— Поскольку я, Анатолий Иванович, финансист ещё хуже чем экономист, то озадачу Ваню этим вопросом, может быть он и ещё какие-нибудь способы контроля придумает.

— Здесь у меня появилось много свободного времени, и я смог спокойно обдумать, что, собственно, мы с вами сделали. Некоторые западные экономисты утверждали и утверждают, что государственные предприятия менее эффективны, чем частные и имеют низкую производительность труда, так как работники получают твёрдую зарплату, которая мало зависит от результатов работы и угрозы потерять её при социализме также нет. Говорят и о худшей дисциплине и культуре труда наших рабочих по сравнению, например, с немецкими или японскими. Поставив цеха и заводы-автоматы, мы нивелировали эту разницу. Автомат не может недовинтить гайку при сборке, например, автомобиля, или некачественно сделать сварку, обработать поверхность и т. п. Таким образом, плохая продукция может образоваться только при плохом её проекте, а поскольку проекты делаются с участием Вани, то плохих не бывает. Капиталист, чтобы успешно с нами конкурировать, должен либо тратить всю прибыль на развитие, то есть никаких яхт, собственных футбольных клубов или варьете он себе позволить не сможет, и фактически превращается в простого администратора на зарплате, если, конечно, у него есть соответствующие способности. Либо он должен сокращать зарплату своим работникам, которые станут жить хуже наших, что тоже чревато опасными для него последствиями из-за соседства с Советским Союзом. Фактически, благодаря электронике, мы с вами проскочили в окно возможностей, где социализм реально становится эффективнее капитализма. Ладно, Виктор, хватит об этом, расскажите лучше, какими проектами сейчас занимаетесь.

— Минуточку, — Чувство энергии! — Анатолий Иванович, дайте мне, пожалуйста, ваш мобильник.

Витя на несколько секунд коснулся мобильного телефона, затем настольной ЭВМ: Это я на всякий случай, в некоторых изделиях нашей сложной электроники есть возможность подслушивания или удалённого управления, а Ваня грешит любопытством.

— Понятно, жду рассказа о новых проектах.

— У Вани появились какие-то новые идеи, он, правда, пока секретится, но на первом этапе их реализации необходим вывод на орбиту больших масс. Мы сейчас прорабатываем электромагнитный ускоритель и космический лифт. И там и там есть большие технические трудности. Для ускорителя даже при ускорении 500же требуется разгонный ствол длиной 6,5 км плюс электростанция, и всё это высоко в горах. Для лифта, кроме других непростых проблем, нужен сверхпрочный трос, который нужно вывести на геостационарную орбиту. Так что реальные результаты если и будут, то очень и очень нескоро. Если ни с одним из этих проектов ничего не получится, будем переходить к плану Б.

— И в чём заключается план Б?

— Мне придётся скататься на Луну и попытаться основать там базу, лететь, конечно, по технологиям 20 века, а не так, как я представлял в детстве после романов Жюля Верна. Заодно я исполню свою детскую мечту побыть космонавтом. Очень многое будет зависеть от того, из каких химических элементов естественный спутник Земли состоит, кое-какая информация об этом есть, но её недостаточно. С поверхности Луны вывод масс на орбиту вообще не составляет никаких проблем при её смешной 1-й космической скорости в 1,7 км/сек.

— Ваня знает о плане Б?

— Нет, чтобы не расслаблялся и относился со всей серьёзностью к первым двум проектам. А текущие работы идут нормально, мы планомерно продвигаемся вперёд.

Обсудили ещё кое-какие вопросы, Витя вернул все устройства в нормальное состояние и отправился на работу.

После работы заехал за Светой, чтобы вместе с ней встретиться с её отцом и поставить его в известность о своих планах.

— Витя, а какая у тебя фамилия?

— Я думал, ты вообще не догадаешься спросить, а тут месяца не прошло и уже вопрос, Белов моя фамилия. Отчество ты знаешь, поскольку с моим отцом знакомилась. Теперь перед своим не оконфузишься.

— Можно подумать, ты мою фамилию знаешь.

— Конечно, знаю, Светлана Ивановна Симонова.

Созвонившись предварительно с отцом, Света сказала Вите, что он их ждёт.

— Здравствуйте, Иван Фёдорович.

— Здравствуйте, Виктор, — едва увидев пару, он сразу понял, чем объясняется счастливый вид дочери в последние дни.

— В общем, так, папа, мы с Витей решили пожениться, — без долгих церемоний сообщила она отцу новость.

— Давно пора, или я сначала должен расстроиться, что дочь меня покидает и всё такое, хотя это действительно так, — отец оказался вполне под стать дочери.

— Иван Фёдорович, по этому случаю предлагаю пойти в ресторан и отметить событие.

— Поддерживаю, ты Света как, не возражаешь?

— Нет, конечно, только переоденусь.

В ресторане, в конце концов, беседа мужчин снова свелась к политике: Виктор, что вы думаете по поводу сбитого над Кипром пассажирского самолёта?

— Нашего?

— Нет, немецкого.

— Вообще ничего не знаю, но сейчас поговорю с одним сплетником и узнаю, — Витя установил в телефоне минимальную громкость и нажал кнопку прямого вызова. — Ваня, что там за сбитый над Кипром самолёт, почему ты мне ничего не рассказал?

— Считал, что ты знаешь. До вчерашнего дня в восточной части Средиземного моря проходили военные учения НАТО с участием американских кораблей и военных баз Великобритании на острове Кипр. Вчера утром был сбит пассажирский самолёт германских авиалиний, пролетавший над островом, все пассажиры погибли. Советский Союз утверждает, что самолёт был сбит американской ракетой с боевого корабля во время учений НАТО и теперь настаивает на ликвидации Кипрских военных баз, демилитаризации Средиземного моря и запрещении захода в него боевых кораблей любых стран, которые не имеют береговой линии Средиземного или Чёрного морей. Американцы не отрицают принадлежности ракеты, но обращают внимание на её странное поведение — после промаха по цели, она не только не самоликвидировалась, но и изменила траекторию полёта, и обвиняют Советский Союз в использовании средств РЭБ.

— Я, Ваня, давно говорю, что американская военная техника очень ненадёжна. Как ты считаешь, есть у наших шансы добиться требуемого?

— Крайне маловероятно, но зато, возможно, удастся добиться выполнения предыдущих требований о выводе из турецкой базы Инджирлик всех атомных зарядов.

Выслушав краткий Витин пересказ прошедшего разговора, маленькая компания продолжила ужин. Молодой академик уже знал, что Света в курсе некоторых его званий и ему понравилось, что Иван Фёдорович, который ничего этого не знал, ни о чём подобном Витю не расспрашивал.

1-го августа 1991 года Ваня позвонил Вите и попросил зайти к нему.

— Привет, Ваня.

— Привет, Витя. Три года и один месяц назад ты просил меня следить за законами, которые могут быть использованы для накопления капиталов. 31 июля был принят закон, разрешающий создание совместных советско-американских предприятий, есть варианты, когда он может удовлетворять заданным тобой критериям.

— Спасибо, пойду, озадачу экономистов НПО изучением этого закона, не думаю, что в ближайшие дни это нас как-то коснётся.

— В данном случае Витя ошибся, уже 5-го августа его вызвали в ЦК КПСС к секретарю по идеологии, информации и культуре, Александру Николаевичу Яковлеву.

— Согласно постановлению Совмина СССР от 31.07.91 N 449 "О порядке создания на территории СССР и деятельности совместных предприятий с участием советских организаций и фирм капиталистических и развивающихся стран", возглавляемое вами головное конструкторское бюро НПО "Восток" и лаборатория "Новые материалы и системы" выбраны в качестве участника совместного американо-советского предприятия. 16 августа в 9:00 вам нужно будет принять на территории лаборатории представителей американской стороны и ввести их в курс дела. Вам всё понятно? — поставил молодого академика в известность о принятом кем-то решении партийный функционер.