Очень скоро он дошёл до храма богини Нуары. Но там была та же картина, что в Твердыни мира. Вся стража была перебита. Жрицы бегали, помогая тем, кто ещё имел шансы на спасение или просто дышал. Среди них были и рыцари, однако выживших ведьм было значительно больше.

Муромец поймал одну из жриц с тазиком воды и окровавленными полотенцами. Сама она так же была измазана в крови, но её это, кажется, не сильно смущало.

— Тот, кто это сделал, где он?

— Вы про человека с горящими глазами? — спросила она испуганно.

Муромец ответил кивком.

— Он… он убил тех, кто сопротивлялся и забрал нежить.

— Среди жриц есть жертвы?

— Мы убежали, — покраснев ответила она. — Нам нечего противопоставить воину, поймите.

— Вы всё правильно сделали, я не виню вас, — похлопал он её по плечу. — Но куда он отправился?

В этот момент где-то со стороны главных ворот раздался грохот, словно ответ на его вопрос. Он был подобен взрыву. Даже от сюда Муромец видел, как часть башни у входных ворот обвалилась, рассыпавшись в крошево из множества камней.

— Понятно… — пробормотал Муромец и вновь бросился в погоню.

Он бежал, не жалея сил, всё так же в случае необходимости запрыгивая на крыши, чтоб избежать заторов на улицах. Его цель была всё ближе и ближе, и он не имел права упустить её. Видимо, искусственная душа уже окончательно укоренилась в нём, раз он не может остановиться, сметая всё на своём пути. Об этом же говорили и слова жрицы про горящие глаза. Если это так, то от Рея в теле осталось только имя и внешность.

Очень скоро он уже был у ворот. Они состояли из двух дозорных башен, между которыми была каменная арка и ворота. Однако теперь одной из башен не было и одна из створок ворот, что могла выдержать месяцы осад, просто вывалилась. Это место было погружено в огромное светло-серое облако пыли что обволакивало собой всё, подобно туману. Из него выбегали люди, все покрытые слоем пыли, кашляющие и напуганные.

Муромец молча нырнул в него. Здесь, на его глаза попадались все те, кто в страхе бежал подальше от ворот. Здесь же была и стража, которая сейчас пыталась взять ситуацию под контроль. Кто-то где-то кричал, кто-то где-то плакал. Несколько раз ему на глаза попадались люди, которые с пустым взглядом куда-то брели.

Подойдя к самым воротам, он выловил одного из стражников.

— Куда он отправился?

— Кто?

— Кто тут всё разрушил, — раздражённо ответил Муромец.

— Наружу, за ворота.

— Я понял это, куда именно, в какую сторону!? На север, на запад по дороге, на юг?

— На север. Наши лучники обстреливали его, когда он уходил на север.

Пробегающий мимо солдат крикнул.

— Маронко, быстрее, под завалами ещё кто-то! — и убежал, скрывшись в густом облаке пыли.

Солдат отдал честь.

— Прошу извинить, часть из наших и мирных засыпало.

— Вольно, иди, — отмахнулся Муромец и направился через ворота наружу.

Там уже скопилось немалое количество повозок, что не могли проехать внутрь города. Люди, столпившись и образовав огромную толпу, смотрели на полуразрушенные ворота и на дым, что поднимался из города. Все они громко переговаривались, каждый предполагая свои варианты случившегося.

Практически у самых ворот Муромец вновь бросился бежать богатырским бегом, который когда-то внушал страх во врагов его мира и о котором слагали легенды. Земля действительно дрожала, когда он делал каждый шаг. Его скорость была далеко за пределами человеческой. От каждого его шага земля взлетала кусками дёрна к небу.

Он бежал, зная, что на этот раз надо всё закончить.

Что на этот раз ему надо остановить эту «систему».

Ветер тихо шелестел невысокой травой, неся вечернюю прохладу. Солнце плавно уплывало за горизонт, где уже заканчивались эти бескрайние поля и начинался лес Линтрасы. Небо меняло свой цвет с голубого на нежно-розовый. Где-то там начиналась деревня, состоящая из пары домиков на опушке. Начинали свою песню ночные насекомые, словно соревнуясь между собой в громкости своего стрёкота.

И именно здесь стояло два человека. Двое тех, что были созданы с одной целью, но пошли разными путями. Один смог выстоять, другой сломался под собственной силой.

Рядом с охотником не было нежити, скорее всего отпустил её где-то по дороге. Хотел он тем самым спасти её, уводя Муромца за собой или же просто отпустил за ненадобностью, уже никто не узнает.

Видя перед собой нового противника, «система» сделала запрос в пустое сознание пользователя, но получила лишь тишину в ответ. Та директива и смена целей была последним отголоском человека, что когда-то был в этом теле. «Система» сделала шаг другой назад, явно не желая вступать в бой. Если её противник не проявляет агрессии, то ей не зачем драться. К тому же теперь, после такого долгого марафона и постоянной стрельбы её энергия была уже на критической отметке. Если бой завяжется, то она не сможет драться на полную.

Это видел и Муромец. Он видел нежелание охотника вступать в бой и его усталость.

Если бы Калипсо просто отозвала всех после первого же боя, дав ему то, что он хотел, то всё бы закончилось иначе. Просто потом Муромец ровно так же бы настиг его и всё. Но она всегда была упёртой и в некоторых аспектах очень глупой. Не все люди гениальны во всём, но это не оправдывало её бездумных действий, которые диктовала ей её гордыня.

«Система» продолжала отступать, разрывая расстояние между ними. Однако…

— Запрашиваю код доступа, — громогласно обратился к ней Муромец.

Это он узнал ещё от прошлого охотника. Так, если человек по какой-то причине не отвечал или не слушался, другой мог получить доступ к ней.

Охотник остановился, ярко сверкая бездушными синими глазами.

— Black Alfa, — сказал он. Или же чёрная альфа на их языке. Но охотник напротив лишь склонил голову в бок, явно показывая, что код не тот.

Муромец цыкнул.

— Стрейгер.

Вновь отрицательно.

— Роза Марена. Gronderwhite. Псковск. Hope…

И все мимо.

Не один из паролей не подходил, словно прошлый охотник или же сам Рей поменял их. Это лишь значило, что миром теперь точно не решить проблему. Отпускать это гулять по свету, не зная, что там на уме, будет то же самое, что оставить бомбу в центре города.

Хотел ли Муромец смерти ему? Считал ли он виновным его во всех бедах?

Он слишком долго жил и слишком много повидал. Может раньше он бы и сказал так, но не сейчас.

Кто действительно виноват? Калипсо, что была готова уничтожить любую угрозу и бороться за свою расу? Она была нулём в тактике и просто зря погубила много людей из-за своей упёртости и эгоизма, желания всегда быть первой и не идти на уступки.

Или Рей, кто не справился с собственной силой. В конце концов, не каждый может справиться с силой, как бы это странно не звучало, и не всем рождаться героями, сильными духом. И его цели, к которым он двигался слишком упорно?

Или сам он, Муромец, кто ушёл из Твердыни мира в самый неподходящий момент?

Нет, здесь или виновны все, или никто. И вряд ли кто-то хотел такого исхода. Всё это — последовательность случайностей, неправильных выборов и труднодостижимых целей.

Муромец взял в руки копьё. Охотник на против него создал меч и коснулся ботинок, создавая ускорители, готовый в любую секунду к бою. Они, словно два урагана по среди спокойного поля, стояли и ожидали того самого неуловимого момента, словно сигнала к началу боя.

И неожиданно они ринулись друг другу навстречу. Муромец бросился так вперёд, что образовал небольшую яму на месте старта, когда охотник лишь поднял порванную траву. И когда они сошлись, охотник резко присел на колени. Он проскользнул прямо под копьём, которым махнул Муромец. Вскочил, оттолкнулся и уже в воздухе развернулся, нанося горизонтальный удар. Но и Муромец был готов, он заблокировал его копьём.

Когда два оружия соприкоснулись, выпуская сноп искр, всё древко копья засветилось светлым, практически белым светом и стало сразу видно, что оно было сделано отнюдь не из дерева. Меч охотника полыхнул яркой вспышкой.