом не выдержать этого. Не выдержать слабости и страха. Кто-то решит стать сильнее, чтоб не допустить такого повторно, другой человек закроется в себе, своём испуге.

– А что сделаешь ты?

– Не знаю. Может решу, что вы правы и во всём виновата я сама.

– Я могу говорить что угодно. У меня работа такая. Почему ты не веришь себе, а веришь мне? – серьёзно спросил он.

– Хотите сказать, что вот сейчас вы говорили всё это специально?

– Я сказал только то, что хотел сказать. У тебя должна быть своя голова на плечах, чтоб понимать чего в этом мире хорошо, а чего плохо. Ты же стараешься следовать за кем-то. Никуда тебя этот путь не приведёт.

– Я всю жизнь все решения принимаю сама. Именно поэтому до сих пор не замужем!

– Нашла чем гордиться!

– Родители давно говорят, что можно и в комнатке ютиться, но рядом с любимым, а я считаю, что нужно на ноги встать.

– Кто-то из этой истории и встанет на ноги за чужой счёт. Даже спорить не буду.

– Это всё ерунда. Недоразумение. Мы с Диком вначале так решили…

– Почему он с тобой не спит? – перебил он меня.

– Я не собираюсь…

– В наше время, когда достаточно заплатить знахарю, чтоб он прочитал один раз заклинание и год не думай о детях, это не должно быть проблемой.

– Мы решили, что всё будет после свадьбы. Даже поцелуи.

– И тебя это устраивает?

–Вполне.

– И чего вы делаете, когда наедине остаётесь?

– Книжки обсуждаем.

– Целовать тебя надо, а не книжки обсуждать, – хмыкнул он. Судья затушил сигарету и пошёл закрывать окно.

– Не все отношения строят на кровати, – проследив за ним взглядом, ответила я.

– Не все, но мне нравится эта приятная вещь. Ничего в поцелуях постыдного нет. Не слушай, чего тебе это дурак говорит. Как ты выражается, в кровати искры должны лететь. Должно быть ощущение полёта, а не движения по типу сунул-вынул. А это узнаешь только с тем, кто будет тебя чувствовать. Не использовать, а именно чувствовать.

– Мы закончили наш разговор? У вас больше нет вопросов?

– Хочешь от меня сбежать? – спросил он. – В подушку поплакать? Себя пожалеть? Я не дам тебе этого сделать.

Он потушил свет. Комната погрузилась в мрак. Я слышала, как он поставил стакан на стол. Видимо пил.

– Боишься или в предвкушении? Дышишь тяжело, – спросил он.

– Боюсь.

– Зря. У тебя все страхи в голове, – рассеянно ответил судья. – Сегодня мы с тобой проведём хорошо время, а завтра утром расстанемся без обид, довольные друг другом. Можешь мне не верить. Сейчас тебе кажется, что жизнь закончилась, а я тебе покажу, что всё только начинается.

– Последние слова как-то угрожающе звучат, – заметила я, не сдержав нервный смешок. – Я бы хотела, чтоб эта ночь уже закончилась.

– Рано. Пока ещё рано.

Он сел рядом. Нашёл мои руки. Я ощутила его прикосновения, которые были горячими, в отличие от моей кожи. Открытое окно и отсутствие одежды давали о себе знать. Ему же холод явно был нипочём. Я готова была думать о чём угодно, кроме этого человека, ладони которого поднялись к моим плечам.

– Попробуй ни о чём не думать, – тихо сказал он. – Закрой глаза. Ты плавать умеешь?

– Нет, – ответила я, а в голове возникли предательские мысли, что не хочет ли он меня утопить.

– В жаркий день приятно окунуться в тёплую, нагретую солнцем воду. Она проходится по телу. Плавно так скользит по коже. Ласковая и нежная, – прошептал он, при этом он аккуратно разжал мои руки, заставляя отпустить одеяло. Я почувствовала прохладу, когда он откинул одеяло в сторону. – Вода – опасная вещь. Она может утопить. Затянуть на дно – Его ладони скользнули по моей груди. Сразу стало неловко. Появилось желание отодвинуться от него. – А может остудить в жаркий день. Расслабить уставшее тело. Принять на себя всю злость и оставить приятное опустошение. Страсть чем-то похожа на воду. Она может забрать лишнее и принести новое. Её не надо бояться и пугаться. Здесь нет место страхам и неуверенности. Нет место стыду. Всё, что будет, то останется между нами. Закрой глаза и просто ощущай. Завтра всё покажется сном. Жизнь придёт в привычную норму, а сегодня я покажу, как кровь может стать огнём.

Его голос околдовывал. Тихие слова казались музыкой. Я потерялась. Ночь, тишина, нарушаемая его шёпотом, почти невесомые прикосновения, что вызывали дрожь – всё это казалось нереальным. Каким-то сном, в котором я оказалась по чьей-то грубой ошибке. Этого сна не должно было быть. Не должно было быть этого мужчины. На его месте должен был быть Дик. Тот парень, с которым было так здорово гулять по полям и разговаривать. Тот Дик, что краснел, когда меня брал за руку. Я передавала его. От этой мысли ком встал в горле. Руки этот мужчины должны были вызывать отвращения, а не желание, чтоб он не останавливался.

– Я не могу, – прошептала я, отталкивая его руки. Мне удалось привстать, но он легко толкнул меня назад.

– Тихо, лошадка. Чего испугалась? – насмешливо спросил он, продолжая поглаживать мою грудь. – Вся дрожишь. Ты прям загадка: догадайся сам, нравится тебе или нет?

– Не нравится!

– Даже так?