— Немало, ох немало! Сложи все суммы, что ты с меня за обучение, питание, проживание, великолепный голос, усиление ведунских способностей взял, да и тащи сюда!

Мы с Игорем обнялись, вспомнив былое.

— Ты мой лучший друг. А помнишь, когда у меня с деньгами туго было, мой учитель мне их давал, якобы за работу?

— Ты же просто так не брал, гордый был очень.

— Какой уж есть! А бабье забирай вместе с Доброславой. Тут заработаешь побольше, чем у себя. Жену твою я уйму, знаю, кто мне поможет.

— Уйми, сделай божескую милость! Доняли с дочуркой, мочи моей больше нету!

На том и порешили, и отправились ужинать.

Вечером Олег привел здоровяков-братьев. Все трое были, как на подбор — рослые, плечистые, кровь с молоком и косая сажень в плечах. Парни горели рвением к работе, и готовы были начинать караулить хоть сейчас.

— Подраться горазды, ребята? — спросил их я.

— А то! Вздуем кого хочешь! Не подведем!

— Вот и ладненько. Кто у вас самый ловкий и сильный?

Вопрос был, видимо, уже решен в неоднократных кулачных боях.

— Вот он, Тит. Против него нету, — вытолкнули вперед самого мордатого и румяного.

Я велел чемпиону:

— Лупи меня, что есть мочи.

— А караулить, побитый, нас возьмешь? Обиды не будет?

— Мне караульщики ловкие и сильные нужны. Одолеете сейчас, всех троих на работу беру, Титу — рубль за доблесть, не одолеете — отправлю учиться биться.

Ишь, как Олеговы братья оживились! Так глазенки и горят! Может я погорячился, им и гривенника бы хватило? Пришибут, как пить дать, пришибут!

— Ну, хозяин, не взыщи! — и Тит вложил всю свою богатырскую мощь в удар правой от плеча, целя мне в ухо.

Поймал бы я такую плюху, на этом поединок бы и завершился. Но бог миловал! Безотказная память подала на-гора все тренировки с ушкуйниками, включились боевые навыки. Легко увернулся, левой в солнечное сплетение, правой снизу в челюсть. Парняга плюхнулся на задницу, и ошарашенно озирался. Такого исхода он явно не ожидал.

— Что, сдался? Учиться пойдешь?

Тит взревел могучим быком и бросился на меня. Но сила есть сила, а выучка есть выучка. Он упал еще три раза, прежде чем осознал свое поражение. Парень встал, и понуро согласился:

— Надо учиться… Только у нас денег учителю платить нету.

— Я оплачу — есть у меня испытанный боец на примете. Сам у него учился. Он не сможет — сам поучу. Завтра вместе с Олегом с утра подойдете.

Выдал парням рубль за физические и моральные убытки, и они удалились, уволакивая побитого экс-чемпиона. Сбегал к Обросиму, договорился о групповом обучении за три рубля в месяц, и очередной хлопотный день закончился.

С утра моросил осенний меленький дождик. Нас это не смутило, и, позавтракав, пошли седлать лошадей. Олег с братьями уже толклись по двору.

Подошел Обросим с двумя деревянными мечами под мышкой, и тут же повел будущих караульщиков на свободную площадку за домом.

— Какой-то он старенький, да мухортенький, — скептически заметил Олег, — не пришибли бы они его.

— Спасибо скажешь, если на своих ногах твои братья отсюда сегодня уйдут. А то еще, может, на телегу придется грузить.

В лесу стояла золотая осень. Багряная, желтая, коричневатая листва усыпала нашу дорожку, остро пахло прелью. Сегодня выездка и джигитовка шли полегче. Уже наловчились спрыгивать на ходу. Для посадки в седло приходилось все-таки лошадей останавливать. Велел Ваньке делать это пореже. Впереди еще месяц, навыки успеют прийти. Нечего с самых первых дней жилы-то рвать.

Рассказал Богуславу о проблемах ведуна. Боярин кивнул, — поможем.

— Думаю, главное, будет у его жены в голове правильно все перестроить. Дочку она сама прижучит, не наша уже забота.

Я согласился. Корень зла в этом деле гнездился в Любе. Не будет она на Игоря давить, да пару раз цыкнет на дочь — проблема будет решена.

Вернулись после поездки. Ваня сегодня уже скакал живчиком, а вот три богатыря-брата, отоваренные ушкуйником вручную, а потом палками, взирали на меня со скамейки горестными ликами. Ну ты нашел зверя-учителя! Обросим силу ударов никогда не ограничивал, рассуждая, что в реальном бою с тобой цацкаться не будут.

Мы с Богуславом сходили к супруге ведуна, и он заложил в женщину новые жизненные установки. Не надо совать в рот своему птенцу корм, как только он его потребует. Помочь — помоги, но только в реально трудных жизненных обстоятельствах. На выдумки зятя можно не обращать внимания. Торговлишку завести? Заводи все, что угодно, но только на собственные деньги, тебе тесть уже два раза пытался помочь — бесполезно. Дом строить? На какие это шиши? Не нравиться с родней жить, иди у матери жены поживи, и анекдоты про тещу быстро станут близки твоему сердцу.

Потом волхв убрал из памяти женщины наш визит, и мы с чувством исполненного долга удалились. Затем Богуслав забрал коня и уехал к князю, а я решил посетить лесопилки на Вечерке.

Иван с Егором, добыв где-то длинную лестницу, подались искать в лесу рябину, а я запряг Вихря, который на выездке скакал без всадника, и не был утомлен, как другие лошади. С собой в поводу прихватил жеребца для Матвея — Ворона. Пусть бывший ушкуйник тренирует коня и приучает к себе. На него одел упряжь и пристроил мешок овса — на неделю коняге хватит. Хлопнул себя по лбу — чуть шубы не забыл! Бабы у Данилы на пилораме уж заждались поди! Приторочил и их.

Попутно заскочил на рынок, заказал у разных кузнецов, чтобы долго не ждать, все для кирпичной кладки: два мастерка, два молотка с острым концом с одной стороны, отвес, длинный уголок с дырками для шнура, пару здоровенных гвоздей, совковую лопату, железную емкость для замеса раствора. До завтра все обещали сделать. По ходу купил тонкую и очень длинную веревку.

Дождик давно закончился, в небе играло нежаркое осеннее солнышко. Ехал долго, не торопясь и раздумывая о разных вещах. Если Марфа очень сильно поумнеет, не задушит ли ее скука? Пока мы путешествуем, а она нас караулит, ей, конечно, будет интересно и весело, а если нам вдруг удастся вернуться? Валяться целыми днями возле опостылевшей будки, гавкая на пришедших раз в три дня чужих, — слабая нагрузка для ума двенадцатилетнего человеческого подростка. Как все было проще в трехлетках! Ладно, потом чего-нибудь с Богуславом придумаем.

Важнее, пожалуй, другое — мы бродить будем несколько месяцев, а ни я без Забавы, ни Забава без меня, жить просто не в состоянии — оба страшно тоскуем. Надо посоветоваться с боярином-дворецким. Что ж такое, куда не погляди, отовсюду его незаурядная личность вылезает!

Хорошо Ивану с Наиной — на пару идут! А как же вывернется из-под опеки жены Матвей? Она его просто ни на какое смертельно опасное дело не отпустит. А на конец света ей наплевать — попы пусть об этом думают! В общем, надо бы посоветоваться…

Выкинь это имя из своей головы, старая размазня! 57 лет благополучно без друга-боярина прожил, и тут изловчишься! Своего опыта за жизнь накопил немерено, научился вылезать, выруливать, выкарабкиваться, на край — выползать, не озираясь и не ожидая, что кто-то меня из трудной ситуации за уши вытащит. А тут — Богуслав, Богуслав… Тьфу! Начни еще его звать дядя Слава тоненьким голоском и писаться по ночам в кроватку!

Стал думать реально и жестко, как привык за долгую жизнь. Елена из купеческой богатой семьи, и ее брак с довольно-таки бедным ушкуйником был явным мезальянсом. Лесопилка положение несколько улучшила, но выровняла не до конца. Матвей был компаньоном! И то поди, за глаза болтали, что он простой пильщик, а хозяин совсем другой. А как пройдет слушок о моем боярстве, сомнений ни у кого не останется. Елене, надо думать, все это сильно досаждает. Отсюда вывод: девчонку надо поманить сладким и желанным куском.

С этими мыслями я заскочил к Даниле, отдал шубы — женщины были счастливы, и поскакал дальше. У Матвея кипела как обычно работа, пилились доски. Отозвал его в сторонку, изложил свою дерзкую идею.