— Нам обязательно смотреть это до конца? — спросила Холден.

— В принципе, нет, — ответил Сакс. — Это видео очень старое, и оно есть практически у каждого уважающего себя педофила, — Кевин показал пальцами кавычки. — Дело о пропаже Розмари Майерс давно раскрыто, но ролик продолжает гулять в даркнете. Козла, который удерживал и насиловал бедняжку, забили насмерть в тюрьме.

— Получил по заслугам, — сказала Ольга. — А что с девочкой? С Розмари? Она жива?

Сакс отрицательно покрутил головой.

— Итак, — Чейз хрустнул пальцами и захлопнул ноутбук. — Дело в корне меняется.

Подойдя к окну, Фрэнк аккуратно отодвинул шторку и посмотрел на журналистов, окруживших женщину и девочку подростка. Видимо приехала бывшая жена Геймана и его дочь.

— Если друзья с камерами узнают об этом видео, то наш парень автоматически превратиться в народного мстителя, карающего педофилов. А это очень и очень плохо!

Смотря на вопросительное лицо Ольги, Сакс начал загибать пальцы:

— Нет звонков от свидетелей. Нет улик. Нет продвижения. Куча уродов прибежит сдаваться и кричать, что это они укокошили грязного ублюдка, любящего маленьких деток.

— Неразбериха, суета, — Фрэнк посмотрел на поникший вид напарницы. — Много ненужной работы, которая никуда не приведет. Кевин, что с тем смартфоном и таймером?

— Левая труба. Одноразовая. Отпечатков нет. Что означают цифры мы пытаемся узнать. Техники сверяют их с календарем, созвездиями и прочей херней. Пока все безрезультатно.

— А по уликам?

— В том доме обнаружилось столько отпечатков пальцев, что можно бомжей грузовиками завозить и допрашивать. На это уйдут месяцы. Субъект знал, где совершить убийство и максимально запутать следствие. В этом доме, по-видимому, каждую ночь тусуются разные сквоттеры. Странно, что во время самого действия там никого не было.

Ольга открыла телефон и что-то прочитала в заметках:

— Через пару улиц разбился грузовик с алкоголем. Вот они все и выбежали из домов, в поисках халявы.

— Нужно обязательно поговорить с водителем грузовика, — сказал Чейз. — Это не совпадение. А что насчет таймера, Кевин. Как думаешь?

— Я склоняюсь к тому, что это отсчет, до следующего эпизода. И осталось тридцать шесть часов.

— Думаешь он снова убьет? — спросила Ольга.

— Мне кажется, что наш парень больной на голову, — ответил Сакс. — И считает себя ангелом мести. — Или Дьяволом, — добавил Чейз.

— Ты — американка? — спросил Кевин.

— А почему ты спрашиваешь?

Спускаясь на лифте в морг, Фрэнк подпирал стены, слушая беседу коллег. Он всегда ненавидел это место. Холодно, мерзко! Осознавая, что в каждом железном ящике лежит мертвый человек, становилось еще больше не по себе.

А трупов там действительно было предостаточно. Кому как ни Чейзу об этом знать. Каждую минуту, очередной ублюдок с пушкой хочет нажиться на слабом. Каждые десять минут пьяный или обдолбанный наркоман нажимает на педаль газа, готовясь отправить на небо старушку, не успевшую отбежать от машины.

— Моя мама из России, — ответила Ольга.

— Значит ты — русская? — улыбнулся Кевин.

— Нет. Я родилась в штатах. Мама приехала в Америку в юности. Она профессионально занималась танцами и их коллектив выступал в Лос-Анджелесе. Там она познакомилась с отцом. Глядя на упругую задницу мамы, думаю никто бы не устоял. Она и до сих пор у нее неплохо выглядит.

— Кто? Задница?

— Ага. Глядя на меня, становиться непонятно, в кого я такая пошла, — закидывая в рот очередную конфету, Ольга добавила: — Наверное, всему виной сладкое.

— Не парься, — Кевин приобнял Холден за пухлое плечо. — Главное, принимать себя таким, какой ты есть. Поделишься?

Ольга расплылась в улыбке и отсыпала Саксу горсть мармеладок. Такому парню, как Кевин, пара конфет точно не повредит. Харизматичный, молодой красавчик. Мечта любой девушки.

— Как ты, Фрэнки? — спросил Кевин.

Чейз выглядел позеленевшим. Ко всему прочему, его начало мутить.

— В порядке.

Дверь лифта открылась и все трое вошли в длинный коридор. Пара лампочек на потолке перегорели, от этого создавалась еще более зловещая атмосфера. Фрэнк старался дышать ровно и глубоко.

Чтобы он еще хоть раз выпил? Ни за что… Действительно, здоровье уже не то. Сара не зря так беспокоится о нем.

Открыв дверь морга, Кевин пропустил коллег зайти внутрь. Большое светлое помещение, отделанное белой, кафельной плиткой. По краям множество железных отсеков для покойников. С потолка светит яркая, флуоресцентная лампа.

Посередине стоял металлический стол с растерзанным телом Нила Геймана. Над ним склонился долговязый мужчина в белом халате, с капельками крови на воротнике. Увидев гостей, он оторвался от процесса, снял синие латексные перчатки и поздоровался с посетителями своего подземелья.

— Патрик Майлз, — сказал Фрэнк, представив мужчину Ольге. — Детектив Ольга Холден.

— Очень приятно познакомиться, — Майлз пожал пухлую руку девушки.

— Взаимно.

Патологоанатом был на редкость высоким и худым мужчиной. Его дистрофия просматривалась даже через одежду. Сняв очки, Патрик протер стекла рукавом больничного халата.

— Итак, друзья, — сказал Майлз. — Очень необычный случай.

Ольга наклонилась поближе и как следует рассмотрела обуглившиеся ноги жертвы. Чейза аж передергивало от того, как близко лицо его напарницы располагалось к трупу.

— Я смотрю вас увиденное нисколько не смущает? — спросил Майлз.

— Что? — не расслышала Ольга. — Ах, это? Нет, ни чуть! У моей бабушки было свое ритуальное агентство. Все детство я помогала ей следить за бизнесом. И, поверьте, к нам на стол попадали люди с гораздо более отвратительными ранами. Но бабушка была маэстро в своем деле. Каждый, кто покидал ее рабочее место, выглядел на все сто, если можно так говорить, конечно.

Но даже после этой информации, Чейз не понимал, как она могла есть и смотреть на истерзанное тело Нила Геймана, прикрепленное к кресту.

— Что скажешь, Майлз? — спросил Сакс.

— Что тот, кто сделал это с жертвой, является самым отбитым психом, каких еще свет не видел.

— Ничего нового, — пробубнил Чейз.

— Наш убийца явно не хотел, чтобы жертва умерла раньше времени. Для этого он сделал очень хитрую вещь!

— И какую? — спросила Ольга.

— Убийца перебил шейный отдел позвоночника, отвечающий за нижние конечности. Как это часто бывает с инвалидами колясочками.

— То есть, — отозвался Сакс. — Ты хочешь сказать, что наш адвокат все еще был жив, когда…

— Именно, — ответил Майлз. — Только представь! Твои ноги в огне. Они обугливаются. Кожа покрывается пузырями и лопается. Ткани отслаиваются от кости. Но ты не можешь потерять сознание от болевого шока. Ты просто смотришь на то, как твое тело медленно превращаются в кусок обгорелого мяса.

— Вы хотите заказать, что Нил Гейман зажарился еще при жизни? — спросил Чейз.

— Именно, — ответил патологоанатом. — Но то, что убийца сломал несколько позвонков, говорит о том, что он не силен в медицине. Хватило бы одного точного удара. Он же действовал, мягко говоря, импульсивно!

— Ага, — вклинился Сакс. — Видимо наш парень не хотел рисковать и решил бить наверняка.

— От чего он умер? — спросил Чейз.

— Сердечный приступ. Его мотор просто не выдержал. Смерть наступила за пару часов до обнаружения тела.

— Его нашел патрульный, — Ольга копалась в «Айфоне»: — В службу спасения поступил анонимный звонок с телефона-автомата. Его проверили. Камер поблизости нет, свидетелей тоже. Кто звонил неизвестно.

— А что насчет его крылышек? — спросил Сакс.

— Берешь скальпель и режешь, — ответил доктор. — Все очень просто. Если ты хочешь спросить не хирург ли наш парень? Отвечу — однозначно нет. Он даже не мясник. Скорее художник.

Посмотрев на зашитый разрез от вскрытия, Ольга положила телефон в карман.

— А мне кажется, что это не искусство, — сказала девушка, поправляя челку. — Не мизансцена или типа того.