***

Протянув листок и ручку, Фрэнк сказал:

— За тобой уже едет конвой. Тебя закуют цепями и упрячут в клетку. Я даю тебе шанс написать чистосердечное признание. В противном случае, прокурор будет настаивать на смертной казни. Подпишись, покайся, и ты закончишь свои дни в тюрьме, но останешься жить. Сотни фанатов станут писать тебе письма. О твоем крестовом походе против извращенцев напишут книги. Ты станешь народным героем!

Говоря всю эту чушь, Фрэнк сам не верил своим словам. Феникс точно не тот тип маньяков, кого интересует слава и общественное признание.

Но попробовать следовало.

— Детектив, — заключенный взял листок с ручкой и пододвинул к себе. — Вы действительно хотели поймать меня на такой дешевый прием?

— Они поджарят тебя на электрическом стуле! Ты понимаешь это?

— Смерть — это ничто иное, как переход из одного состояния в другое. Кто-то обливается потом, примеряя данное слово к себе. Я же, — Феникс наклонился на стол и оттянул ворот поношенной кофты, оголив надпись: «Сдохни, сука». - ношу это слово возле сердца уже очень давно.

Смотря на рваные буквы, вырезанные на коже Феникса, Чейз побледнел. Кто мог сотворить с ним такое зло? Глядя на человека, сидящего напротив, становилось ясно почему он слетел с катушек и пошел в разнос. Никто не сможет пройти через подобное и остаться прежним.

— Впечатляет, не правда ли? — Феникс скрыл надпись, облокотившись на спинку стула.

— Кто это сделал с тобой?

С холодным взглядом, убийца оставил вопрос Чейза без ответа. Вместо этого он сказал:

— Как думаешь, детектив, что слабее: человеческое тело или же его душа? Сколько увечий может вытерпеть кожа, кости? Сколько крови прольется перед тем, как ты решишь сдаться? — Фрэнк внимательно слушал. — Но в то же время, как долго ты сможешь смотреть на то, как терзают твоего любимого человека? Как с него живьем снимают шкуру, словно с дичи, пойманной на охоте… Что бы ты выбрал, детектив? — в глазах Феникса вновь вспыхнул огонь. Чейз был очарован пламенем, будто попал под гипноз. — Стать жертвой? Или же наблюдателем? Какая роль сложнее?

Если бы сейчас перед Фрэнком стояла бутылка алкоголя, он бы наплевал на все свои табу и выпил. То, о чем говорил Феникс, било в самую глубь.

Неужели его дочери пришлось пройти через нечто подобное?

— Я вижу твой вопрос, — сказал убийца. — Ты хочешь знать. Но тебе страшно, детектив. Ведь если ты узнаешь правду, она сломает тебя надвое. Схватит за грудь и до конца твоих проклятых дней не отпустит ни на секунду. Ты думаешь неведение это кошмар?

Разведя руки в стороны, Феникс разорвал цепь наручников, не моргнув и глазом. Встав на ноги, он дьявольски посмотрел на до смерти испугавшегося Фрэнка. Все произошло настолько быстро, что Чейз не успел отреагировать. Как только до него дошло, что случилось, и рука поползла в сторону пистолета, было уже поздно. Взяв детектива за шиворот, Феникс выхватил табельное оружие из его кобуры и приставил к виску. Холодная сталь резонировала с теплой кожей. По лицу ручьем потек пот. Фрэнк понял — это конец.

Полицейские, стоявшие в соседней комнате, не поверили собственными глазам. Этого не может быть! Кольца цепи разорвались так легко, словно были сделаны из пластмассы.

Глядя в испуганное лицо коллеги, первой отреагировала Холден. Выхватив пистолет, она забежала в допросную, направив дуло прямо на убийцу.

— Правда! — сказал Феникс, крепко держа Чейза. — Вот по-настоящему страшно слово! И я не думаю, что ты готов принять действительность. Пока еще рано. Но в одном ты мне поможешь…

В комнату забежал Кевин и Гарольд. Следом за ними еще несколько полицейских с подмогой. На Чейза смотрели с десяток стволов, готовые выплюнуть маленьких предвестников смерти.

— Отпусти его!

— Положи оружие!

— Ты не выберешься живым, бросай пушку!

— Здесь куча полицейских! Все кончено!

Слова так и сыпались от коллег. Но Чейз знал: Феникс не зря сдался. На то были свои причины. И прямо сейчас именно он ведет партию, а не наоборот.

— Что, если бы я сказал, — не обращая внимание на полицейских, Феникс шептал на ухо детектива. — Что в соседней комнате сидит человек, который непосредственно виновен в пропаже твоей дочери?

— Я бы сказал, что это бред!

— Дональд Паркер. Его имя тебе о чем-нибудь говорит?

Действительно… Паркер был самой крупной занозой в заднице у всего города. Под ним ходила добрая половина полиции и политиков. Этот долговязый ублюдок смог подмять всех… Поговаривали, что он получает процент с каждого незаконного дела в Глум Сити.

Когда пропала Джой, Фрэнк разрабатывал и его тоже, но никаких намеков на то, что Паркер как-то связан с исчезновением дочери не было. И тем не менее, сомнения оставались.

— Я проверял его, — сказал Чейз. — Он не мог. Его даже не было в городе, когда пропала Джой.

— Знаешь, детектив, что я ненавижу больше всего на свете?

Фрэнк промолчал. В этот миг ему казалось, что скоро все закончится… Но самое страшное во всем этом: он так и не сможет узнать правду о Джой.

Полицейские продолжали кричать, заставляя Феникса сдаться. Но он не обращал на них никакого внимания. Со стороны выглядело, словно они всего лишь назойливые мухи, от которых, при желании, можно отмахнуться рукой.

— Я ненавижу слабость, — продолжил Феникс: — Сдаться. Предать. Бросить все. Закрыть глаза, укутавшись в теплом коконе! — его речь лилась рекой, заполняя сознание. — А теперь ответь мне честно, — Феникс убрал пистолет от головы Чейза и направил в толпу полицейских. — Почему ты сдался, папочка? Почему перестал искать дочь?

Огненное лицо. Капли крови, кипящие под высокой температурой. Пламя испепеляет волосы Линдси, словно солому. Оглушающий рев, уходящий в вакуум. Ее пальцы пытаются схватить Джой, но каждый раз промахиваются. Огонь поглощает обнаженное тело девушки, превращая его в угли. От нее ничего не осталось! Совсем! Только черная сажа, рассыпанная на бетонном полу.

За спиной Джой кто-то стоит. Она чувствует его дыхание на шее. Он что-то шепчет, но слова теряются, так и не долетев до адресата.

Ветер…

Нет, только ни это! Джой подбегает к останкам подруги, пытаясь собрать их в трясущиеся ладони, но ветер разносит их в разные стороны. Секунда и Линдси нет! Даже черного пятна на полу. Джой хочет выплеснуть всю свою ярость, но каждый раз, когда она бьет в бетон, удары получаются медленными и неточными.

Подняв голову, девушка видит его! Черные волосы, хищный взгляд. На узком подбородке отросла густая щетина. Все лицо обрамлено спокойствием, но в глубине глаз виднеется азарт. Он доволен собой.

Он смог ее сломать.

Встав на ноги, Джой подбегает к своему отцу и с гневным взглядом бьет по лицу. Фрэнк остается непоколебимым. Удар дочери не произвел на него никакого эффекта. Протянув руку вперед, он указывает пальцем куда-то за спину Джой. Повернувшись, девушка видит Линдси, стоящую в темноте.

Тусклый свет падает на ее понурые плечи, показывая всю беззащитность подруги. Светлые волосы развевает ветер. Изящная шея с капельками пота, стекающими на обнаженную грудь, выглядит так невинно и прекрасно. Тонкая талия, длинные ноги, гладкая кожа без единого волоска. Тело Линдси смотрится совершенным творением скульптора.

Подойдя ближе, Джой обнимает ее, но не чувствует тепла.

— Я красивая? — спрашивает Линдси.

Ее голос глухой и еле слышим. Джой хочет ответить, но слова не могут слететь с губ, как бы она не пыталась. За спиной раздается смех Архитектора.

Но почему он выглядит как ее отец?

— Я умерла?

Джой прижимает Линдси к себе так крепко, что даже сам Дьявол не сможет ее забрать.

— Линдси, — слова дались с таким трудом, но все же она смогла произнести ее имя.

— Проснись, Джой… Проснись!

— Линдси!

— Джой! Проснись!

В ее объятиях больше нет хрупкого тела подруги; только холодная пустота.