— Слышь, Кириэль, я оказывается мертв, а я и не знал! — Джарли выглядел очень довольным. — Надо бы выпить за упокой моей грешной души. Славно! Что еще узнали?

— В округе в последние недели появилось много крейонских беженцев из Набискума. Говорят, вальгардская армия подавила там бунт крейонов, вот они и бегут от расправы. В окрестных деревнях их не особо привечают, милорд, чаще гонят прочь, так что они частью идут в Блиболах, а кое-кто и на север, в сторону Драганхейма. Так местные говорят.

— Какого демона им в Драганхейме понадобилось? — удивился Джарли. — Плевать, не наше это дело. Благодарю за службу, господа. Все свободны.

Третья группа появилась позже, когда наша маленькая армия уже была готова к выступлению — и привела с собой трофей в виде задержанных на дороге торговца мясом и двух его сыновей, которые с тремя полными повозками товара следовали на север. Джарли тут же пожелал поговорить с торговцем.

Пленники стояли в кольце всадников рядом со своими повозками. Говядарь, крепкий плечистый вальгардец с окладистой седой бородой, выглядел вполне уверенным в себе, а вот его сыновья казались напуганными.

— Милорд, — сказал говядарь и поклонился, увидев Джарли.

— Милорд герцог Роэн-Блайн, — поправил бастард.

— Да, милорд герцог, — торговец поклонился еще раз.

Я посмотрел на повозки. Сразу было видно, что у этого торгаша дела идут превосходно — лошади сытые и крепкие, повозки доверху полны свиными и телячьими тушами, заботливо завернутыми в чистые холстины.

— Мы везем мясо для святых отцов в их обитель, милорд герцог, — пояснил старик, предвосхищая вопрос Джарли. — Мы мирные люди и никому не желаем зла. Прошу вас, отпустите нас!

— Ты и твои сыновья вальгардцы, — ответил герцог со льдом в голосе. — А это значит, вы враги.

— Я всего лишь торговец, милорд герцог. — Старик опустился на колени в снег, и его сыновья сделали то же самое. — Молю вас о пощаде, милорд герцог!

— О какой обители речь? — спросил я.

— Монашеская обитель Вос-Даннамут в пятидесяти лигах к северу отсюда, — пояснил говядарь. — Это в горах, рядом с развалинами древнего города, добрый человек. Тамошняя община постоянно заказывает у меня мясо и платит за него золотом.

— И зачем им столько мяса?

— То лишь им и Бессмертным ведомо, добрый человек, — говядарь смотрел на меня с надеждой. — Мы о том не спрашивали. Мы люди маленькие, торговые, нам платят, мы привозим.

— Это жратва для вильфингов, — шепнул я Джарли. — А святые отцы, о которых говорит старик, те самые маги, что выводят эту нечисть. Все, все доказательства налицо.

— Я тоже об этом подумал, — прошептал в ответ Джарли и добавил уже громко: — Как тебя зовут, старик?

— Дренан Холброк из Сассхейма, милорд герцог. Я человек честный и уважаемый, меня в округе все знают. Видят Бессмертные, я за свою жизнь и мухи не обидел. Никогда ни брутхаймцев, ни крейонов не обижал, все дела вел по совести и…

— Встань и расскажи мне об этих монахах.

— Да больно нечего рассказывать, милорд герцог. В саму обитель нас не пускают, встречают на мосту через ров и забирают подводы с товаром. Мы ждем снаружи. А потом охранники нам выводят пустые подводы и передают плату.

— То есть, внутри ты не был?

— Нет, милорд герцог.

— Я решу, как с вами поступить, — заявил Джарли говядарю. — Пусть уведут пленников.

— Волчье Логово, несомненно, — заметил Тейо, когда солдаты отвели в сторону торговца и его сыновей.

— Мы можем использовать этих вальгардцев, — сказал Джарли. — Ллэйрдганатх, ты отравишь это мясо, и они отвезут его в обитель. Пусть твари нажрутся отравы, нам будет легче их всех перебить.

— Нет, не выйдет, Джарли, — возразил я.

— Почему? — Герцог вопросительно поднял бровь.

— По трем причинам, — я выдержал ледяной взгляд бастарда. — Во-первых, даже если в моей алхимической книге есть рецепты ядов, у меня нет ни ингредиентов, ни оборудования для их приготовления. Во-вторых, вильфинги наверняка почуют яд и не станут жрать. В-третьих, мы не знаем, как отрава подействует на оборотней. Может, они от нее только озвереют еще больше.

— Ллэйрдганатх прав, — поддержал меня Холавид. — Мы только потеряем время с этой затеей.

— Все верно, — добавил Тейо. — Мы почти у цели, надо поспешить. Если враги узнают о нашем приближении, они лучше подговятся к бою.

— Хорошо, — было видно, что Джарли очень не по душе наше мнение. — Тогда что делать с этими свиньями?

— Отпустить, — предложил я. — Это мирные люди, пусть идут на все четыре стороны.

— Милосердие — благодетель сильных, ну-ну, — Джарли ощерился в нехорошей улыбке. — Капитан Каттлер!

— Да, милорд, — отозвался командир стрелков.

— Вальгардцев казнить, груз в обоз, — Джарли с усмешкой посмотрел мне в глаза. — Такое хорошее мясо нам пригодится, не так ли, Ллэйрдганатх?

Древнюю дорогу ши мы увидели ближе к полудню. Капитан Каттлер со своим отрядом пошел вперед, чтобы разведать путь, а мы не спеша следовали за ними. С гор дул сильный ветер, было холодно. Небо над нами обещало новый снегопад, но пока лишь редкие белые мухи летали в воздухе.

Я ехал вместе с Тейо в окружении эльфов Холвида — мне не хотелось находиться в обществе Джарли. Я не видел, как солдаты герцога повесили на дереве у ворот лагеря старого говядаря и его сыновей, но от этого не было легче. Поэтому я старался не думать о том безумии, которое творится вокруг меня. Я думал об Уитанни.

Моя киса так и не появилась — лишь у входа в лагерь часовые нашли заботливо доставленную нам тушу пятнистого оленя. Меня беспокоило ее отстутствие. То, что Уитанни не предпредила меня, ничего не сказала. Могла бы хоть забежать в лагерь, промурлыкать мне что-нибудь на ухо…

— Э-эй!

Колонна внезапно остановилась. Стало очень тихо, и я сначала не понял, что происходит. А потом увидел то, что заставило всех замолчать.

Белые фигуры по обочинам дороги — их стало видно, едва мы сделали очередной поворот. Расставленные через равные промежутки, будто путевые столбы. Наверное, в первое мгновение всем показалось, что это просто снеговики. Просто фигуры, высеченные из льда. А потом стало понятно, что нет, не ледяные фигуры, и не снеговики.

Мертвецы.

Мы проезжали мимо них и всматривались, пытаясь разглядеть под ледяной корой черты лиц. Здесь были мужчины, женщины и дети. Десятки людей, если не сотни. Судя по всему, все они замерзли мгновенно, даже не успели удивиться, крикнуть, испугаться.

Я смотрел на них и вспоминал фотографии из музея в римских Помпеях, на которых были слепки погибших во время извержения Везувия людей. Мол, трупы засыпало пеплом, этот пепел слежался и превратился в туф, тела истлели, и образовались пустоты, в которые ученые заливали жидкий гипс — так получились посмертные статуи тех, кто некогда жил в Помпеях. Я хорошо запомнил эти фотографии, а теперь почти то-же самое видел воочью. И еще, я начал понимать, кто и зачем устроил эту кошмарную «скульптурную» композицию на дороге к Волчьему Логову.

— Они знают о нас и ждут, — сказал я, не в силах оторвать взгляда от фигуры девочки лет двенадцати, которая замерзла с поднятыми к небу руками. — Это предупреждение нам.

— Магия Ледяной Крови, — заметил Тейо. — Этих крейонов убили белые монахи Айтунга.

— Беженцы, — добавил я. — Убежали, блин…

— Что это такое, во имя Дребла! — Джарли был бледен, даже его проняло это зрелище. — Они ведь превратились в чистый лед. В ледышки, будь я проклят! Разве такое возможно?

— Это снежная чистота помыслов, милорд, — ответил я и, с трудом оторвав взгляд от девочки с воздетыми к небу руками, поехал дальше, в гору, в сторону снежного пика, поднимавшегося за лесом.

Ну вот, оно самое — совсем рядом. То, к чему я шел так долго. А ладошки-то вспотели… Что, Кирилла свет Сергеич, страшно?

Страшно.

Плюнуть бы в рожу тем, кто говорит, что не чувствовали страха перед решающей атакой! Не верю и никогда не поверю, как бы меня не убеждали. Потому что на своей собственной шкуре испытывал все это раньше и испытываю сейчас. И неважно, что там, на границе между жизнью и смертью — пушки-танки, бандюки с заточками или орденские рыцари и вильфинги. Человек не машина, он из плоти и крови, у него есть чувства и разум. И ему небезразлично, что с ним будет. Останется он в живых или…