- Что вы с ним не поделили?

- Видите ли, миледи, эти горы несколько десятков лет назад использовались в основном как источник железной и медной руды. Считается, что залежи давно истощены. Но, как вам, вероятно, известно, - конечно, Корлайле это не было известно, и откуда бы? - характерной особенностью медно-никелевых месторождений является выдержанный минеральный состав руд: серный колчедан, медный колчедан, магнитный колчедан, магнитный железняк и пентландит; кроме них в рудах встречаются пирит, кубанит, полидимит, - Корлайла демонстративно зевнула, прикрыв рот рукой, - графит, минералы группы платины, - стал быстрее закругляться Кайл, - и-и-и... самородное золото.

- Золото? - тут же оживилась фаворитка.

- Да, один из фермеров нашёл самородок у себя на участке, но когда собирался сообщить об этом тогдашнему владетелю, люди Баллентра убили его. Владетель Озёр пытался выкупить манор, чтобы самому разрабатывать жилу. Я отказал. Более того, как заказчик убийства, на моей земле он объявлен вне закона.

- Хм... учитывая, что поступления в бюджет от манора Вайн Росс за отчётный год в четыре раза превысили аналогичные поступления с земель Баллентра, полагаю, мы что-нибудь придумаем, - задумчиво сказала первая леди Сивф. - Идите, молодой человек, развлекайтесь. В ваши годы вредно слишком много думать о работе.

Вернец, 34 г. э. Леам-беат-Шааса

Канцлер шёл, продираясь сквозь влажную серую мглу, уже несколько дней висевшую над столичными улицами. Дабы избавиться от пронизывающей сырости и зябких мурашек, старался идти быстро, и его длинные волосы развевались седой гривой. Барон фон Штосс не был стар. Однако взглянув вчера в зеркало, он обнаружил, что сед. И понял, что через несколько дней умрёт.

Напасть, без малого год терроризировавшую весь континент, обыватели называли незамысловато - чума. Вопреки многочисленности жертв, известно о ней было мало. Врачи даже не пришли к единому мнению о способе распространения инфекции, вызвавшей пандемию. Болезнь, первым симптомом которой являлось исчезновение пигментации волос, протекала хоть и скоротечно, но не особенно мучительно. На второй-третий день появлялась слабость, постепенно усиливающаяся, иногда сопровождавшаяся рвотой, к концу четвёртого дня поднималась температура, начинался бред. Часов через шесть наступала смерть. Трупы иссыхали очень быстро, превращаясь в ломкие седовласые мумии.

Канцлер никогда не тяготился бременем существования. Он был достаточно богат, чтобы надеяться при помощи достижений медицины и магии сделать свою жизнь исключительно продолжительной. Но также знал, что вот уже почти год несколько ведущих лабораторий режут, разглядывают под микроскопом и колдуют над иссохшими чумными тканями, тщетно уповая найти возможность лечения.

Если близость смерти не заставила его оплакивать себя, это отнюдь не значило, что предпринимать по этому поводу ничего не стоило.  Последние месяцы жизни были потрачены на работу, которую хотелось бы завершить.  Так что оставшиеся несколько дней вполне можно было посвятить удовлетворению исследовательского любопытства. И... для прощания.

Когда Ламберт добрался до здания сената, широкая мраморная лестница была ещё пуста, и мужчина с некоторой досадой подумал, что шёл слишком быстро и теперь придётся дожидаться конца заседания. Однако не успел он облокотиться о колонну, заслоняясь от ветра, как тяжёлые двери открылись и ступеньки начали заполняться людьми. Наблюдатель вскоре заметил смуглую темноволосую женщину, сбегавшую вниз. Стоило ему выйти из укрытия, сенатор остановилась, вскинув на пришельца изумрудные глаза. Взгляд не задержался на седых волосах, и она не шарахнулась в сторону с тем выражением ужаса, которое чиновник уже видел на лицах прохожих на протяжении всей своей прогулки. Не то чтобы ему было до этого дело, но Канцлер невольно ощутил благодарность и, улыбнувшись, произнёс теплее, чем обычно позволял себе на людях:

- Здравствуй, Камилла.

Естественное изумление было изгнано с лица молодой женщины другим чувством, покрывшим щёки лёгким румянцем.

- Канцлер, ты... вернулся.

- Я же обещал.

Она шагнула к нему, но он жестом остановил её.

- Лишний риск всё же ни к чему. И у меня есть к тебе дело. Но об этом чуть позже.

На самом деле, она только сейчас заметила его седину. Напитавшиеся влагой волосы казались скорее дымчатыми и удивительно гармонировали с серыми глазами и экстравагантным плащом мужчины. В первую секунду он показался ей серым фейри, подданным Сумеречного бога, сошедшим с религиозных изображений северян. Узнав Канцлера, сенатор удивилась уже одному факту его присутствия. Он пропал почти на два года. Против своего обыкновения не только не сообщал о своём местонахождении, но и вообще не написал ей ни строчки. Проигнорировав его жест, женщина приблизилась и обняла его.

Камилле не хуже Канцлера было известно о неизлечимости чумы. Но едва ли он пришёл за утешением, поэтому сенатор решила избежать скользкой темы. Любопытная особенность психики позволяла ей сохранять хладнокровие перед лицом глубоких потрясений или опасностей. Конечно, завтра её накроет запоздавшая истерика... но это будет завтра. А сейчас она лихорадочно пыталась подобрать слова. Мысль естественным образом зацепилась за последнее полученное от него послание - зачитанное за два года почти до дыр.

- Ты был прав насчёт того механизма. По твоей схеме нам удалось его запустить, он открыл водосток, понизивший уровень воды в озере... - собеседники уже шли по улице на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Канцлер молча кивнул. - Мы нашли маленький тайник, а в нём это, - девушка протянула спутнику узкий предмет величиной с ладонь. Вещица представляла собой, вероятно, заколку: двузубый гребень, украшенный полупрозрачными кристаллами сине-зелёных оттенков. - Артефакт принадлежал моей прабабке, - продолжала Камилла, - и, не исключено, послужил причиной её смерти. В тайнике была записка, где говорилось, что на украшении что-то вроде проклятья. Из-за чего братья посчитали эту штуку бесполезной и отдали мне.

- Что он делает? - осведомился Канцлер.

- Улучшает регенерацию.

Он кивнул.

- А проклятье?

- Перегружает сердце и вызывает разлив желчи.

Мужчина поочерёдно трогал камешки на головке украшения. Прикосновения казались лёгкими, однако Камилла знала, что эти тонкие пальцы обладают почти противоестественной цепкостью и силой. Она вспомнила их первую совместную экспедицию, к горному храму.

Канцлер заранее предупредил, что часть пути придётся лезть в гору, и Камилла готовилась, но опыта катастрофически не хватало. Поэтому на узком уступе, где они остановились перевести дух, юная скалолазка бросила взгляд вниз, на расстилавшуюся под ногами пропасть, и... прежде чем успела испугаться, стальной захват сковал запястье, а спутник втянул её обратно. Он извинился тогда, сказав, что страховочное заклинание сработало бы мягче. И верно, с руки долго потом не сходили синяки. Однако вниз Камилла смотреть больше не боялась.

Мужчина остановился и отбил по камешкам быструю дробь. Из ободка артефакта выступили зубцы характерной формы. Он потянул за один из них: из заколки ударил столб огня.  Удовлетворённо хмыкнув, Канцлер убрал зубцы внутрь, нажав на самый крупный центральный камень, и перебросил вещицу Камилле.

- Довольно простая сцепка. Хотя лет полтораста назад, вероятно, считалась хитроумной, - и, помолчав, добавил: - Правда, придётся сжечь дом. В идеале улицу. Впрочем, по теперешним временам и целый пустой квартал найти не проблема.

- Мне неловко беспокоить тебя такими пустяками, - нерешительно проговорила она. Он пожал плечами.

- Попроси Маркуса. Он вполне справится. Камни слева направо 2,4,7,2,2,5,1,3 и центральный. Запомнишь?

При упоминании молодого магистра магии леди сенатор насторожилась.

- Ты говорил, у тебя ко мне дело? - тихо сказала она, меняя тему.