в) отсталые и развивающиеся страны взяли бы у нас любую хорошую и дешёвую продукцию, но им нечем за неё заплатить, да и нам от них кроме, может быть, бананов с ананасами и кофе с какао, ничего не нужно.

Вы, Виктор, изложили три варианта модернизации, когда модернизируется 100 % заводов, 50 % и 20 %, я опишу четвёртый. Он очень простой, не модернизируется ничего, или почти ничего. Развитые капстраны, пусть не за 10 лет, как планируем мы, а лет за 20 или 30 проведут эту модернизацию у себя. Продукция наших заводов, низкокачественная, дорогая и ресурсоёмкая будет никому не нужна, наши граждане будут с завистью смотреть на товары развитых стран и стремиться их приобрести. Авторитет нашей страны будет падать как за рубежом, так и внутри. Дальнейшее течение событий будет зависеть от нашего правительства в широком смысле, тех, кто реально правит. Вижу два варианта: 1)сохраняется статус-кво. Происходит медленное абсолютное снижение уровня жизни или быстрое относительно развитых стран.

2) новые люди во власти, сменившие военное поколение, решают поменять власть на материальное благополучие и проводят реставрацию капитализма, считая, что экономическое соревнование двух систем безнадёжно проиграно, тем более, что так оно и будет. Товарная граница открыта и оттуда поступают дешёвые и разнообразные товары. Продукция наших заводов мало кому нужна и их нужно либо закрывать, либо глубоко модернизировать, на что нет валюты. Зарплату рабочим платить нечем. В итоге большинство заводов закрываются без всякой модернизации, работники выбрасываются на улицу, на переобучение нет средств. Наша с тобой лаборатория закрывается, впрочем, меня уже не будет, а тебя с радостью примут в любой развитой стране, проведшей эту самую модернизацию. Оставшись без средств к существованию, часть молодых женщин идёт на панель, выброшенные из заводов и научных учреждений инженеры и учёные продают на рынке семечки и картошку со своих дач, кто может, пытается уехать за рубеж.

Новые хозяева жизни лихорадочно делят то, что осталось, единственное, что пользуется спросом — это сырьё.

— Извините, Анатолий Иванович, эта апокалиптическая картина, которую вы нарисовали, абсолютно невозможна в нашей стране, а вот в капиталистических странах, после нашей модернизации, она вполне вероятна, — разумеется, Витя ни на секунду не поверил в такой сценарий и решил, что высказывая такие крамольные мысли, учёный просто показывает ему своё доверие. — Неизвестно только, что в этих капстранах будут делать с выброшенными на улицу людьми, у Ефремова в «Часе быка» ввели две категории: КЖИ и ДЖИ.

— Слышал про эту книгу, но не читал. Что такое КЖИ и ДЖИ?

— Короткоживущие и долгоживущие. Например, если к 18-и годам ты не достиг 20 уровня, то становишься КЖИ, и срок твоей жизни назначается 20 лет.

— Понял, только, что за уровень вы имеете в виду? Если уровень интеллекта, пресловутый ай-кью, то он находится в районе 100.

— Не знал, что в районе сотни, — Витя мысленно ругнулся на себя, расслабился в присутствии человека, которому можно доверять, и перестал следить за языком.

— Насчёт насильственной эвтаназии в 20 лет, как вы это себе представляете, когда у вас в соседях могучий Советский Союз?

— В книге Ефремова это происходило на другой планете, там везде был одинаковый строй.

— Ясно, Виктор, вы знаете, что в ЦК (КПСС) многие как огня боятся безработицы?

— Нет, не знаю. А в Политбюро? А сам Леонид Ильич Брежнев? Артелей они тоже боятся?

— Про Политбюро и Брежнева ничего сказать не могу, но могу попробовать навести справки.

— Тогда попробуйте ещё выяснить, чем Брежнев интересуется, увлекается, — у Вити в голове забрезжила туманная идея.

— Вы хотите ему что-нибудь подарить? — академик скептически поднял брови.

— Разумеется, нет, идея совсем в другом.

— Что за идея?

— Можно, я пока не буду её рассказывать, мне нужно всё хорошенько обдумать.

— Ладно, не буду настаивать, к тому же, в прошлый раз эти твои слова повлекли за собой очень интересные и важные события. Теперь хорошее известие, вопрос с новой лабораторией решён положительно и название утверждено, решается проблема с площадями. Любопытно, что на ускорение создания новой лаборатории повлиял 1-ый отдел, точнее организация, которую он представляет, не знаете, случайно, в чём дело? — Анатолий Иванович вопросительно посмотрел на студента.

— Могу только предполагать, — и Витя рассказал историю с КГБ с небольшими купюрами.

История с первенством института среди факультетов имела своё продолжение — во-первых, Витя узнал, что он является членом добровольного спортивного общества «Буревестник», объединяющего студентов и профессорско-преподавательский состав институтов и университетов, во-вторых, в середине октября начинается командное первенство города среди ВУЗов, где он должен будет играть за свой институт на 3-ей доске из пяти мужских. Первой и второй досками будут кандидаты в мастера, которые хотя и уступили Вите первенство в турнире факультетов, но благодаря более высокому разряду играть будут на старших досках. Кроме пяти мужских досок в команде будут и две женских, правда, девушки-шахматистки просили не называть их досками.

В Витиных делах образовалась небольшая творческая пауза, поскольку Анатолий Иванович был очень занят создающейся лабораторией, а разработка архитектуры микроЭВМ версии 2.0 слегка замедлилась из-за обилия вариантов, и он решил заняться осуществлением личной программы. Как и планировал начал с посещения библиотеки, нужная литература нашлась, там даже было описание, как держать китайские палочки и как ими пользоваться. Всё аккуратно запомнив, Витя решил немножко потренировать и моторику, в том числе и в использовании китайских палочек. Изготовив их согласно рисунку в книге, Витя пару дней ел в студенческой столовой с их помощью, в конце этих тренировок он мог легко и быстро перекидать в рот порцию варёного риса по одному зёрнышку.

Решив, что полностью готов, выбрал по своей внутренней карте Москвы ресторан при гостинице «Националь». В свой предварительный план внёс единственную корректировку, в первый раз решил сходить в ресторан один. Проблемы начались прямо у входа, швейцар попросту отказался пропустить его внутрь, порадовавшись, что предусмотрительно пришёл один, Витя спросил почему, и получил ответ, что мест нет. Указав на пустой на треть зал, посетитель заявил, что места явно есть. Заказано, ответил швейцар.

— Тогда я хотя бы оставлю вам сувенир на память, — сказал Витя, достал из кармана металлический рубль, и слегка перегнув его, небрежно порвал на две половинки.

Вручив оторопевшему швейцару ошмётки монеты, прошёл мимо него по коридору направо в сторону зала. Встретившаяся средних лет женщина, по-видимому, метрдотель, кинув быстрый взгляд на его одежду, попросила его подождать, а сама прошла к швейцару. Не поворачиваясь в ту сторону, парень слушал их тихий разговор:

— Кто он, почему ты его пропустил? — женский голос.

— Не знаю, наверное, циркач, — судя по всему, в этот момент швейцар показал пострадавший рубль.

В это время Витя раздумывал, что не так с его одеждой, несмотря на замечания матери он всегда одевался так, как ему было удобно, костюм скопировал, на его взгляд, самый лучший из тех, что были в магазине, броня только гибкая, никаких пластин и чешуи, чуть более жёсткий углеродный жгут он пустил лишь вдоль стрелок брюк, чтобы больше о стрелках не заботиться. Конечно, он не портной и подгонял размер так, чтобы удобно было носить. Вернувшаяся метрдотель провела его к столику, ближайшим к которому был столик с двумя молодыми женщинами.

Ознакомившись с меню, Витя заказал салат, солянку, отбивную, десерт, кофе и бутылку вина, хотя никакого смысла в нём для себя не видел. Из трёх вариантов обращения с салфеткой выбрал положить её на колени. Принесённую бутылку вина заставил открыть при нём, дать вину «подышать», плеснув немного вина в бокал, официант подал его Вите. Качнув бокал, чтобы вино слегка размазалось по стенке, посмотрел на него, оценил аромат, хотя ничего в этом не понимал, оценил вкус, в чём тоже не разбирался, и одобрительно кивнул официанту. В общем, никаких сложностей не встретилось, столовых приборов было немного, ложка для солянки, пара вилок и пара ножей, Витя начал с крайних, и десертная вилочка. Съев салат, он сложил вилку и нож на одну сторону тарелки, чтобы показать, что тарелка свободна, хотя это и так было ясно, на тарелке не оставалось ни крошки, также поступил с отбивной. Рот не вытирал салфеткой, а только промакивал, локти держал близко к телу, чтобы не мешать соседям, которых не было, за столиком он сидел один.