Они оба отпрыгнули и вновь бросились навстречу, два удара и оба мимо у обоих, разворот на месте и охотник отпрыгнул назад, уворачиваясь от копья.

Муромцу было главное держать дистанцию. Только тогда у него будет преимущество. К тому же удары были такой силы, что встреть их охотник на прямую, и ему бы переломало все кости руки, что держит меч. Поэтому он отбивал их так, чтоб сбить с начальной траектории, а не принимал в лоб.

Охотнику приходилось чаще уворачиваться — от правого выпада, от левого, или вообще дугой назад выгибаться, уныривая от него. В некоторых местах охотник отбивал это чудовищное копьё мечом, выбивая искры и заставляя то светиться светом. Но в конце концов, он вновь отпрыгнул, разрывая дистанцию.

Однако Муромец не дал ему собраться для атаки. Он метнул копьё с такой силой, что нормальный глаз не успел бы заметить его. Охотник практически увернулся. Практически… Его тело в отличии от тела Муромца было человеческим. Копьё всего лишь коснулось его бока, но переломало ребра, которые пробили лёгкое.

Охотник метнулся назад, оттолкнулся и прыгнул на Муромца. Тот отскочил и ударил рукой, но мимо. Охотник сделал свой выпад и… в какой-то момент просто резко ушёл в сторону. Копьё прилетело Муромцу обратно в руку. Не отпрыгни он и его бы пробило.

Они вновь скрестили оружия разных миров. Удар, другой. Земля взлетала комьями, когда копьё попадало в неё или Муромец сильно отталкивался. Охотник скользил на ускорителях словно на коньках по траве. Он нырял в разные стороны, всё чаще отбивая удары.

Взмахи были такими быстрыми, что нормальный бы человек их не заметил, лишь расплывчатое свечение. И если Муромец спокойно справлялся с ними, то охотнику приходилось туго. «Системе» приходилось чаще предугадывать их, так как организму просто не хватало скорости, мышцы отзывались медленнее, нагрузки при резких движениях были такими, что они буквально заставляли стонать мышцы и сухожилия.

Ещё «система» не могла использовать луч. Возможно всё бы сложилось иначе, но люди в Твердыне мира не погибли зря. Энергия была потрачена и используй сейчас «система» луч на полной мощности, и пользователь погибнет сам — сердцу просто не хватит энергии, чтоб биться. А простой луч вряд ли убьёт противника, но зато ослабит охотника.

Этот тупик заставлял «систему» отступать, всё реже проводя контратаки.

А ещё Муромец стал активно драться и в рукопашную. Выпад копьём и вдруг удар ногой, взмах копьём по горизонтали и тут же удар кулаком в след по уклонившемуся противнику. Он просто давил охотника атаками. У него сил было намного больше, он бы мог сражаться сутки на самых высоких темпах, когда охотник, истекая кровью, едва сводил концы с концами. «Системе» приходилось отключать органы, чтоб хоть как-то компенсировать потерю крови и выделить энергию на остановку кровотечения.

Вновь удар копьём в левой руке прямо в грудь, но охотник ушёл влево. Тут же Муромец нырнул вперёд и нанёс удар правой ногой. Охотник вновь увернулся от пинка, пригнулся, пропуская удар копья по горизонтали, взмахнул мечом, перед самым правым кулаком Муромца. Тот отшатнулся, открываясь.

«Система» получила малейший шанс нанести урон противнику, который она не упустила и ринулась с колющей атакой.

И бой был закончен.

Плачевно для одного из них, так как этот удар решил исход боя.

Муромец ринулся вперёд и вправо, уворачиваясь и подставляя левое плечо под меч. Когда охотник, вместе с проходящим через плечо Муромца оружием, по инерции так же приблизился, тот нанёс удар.

Охотник получил прямой удар правым кулаком прямо в левый бок.

Это был конец. Тазовая кость в мгновение хрустнула и буквально разлетелась на осколки, лопнули органы, заливая кровью всё внутри. Охотник улетел в сторону ногами вперёд, несколько раз кувыркнувшись в воздухе звёздочкой, упал и ещё несколько раз кувыркнулся по земле. С трудом поднялся и… получил пинок по ногам, которые в одно мгновение переломало.

«Система» попыталась скомпенсировать их мышечным каркасом, создала вновь потерянный меч, но это было бесполезно. Муромец не собирался его просто так оставлять и вновь ринулся в атаку.

Шансов у охотника уже не было.

[Внимание! Выявлено критическое значение объёма циркулирующей крови. Обнаружены множественные переломы!]

Как бы он не бился…

[Массированные повреждения внутренних органов. Внимание! Критическое состояние пользователя!]

…этот бой ему было не выиграть. Как не суждено было ему увидеть рождение своих детей. И как не суждено было мёртвым вернуться к жизни.

[Внимание! Опа$@#*}! Внимание! Опасность! Кри(%!#ское состояние! @$+бходимо срочное медицинское вм@шательство!]

И в этом прекрасном мире чудес не бывает.

[Оп@снос&ь! Повреждение ^!%иферической нервной системы! }Z\$ря связи с системами! Повреждение центра”:*@ой нервной $истемы! Включён пр(}@&ол поддержания [изни пользоват|ля!]

Здесь есть лишь поступки и их последствия.

[Вним@:Yе! Зафиксирована смерть {/\@%8вателя! Вн(=ание! Производится ^%рвична! реанCV_%$|”нная помощь. Выделение @дреналина! Вниман&(! Разряд! Вним%ние! Смерть поль?<|#теля! ВниМан*е! Вни%{]\!@ ВНиЕ %^@ В@&6!|h!]

И какими бы они страшными или прекрасными не были…

[Опа$+\сть! Сбой с$истем=! Вн-_\!е! Смерт@ по<[}./вателя! ПрОИg|од… Оп: СН… ВНиhа!{Е!]

…каждому рано или поздно придётся испить эту чашу.

[!@#$% =!$!@#$;) 9+У\1g/,”№]

Муромец только к утру вернулся в Твердыню мира.

Прямо у ворот его встретила усиленная стража, которая отдала честь и расступилась перед тем, кто, по их мнению, спас всех. Но Муромец не чувствовал себя спасителем. Он чувствовал себя тем, на ком лежит вина за всё.

Он шёл к замку, что стал его домом, к его обрушенной части, почерневшем в некоторых местах от копоти стенам. В коридорах было необычно многолюдно. Здесь встречались и те, кто вчера не был на дежурстве из группы расследований и те, кому посчастливилось выжить в ходе защиты.

Здесь же в холле уже были вывешены списки погибших. Среди них с болью в груди Муромец видел и курсантов, что так и не успели пройти посвящение, но всё равно бросились на защиту. Он чувствовал гордость за них, и в то же время страшную вину.

Поднявшись выше к лазаретам, где сейчас работала не покладая рук Рафаэлла, он постучал в её кабинет и после разрешения вошёл. Его встретила хозяйка, вся растрёпанная, уставшая, испачканная в чужой крови. Её раны уже были излечены. Там, через дверь в огромный лазарет он видел множество таких же целителей, которые сейчас бегали между пациентами, помогая то одним, то другим.

Рафаэлла посмотрела на него своими тяжёлыми, тёмными от боли глазами в которых, казалось, уже никогда не будет счастья. Её взгляд остановился на его пробитом плече, из которого уже перестала течь кровь. Но на попытку Рафаэллы излечить его, Муромец лишь отрицательно покачал головой.

Она своим взглядом словно задала вопрос.

И Муромец ответил на него.

— Всё кончено.

Рафаэлла с трудом кивнула. Непонятно, что она почувствовала от этих слов — облегчение или боль.

— Тогда… не говори Адалхеидис. Ей нельзя сейчас волноваться сильно. Лучше я сама скажу ей, когда будет подходящее время.

Прошло пять месяцев.

Твердыня мира зализывала свои раны после того, как получила удар под дых. Стала жертвой собственной гордыни и недальновидности. Она не скоро забудет довольно жестокий урок, который унёс много жизней, хотя в будущем они будут рассказывать, как гордо отбили это место у врага.

Историю пишут победители, забывая о своих прегрешениях.

Муромец молча смотрел из окна своего кабинета, как восстанавливают стену, что могла бы выдержать годы осады, но была разрушенна всего одним человеком. И это наглядно показывало, что такой крепкий предмет как мир, может оказаться настолько хрупким. Стоит лишь одному человеку надавить в правильном месте в правильное время, и он сразу расколется.