– А главнокомандующего выбирай сама. Из любой эпохи и мира.
– Пусть будет, хм… Сталин.
– Тогда я беру Черчилля, – командиры заняли места среди бойцов. – Теперь мы должны, отдавая приказы солдатам через главнокомандующих, истребить отряд противника. Готова?
– Да, давай попробуем.
Игра оказалась довольно затягивающей, но непростой. Нужно было тщательно продумывать тактику и отдавать грамотные приказы. Самое интересное, что главнокомандующие могли и не согласиться, они частенько предлагали свои варианты развития событий. Бойцы тоже порой упрямились и с криком: «Мамочки!», улепётывали с поля сражения. Но это только добавляло драйва. Пару раз мне даже удалось победить. Мы играли, играли, и так незаметно пролетела вся ночь.
Постепенно я привыкла к новому существованию в школе кураторов. Всё, что было шокирующим и непонятным, стало будничным и рутинным. Лекции, тренировки с Деррилом, занятия магией, наши посиделки у Дженис… Вскоре я почти забыла, что когда-то всё было по-другому. «Связью» пользоваться больше не пыталась, всё равно от этого становилось только хуже.
Выходных для учеников кураторов не предусматривалось. Мы ведь мёртвые, значит, скопытиться от переутомления не можем априори. Но иногда наставники баловали нас отгулами.
Учиться было интересно, хотя требовали от нас много. Но желания совершенствоваться и постигать новое это не отбивало. Про занятия с Кади́гой и профессором Мэднесс я уже рассказывала, остальные преподаватели оказались не менее… харизматичными.
«Логии» и ведовство вела Вишу́д-Ува́й. При жизни она была друидкой, обитала в лесу, в гармонии с природой. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Она всегда носила шёлковые белые платья в пол, ходила босиком, в причёску вплетала цветы, на тонких запястьях постоянно позвякивали бесчисленные серебряные браслеты. В общем, эдакое невесомое голубоглазое чудо с золотистыми волосами. Казалось, что Вишу́д-Ува́й не способна вести себя строго, но на самом деле к преподаваемым предметам она относилась очень серьёзно, лени и раздолбайства не терпела, так что дисциплина на её парах была железная, практически как у самой Кади́ги.
О, и латынь, конечно. На ней ведь создавалось большинство заклинаний. Казалось бы, что может быть проще? Нужно лишь вложить нам в голову знания, как поступили со всеми остальными языками, но Кади́га была принципиально против этого. Не знаю уж, в чём причина, может, в личной нежной привязанности к латыни… в общем, Кадига заставляла нас учить всё обычным способом, и мы покорно зубрили, продираясь сквозь трудности древнего языка.
За обучение латыни отвечала госпожа Исхи́ри Нэру́, землячка основателей, которую ученики ласково окрестили «па́рва турба́тио», что в переводе означало «маленький ужас». Она была пожилой даже на вид, а по слухам её возраст уже перевалил за тысячу лет. Маленького роста, полненькая, с вьющимися каштановыми волосами ниже плеч. Госпожа Нэру́ носила традиционный костюм своей родины: платье в пол из тончайших топазовых нитей и длиннющая тканевая накидка, волочащаяся по полу при ходьбе. В общем, внешне она казалась довольно безобидной, но характер… По характеру это был сплав Гитлера со Сталиным. Она прицельно кидалась вещами, раздавала телепатические оплеухи и могла одной фразой опустить самооценку ученика на уровень дна Марианской впадины. И, что самое странное, её всё равно обожали. Я тоже благоговела перед Исхи́ри Нэру́, хоть и боялась буквально до икоты. Зато страх стимулировал нас с тройным усердием вгрызаться в науку.
Занятия магией были групповыми, и вела их наставница Дженис – Мередит Коул. На вид ей было лет тридцать пять. Симпатичная женщина, только внешность уж слишком… агрессивная. Волосы короткие, чёрные с синими прядями. Яркий макияж, длинные чёрные ногти. Джинсы, кожаная «косуха», сапоги с металлическими носами, шипастый ошейник. Да, неудивительно, что они с Дженис спелись.
На что-то серьёзное наших способностей ещё не хватало. Мередит показывала простейшие заклинания, в основном бытовые и лечебные, вроде «Гиппократа» или «Огонька». При помощи первого можно было залечивать несерьёзные раны, при помощи второго – развести маленькое пламя, чьей мощности, впрочем, вполне хватало на приготовление пищи. Но и с их отработкой хватало курьёзных случаев. Мию́ри, например, всё никак не удавалось даже затянуть порез. Коул была сердита и озадачена:
– Не понимаю! Это ведь элементарнейший уровень магии! Погоди-ка… Ты анатомию хорошо знаешь?
– Нет, – Миюри потупила взор. Её уши виновато поникли.
– Всё ясно. Понимаешь, чтобы врачевать ты должна очень хорошо, детально я бы сказала, представлять строение человеческого тела. Кто-нибудь, позанимайтесь с ней…
В другой раз я сама попала впросак: вложила в заклинание «Огонёк» слишком сильный посыл и подожгла свою же одежду.
– Соизмеряй силу! – Мередит отвесила мне подзатыльник. – Всего должно быть в меру.
В общем, весело было. Иногда Коул давала основы боевой магии, но дальше «Кошачьей царапки» – позволяет наносить врагу слабые повреждения бесконтактно – мы не ушли. Но и этим заклинанием мы располосовали друг друга – мама не горюй!
Мне и такие балаганные фокусы казались чем-то невероятным. Я тащилась от магии в любом проявлении и поначалу пыталась использовать её по поводу и без повода. Больше всего любила баловаться с телекинезом. Зачем вставать с дивана и идти к шкафу за книгой? Гораздо удобнее перенести её к себе в руки. Деррилу пришлось провести со мной серьёзную беседу. Наставник популярно объяснил разницу между магом и ленивой задницей. Он сказал, что настоящие мастера используют волшебство только по необходимости, что чрезмерное увлечение магией расхолаживает и понижает дисциплину, что лучше подняться с первого этажа на пятый пешком, а не провешивать портал или телепортировать своё тело по молекулам. Я согласилась с его доводами и больше фигнёй не страдала.
За всеми этими делами и заботами время летело совершенно незаметно. Так как я больше не спала, всё происходящее слилось для меня в один бесконечный день. Я могла забыть, когда произошло то или иное событие: вчера, позавчера, неделю назад? Время бежало вперёд, но при этом стояло на месте. Из-за этого возникало ощущение какой-то… раздвоенности.
Сутки сменялись сутками, недели – неделями. Вот и наступила очередная «круглая» дата – сорок дней со дня моей смерти. Я уже смирилась и не слишком скучала по жизни, но родных мне очень недоставало. С одной стороны, хотелось знать, как они там, но с другой – пока не хватало моральных сил снова воспользоваться «Связью». Родным ведь сейчас нелегко, особенно маме. Она уверена, что я исчезла, насовсем, что осталась только могила на кладбище. Если бы можно было рассказать правду… Всё стало бы намного проще.
Я решила написать письмо. Да, с родственниками нам контактировать нельзя, но мы и не увидимся, верно? Это просто бумажка. Деррил подбросит её в почтовый ящик – и дело с концом.
Я вырвала лист из тетради, устроилась за столом на кухне и начала писать. «Здравствуй, мама. Это я, Оля. Не удивляйся, не пугайся, просто поверь мне на слово – это действительно я, твоя дочь. Пишу тебе из загробного мира. Смешно, да? Надеюсь, ты не слишком тоскуешь по мне. У меня всё хорошо, здесь… мило. Скучаю, очень хочу вернуться. Правда, это запрещено. Но мы обязательно когда-нибудь встретимся, надо только немного подождать…». Я решительно смяла лист. Потом расправила, перечитала написанное. Чушь. От такого послания будет только хуже, оно ничего не объяснит, лишь напугает и разбередит начинающие заживать раны. Наверное, мама подумала бы, что это жестокий розыгрыш. Да и Деррил не стал бы его передавать…
Я мысленно произнесла заклинание, и над моей ладонью заплясал крохотный язычок синего пламени. Поднесла к нему письмо, бумага тут же загорелась. Вот так. Решительно и быстро оборвать все нити.
Огонь уже подобрался к пальцам. Я бросила письмо в раковину и молча ждала, глядя, как пламя поглощает строчки. Наконец, осталась только зола. Я вздохнула. Как говорит Деррил: «Нет смысла пинать мёртвую шлюху». Незачем ворошить прошлое. Пусть мои родные забудут меня. Для их же блага…
