Михаил давно не хоронил друзей и не ожидал продолжения. Под финальные аккорды песни внезапно картинка на экране ожила, как будто проснулась от громкой музыки. Изображение увеличилось, и стало понятно, что это цифровая копия Михеева, которая была собрана по последним годам активности его брэйннета и поведению в соцсетях. Песня постепенно стихла.

– Друзья, я умер, но благодаря цифровым технологиям всегда буду с вами, – личность с экрана заговорила голосом покойника. – Подключайтесь к государственной информационной системе «Наследие», и мы сможем быть вместе. Приглашение для регистрации отправлено вам в брэйннеты. Спасибо всем, что пришли, приглашаю всех в зал для торжественных проводов в мир иной.

Он взмахнул рукой, и виртуальная камера отъехала назад, показывая зрителям прелести потустороннего мира – райские кущи на берегу моря с веселящимися девушками и юношами.

Поминки в кафе также омрачились победой цифровой жизни над смертью. Всем тостующим приходилось обращаться в сторону экрана, на котором веселилась электронная голова усопшего. Воспоминания гостей о славных эпизодах жизни Михеева сопровождались комментариями его же цифровой версии, что превращало происходящее в довольно странное действо.

– Что это было? – Михаил подсел с бокалом к Зобнину.

– Говорят, что сын его так решил, – сослуживец развел руками. – Я тоже не понимаю этих модных веяний. В наше время просто бы на стене в соцсетях написали, какой сволочью он был, а сейчас придется регистрироваться на госпортале. Ты про космолет слышал?

– Да, даже присутствовал при захвате.

– Так ты летел тем рейсом? – подполковник поперхнулся. – Рад, что ты в порядке, а то испортил бы Владимиру все похороны.

– Ну, давай, за Вову… –  они опустошили бокалы. – Надеюсь, он там счастлив, где он есть.  В портале, или как там … Слушай, а что, на астероидах есть для меня работа?

Подполковник посмотрел на него с недоумением.

– Ты ж военный пенсионер, – он жестом приказал своей спутнице-бионику налить им еще по одной. – Тебе счастье наскучило?

– Нет, – Михаил ответил рассеяно. – Кажется, захваченный самолет туда потащат.

– Я конечно поспрашиваю, но…, – он слегка наклонился и перешел на шепот. Михаил снова рассмотрел так и не заросший шрам на щеке Зобнина. – Мне тут теплые ветра напели, что это не твоя война.

– Погоди…

– Ни слова больше…

Так и не сумев ничего выпытать из Зобнина и решив, что с него довольно современных технологий в ритуальном бизнесе, Корнеев тепло распрощался с подполковником, пожелал на прощание «виновнику торжества» долгих лет посмертной жизни и поспешил на рейс на Землю.

В этот момент в его брэйннет позвонили с неизвестного номера.

– Михаил, добрый день. Следственный отдел Лунных станций.

– Добрый день, а зовут вас как? – экран вместо собеседника показывал серую фигуру на зеленом фоне.

– Меня так и зовут, я центральный компьютер лунных следователей. Пара вопросов к вам есть по поводу космолета. Есть минута? – дождался вымученного согласия и продолжил. – Михаил, расскажите, о чем вы говорили с захватчиками космолета?

– Ни о чем, – он выпустил виртуальную камеру дрона, чтобы разговор с тенью не мешал ему идти по станции.

Полицейский включил видео, похоже, это была биокамера из глаз стюардессы. На съемке было видно, как Михаил прыгает к ней, как она в падении видит начало схватки. Потом, кажется, ударяется о стену корабля, поворачивает голову в момент, когда Корнеев уже лежит в проходе, а над ним склоняется второй террорист. Сквозь крики и плач ничего не слышно, но понятно, что Михаил что-то произносит, от чего захватчик меняется в лице.

– Вот тут что вы сказали?

– Не помню, – Михаил сделал вид, что усиленно вспоминает. – Вроде бы я как-то оскорбил его в гневе.

– И он передумал вас убивать из-за этого? –  изображение снова начало двигаться вперед, показывая, как бандит явно хочет выстрелить, но потом передумывает и бьет Корнеева по голове.

Михаил остановился возле цветастых колонн на выходе из станции «Эпсилон». Что он мог сказать? Что знал фамилию захватчиков? Как рассказать, что видел во снах? Следователь потребует гипнологическую проверку для выуживания из его подсознания всего, что Корнеев знает про Блашиховски. Так, может, так и надо сделать? Полиция и приведет его к разгадке.

Но с другой стороны, какие у него гарантии безопасности, если он копу всё расскажет? Бандиты, которые могут подбрасывать мощные «глушилки» в космолеты и проникать в ремонтные бригады со своим оружием, сразу догадаются, что их нашли по его наводке, и найдут способ отомстить.

С третьей стороны, никаких гарантий, что полиция поможет ему раскрыть секрет снов, если он им скажет всё. Блашиховски могут найти и отправить на исправление до того, как у Корнеева получится с ними встретиться. В результате и сам ничего не поймет, и просто получит выстрел в спину шоковым пистолетом от одного из их сообщников.

– Послушайте, я плохо помню, что там было, меня ударили, я не сразу пришел в себя, и вообще я опаздываю, – он пытался сообразить, в какую сторону ему идти.

– Может, это вам поможет, – и перед Михаилом появилась видеопроекция, на которой леди с 1С срывающимся голосом что-то рассказывала.

«– Корнеева … от удара откинуло назад, и он упал за мной… Послушайте, я плохо помню… У меня на руках был мой муж… Покойный…, – ей понадобилось какое-то время, чтобы снова придти в себя. – Я видела, что стюардесса открыла сейф с ключом. Потом вроде упавший мужчина что-то сказал одному из них, а тот ему ответил.

– А что сказал, вы помните?

– Бандит – что-то вроде “Кто ты такой?”, а тот «Ты сам мне скажи». Потом захватчик его ударил и ушел. Помню, он еще так очень удивленно посмотрел, когда выходил».

– Послушайте, пожалуйста, меня внимательно, – компьютерный коп попытался сделать вид, что ему нужна помощь Михаила. – Мы считаем, что среди пассажиров у террористов могли быть сообщники. Я ни на что не намекаю, но вы почему-то выжили, хотя должны были быть мертвы. И еще вы что-то сказали. После чего человек, который только что бесстрастно убивал, впал в шок от удивления.

– Вы слишком красиво говорите для простого копа.

– А вы слишком наивны для человека, который знает, что мы можем получить разрешение на гипнологическую экспертизу, – моментально ответил полицейский.

– Вы знаете, у меня есть адвокат, очень угрюмый человек, но даже он будет долго смеяться, когда это услышит, – Корнеев открыл дверь в авиапарк.

– Михаил? – твердый голос программы заставил его остановиться. – Я думаю, мы с вами еще встретимся.

Корнеев удивленно посмотрел на дрона. Он сел на авиаэкспресс до Армстронга, опять подумал про черно-серый фильтр, который зачем-то применили к этой картинке, и вспомнил о Джэй. Включил социальный виджет в брэйннете.

Новости сегодня не радовали.

«Министр финансов пообещал, что налоги не повысят. Скорее всего»

 «Загадочные исчезновения чиновников марсианских государств продолжаются»

 «Новое поколение биоников будет понимать человеческие эмоции лучше людей»

Михаил задумался, забыл позвонить Джэй и выключил экран.

“Если ты читаешь это, то я мертв и скоро здесь будет кто-то следующий. Пожалуйста, позаботься о моей семье…”

Он перебирал в голове куски последних снов, пытаясь найти если не верные ответы, то хотя бы правильные вопросы. Кому можно передать сообщение, просто написав текст на внутреннем экране? Родным, которые после смерти получат зашифрованный чип? Тогда кто должен заботиться о семье?

Встревоженные пассажиры космолета «Луна-Земля» нервно перешептывались, рассказывая друг другу услышанные от кого-то версии вчерашнего захвата. Но многочасовой досмотр перед посадкой и вооруженные охранники в каждом отсеке салона внушали если не спокойствие, то хотя бы его иллюзию.

Михаил вспомнил про слова Николая, что надо попробовать осознать себя спящим в дреме, и тогда он сможет что-то сотворить в том мире. Но он долго не мог уснуть и прокручивал в голове события этих дней. Повторял какие-то слова и придумывал новые вместо сказанных. Через какое-то время поймал себя на том, что уже не может быть уверен в своей истории – столько красивых деталей появилось в его версии, и он уже не различает среди них реальные события. Только после долгой приборки в голове Корнеев наконец ощутил падение в мутные воды сна.