— Как же ты меня хорошо изучила за это время, Ничка!

— Прощай, Кирилл. — Вероника поднялась на цыпочках и поцеловала меня в губы. Быстро, но жарко. — Не забывай меня. Не забудешь?

— Никогда.

— И я не забуду, — Она улыбнулась мне светло и печально и направилась к де Клерку, который смотрел на нас растерянными глазами. Взяла его под руку, и они вместе зашагали к алтарю. Глядя на них, я вдруг ощутил, что сердце мое вот-вот разорвется от боли и горя. Я будто хоронил их заживо.

— Оста…, - крикнул я, но мой крик потонул в оглушительном треске вспышки, полыхнувшей в самом центре круга. Вспышка испугала меня, оглушила и ослепила, а когда ко мне вернулось чувство реальности, я увидел, что де Клерка и Вероники в круге больше нет. Переход состоялся.

— …новитесь, — договорил я машинально, сжал кулаки и почувствовал, что вот-вот заплачу. Мне было жалко всех — Веронику, де Клерка, себя. А больше всего я жалел о том, что так и не сказал Уильяму правды, кто я такой. Я бы испугал его такими словами. Он бы мне не поверил, конечно же. Никогда бы не поверил, ни за что.

Но сейчас я говорю за де Клерка. А сам-то я не сделал того, что должен был сделать. И мне теперь с этим жить.

— Кириэль, тебе плохо? — Золотистые глаза Уитанни с болью и нежностью заглянули мне в сердце. — Ты страдаешь?

— Слава Богу, что у меня есть ты, — ответил я, помолчав. — Без тебя вообще каюк бы был.

— Тогда пойдем в Башню, — предложила Уитанни. — Я совсем замерзла.

Сестры вошли в комнату неслышно, как привидения. И первой со мной заговорила Черная Ши.

— С тобой все хорошо, Ллэйрдганатх? — спросила она.

— Да, — я потер ладонью лоб, откинулся на спинку стула. — И, пожалуйста, не называйте меня больше Ллэйрдганатхом.

— Для нас ты навсегда им останешься, — ответила Сестра-День. — Первым и последним Повелителем кошек в истории Элодриана.

— А где Уитанни? — спросила Черная Ши.

— Я попросил ее дать мне побыть одному, — сказал я. — Наверное, она в саду. Или на верхней площадке.

— Врата Омайн-Голлатар разрушены, — жестким тоном сказала Сестра-Ночь. — Ты упустил свой шанс вернуться.

— Полагаю, более приятных новостей для меня нет?

— Ошибаешься, — Черная Ши села напротив меня, и вторая волшебница последовала ее примеру. — Мы понимаем, что ты чувствовал, когда прощался со своими близкими у Врат Миров. Мы ценим твою выдержку и твое мужество, Ллэйрдганатх. Ты спас Элодриан. И спас своего отца от неминуемой смерти.

— Отправив его на смерть в Англию?

— Твоя догадка о причине постоянных возвращений де Клерка в наш мир была абсолютно правильной. Он действительно не мог оставаться в своем мире после того, что случилось с ним в Элодриане. Магия Слова превратила его в вечного скитальца между мирами. Но теперь все закончено. Книги Азарра не были переписаны де Клерком, и сама судьба его изменилась.

— Что? — Меня бросило в жар. — Хотите сказать, что де Клерк избежал наказания церковного суда?

— Он прожил недолгую, но счастливую жизнь, — произнесла Сестра-День.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Наши судьбы решаются до нашего рождения. Судьба де Клерка — это Путь Певца Любви и Путь Мученика, так определили его книги Азарра. Де Клерку предстояло стать светочем в мире мрака и злобы, и он стал им. Де Клерк не вернулся в свою родную деревню. Он и Вероника поселились в Шотландии, на маленькой ферме. Болезнь де Клерка прошла, он поправился и целиком отдался сочинительству. За одиннадцать месяцев он написал множество песен, баллад и стихов. Любовь раскрыла его талант в полной мере. Вскоре песни де Клерка уже распевали по всей Шотландии, и у него появилось множество почитателей. Однако талант и успех всегда вызывают в темных душах зависть и ненависть. У де Клерка появились не только почитатели, но и завистники. Пошли разговоры, что простой фермер не может писать такие стихи — разве только с помощью дьявола. Дело дошло до церковного разбирательства.

— И де Клерка…казнили?

— Он очень отважно и даже дерзко вел себя на суде. Отрицал все обвинения, говорил, что его оклеветали завистники, отказался принести покаяние, и потому, как упорствующий богохульник, был приговорен к повешению. Казнь состоялась 16 августа 1378 года в замке Эдинбурга, в присутствии шерифа и архиепископа.

— А Вероника?

— Прежде чем мы поговорим о ее судьбе, посмотри вот это. — Темная Ши провела рукой горизонтальную черту и на ее ладони появилась потертая и толстая старинная книга в одну восьмую листа в черном кожаном переплете. Волшебница улыбнулась и положила эту книгу передо мной.

— Что это? — Я раскрыл книгу и вздрогнул. Желтые листки пергамена были убористо исписаны слишком хорошо знакомым мне почерком. Это был почерк Вероники, вне всякого сомнения!

— Это она писала! — воскликнул я, ошалело глядя на волшебниц, потом начал листать книгу. Это был сборник переписанных от руки стихов на английском и французском языке. На первой странице красовалась латинская цифра VI. — Еперный театр, как же так!

— Это действительно писала Вероника, — подтвердила Сестра-День. — Она записывала сочинения де Клерка и позже собрала их в этой книге. Здесь все произведения барда.

— Умничка ты моя! Но здесь стоит цифра VI. Значит, есть и другие книги?

— Нет. Других больше нет.

— Постойте, как же… Ах, ты черт, как же я не догадался сразу! Это не цифра — это сокращение от Veronica Izotova. Вот и передала ты мне весточку, лапушка моя…

— Благодаря твоей подруге труды де Клерка остались в вашей истории, и он выполнил свое предназначение.

— Вы не сказали мне, что случилось с Вероникой.

— Ей удалось избежать обвинения, но по решению трибунала она была отправлена в монастырь Святой Урсулы, где и прожила одиннадцать лет под именем сестры Аглаи. В монастыре она написала эту книгу. Она умерла в 1389 году во время мора, ухаживая за больными, которых было множество. Говорят, ее могила долгие годы была местом паломничества, сестру Аглаю почитали как святую. А книга сохранилась в монастырской библиотеке, через несколько лет ее увезли во Францию, а из Франции она попала в Россию, где сгорела во время пожара Москвы в 1812 году.

— Сгорела? Но вы же сказали, что труды де Клерка остались в истории, как такое может быть, если единственная книга с его сочинениями погибла?

— Почитай, и сам поймешь, — предложила Темная Ши с загадочной улыбкой.

Я раскрыл книжку, вчитался в написанные черной тушью строчки на французском языке. Я недостаточно хорошо знаю французский, но тут…

— «О люди-братья, мы взываем к вам: простите нас и дайте нам покой! — читал я, чувствуя, как волосы шевелятся у меня на голове, — За доброту, за жалость к мертвецам Господь воздаст вам щедрою рукой…» [1]

Господи, что это?

— Что? — не поняла темная волшебница.

— Или я сошел с ума, или что-то путаю, но это «Баллада о повешенных» Франсуа Вийона! — Я начал листать книжку, нашел еще одно стихотворение на французском. — И вот, еще: «Скажи, в каких краях они, Таис, Алкида — утешенье мужей, блиставших в оны дни?» Та-та-та-та и вот, в конце: «Но где снега былых времен?»[2]. Тоже Вийон, черт меня забери! Как, откуда? Ведь не было временной петли и перерождений де Клерка!

— Может быть, кто-то прочитал эти стихи и использовал их?

— То есть, не было поэта Вийона, а был плагиатор Вийон? Спер чужие стихи и вошел в историю, как один из самых самобытных и гениальных стихотворцев? Однако! — Я продолжил листать книгу и снова застыл, не в силах побороть волнение: — А это как может быть: «Как тяжко мне, в пути взметая пыль, не ожидая дальше ничего, отсчитывать уныло, сколько миль отъехал я от счастья своего»[3]. А это, милые мои дамы, другой Бард и другой Вильям — не де Клерк, Шекспир! Как Вероника могла записать сонеты Шекспира за двести лет до рождения самого Шекспира? — Тут я запнулся, захваченный неожиданной мыслью. — Ах ты, Боже ж мой! Теперь все понятно. Вот сейчас я бы ответил вам на вопрос: «Кто писал сонеты Шекспира».