— Но, если, как ты выражаешься, за эти струны не дергать регулярно, все развалится еще быстрее, — сказал Кхайнэ, спешно переваривая услышанное и оставляя большую часть вопросов на потом.

— Естественно, — не стал спорить нежить. — Я и не говорю тебе этого не делать. Но эти ваши Опоры Равновесия не стоят того ритуального церемониала, который на них тратят по каким-то непонятным обычаям. Сейчас реальная опора этого несчастного Домена — ты, со столбами или без.

Кхайнэ тихо зашипел, прижав уши. Информации было слишком много, лич не щадил его нервов.

Как обычно всё свелось к нему одному. «Ты — опора. Ты — надежда. Ты — спасение!» Это начинало уже не просто раздражать, а бесить. Прошлые воспоминания намекали, что раньше это звучало постоянно.

— Это ты сейчас пытаешься на меня повесить всю ответственность и последствия? — проворчал кхаэль.

— Ты и так ее на себя взял, когда согласился служить планете, связанной с Ядром. Источники гаснут по всему Колесу, дыр в защите все больше. И на кого можно положиться в спасении наших душ от Нереальности? На птиц? — нежить презрительно скривился. — Не считая некоторых, эти давно выродились и превратились в кучку напыщенных пернатых идиотов. Алден? Не смеши, от них ничего не осталось, и они сидят на гигантской бомбе с пошедшим вразнос реактором, который вот-вот рванет. Им не до защиты Домена. Даэйры с Сантеки — тем более пришлые придурки, которых никто кроме них самих не интересует. Среди людей просто не осталось знающих магов, а таланты надо выращивать с нуля.

Кхайнэ мрачно молчал, начиная понимать, во что пытается втянуть его лич. В вечную грязную работу, которая рано или поздно его доканает. В кабалу ответственности, о которой он не просил. В уничтожение потустороннего зверья, а возможно, и разумных, которые вместе и по отдельности могут оказаться сильнее, чем он со своим мечом.

Но слова Даэрасаша до жути отдавали правдой.

— Остаешься только ты, грозный воин с громкой легендой и беспощадным мечом. Единственный, кому я могу доверить свои знания и поделиться подобной информацией. Ты не местный, но Колесо приняло тебя. Я не могу не согласиться с выбором самой системы. Поверь, имей я твои возможности, то защищал бы галактику самостоятельно. Но если ты думаешь, что я оставлю тебя разбираться со всем в одиночку, то заблуждаешься. Я укажу тебе на помощников, посоветую, чьими силами можно воспользоваться и кому доверять. Я дам тебе технологии, которыми ты сможешь снабдить свою группу, а если пожелаешь вырастить из них народ, я дам им защиту. Но главное, ты получишь доступ к информации, пользуясь которой мы еще долго продержим эту систему на плаву.

— Но почему я? — вопрос вырвался против воли, как остатки крика души, которая все еще противилась долгу. Хотя мозгами Кхайнэ понимал, что почти согласен. Развилка, увиденная вчера, почти пройдена. А ведь он мог бы отказаться…

— Я доверяю тебе, — сказал лич тихо и без тени иронии. — Тебе и той душе, что заключена в твоем мече.

Кот мимолетно опустил взгляд на клинок, все это время мирно покоившийся у него на коленях. Удивительно, но за все время разговора от него не повеяло ни единым протестом. Это была редкость. Странная, непонятная, но Кхайнэ отчетливо понимал эту тишину, как молчаливое внимание и согласие. Знать бы, что он думал на самом деле.

Короткая мысль снова посетила кхаэля, и он посмотрел на лича. Если у него есть технологии и древние знания…

— А что, если…? — начал было Кот, поглаживая меч, но Даэрасаш слабо покачал головой.

— Не в моей власти, — с какой-то долей сочувствия ответил лич, раз и навсегда закрывая этот вопрос.

Жаль.

Кхайнэ вздохнул, последний раз собираясь с мыслями. Отступать было некуда. Времени, чтобы подумать ему может и дадут, но нужно ли оно? Конечно, выбор есть всегда, но если уйти, то не будут ли слова Даэрасаша напоминать вечно об упущенном шансе?

Выбора не было, прежде всего, перед собственной совестью. Кхайнэ знал, что его ответственностью пользовались все, кому не лень, но после такого откровения отказаться он просто не имел права. Да и любопытство внезапно подняло голову.

— Что я должен делать? — спросил Кот, стискивая рукоять предвкушающего много развлечений меча. А древний лич молча удовлетворенно улыбнулся.

— Эта старая крепость в твоем распоряжении. Она может стать хорошей базой для твоих будущих людей. Я помогу ее восстановить.

Только проглотив последний кусок мяса и ощутив приятное тепло сытости, Рей, наконец, понял, насколько был голоден и как давно не ел хорошей пищи… Он обмяк в кресле и, лениво моргая, смаковал послевкусие хорошо приготовленного мяса. Обычного вареного мяса, он даже не знал, чьего именно. Мысли шевелились вяло, напоминая, что нужно быть внимательным и осторожным в незнакомом месте. Но минуты шли, а с разговорами никто не приходил, и стояла такая глубокая тишина, что глаза закрывались сами собой. Он еще подумал, что надо бы вернуться под одеяло, но задремал прежде, чем это слабое желание все-таки заставило встать.

А когда рывком проснулся снова, то обнаружил, что посуды на столе нет, а рядом на спинке кресла лежит сложенная стопкой одежда его размера — рубашка, брюки, нижнее белье, мягкие кожаные туфли. Рей уже и забыл, когда в последний раз все это видел.

«Одеться? Или все-таки лечь спать?»

Голова уже не кружилась от малейшего движения, зато организм намекал, что скоро снова захочет есть. Немного подумав, Рей все же решил одеться и осмотреть отведенное ему жилище. Надо же понять, куда попал.

Дарри оделся, заново впитывая каждое новое ощущение. Мягкая ткань на коже, свобода движений, чистый теплый воздух. Он встал посреди комнаты, выпрямился и замер легкой тростинкой. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам, явно требуя гребня, уши подергивались, пытаясь уловить шорохи, шаги, голоса или просто шум жизни очень большого здания. Совсем не той жизни, к которой он привык. Ментальный фон был чист и тих.

Все еще пошатываясь, Рей подошел к зеркалу и уставился на свое отражение. Желтые ввалившиеся глазищи на пол-лица, одежда хоть и подобрана по размеру, все равно висит мешковато, руки больше похожи на птичьи лапы.

Зато никто точно не позарится.

Рей бродил по комнате, трогая предметы, стены и мебель, разглядывая узорчатые разводы на камне и дереве. Иногда заглядывался на чистое голубое небо за высоким окном, но не решался пока открывать створки — вдруг нельзя? Почему-то ни Айфир, ни Кхайнэ не спешили заглядывать, но пока это мало беспокоило. Наверное, дают время осмотреться.

Наконец, любопытство потянуло его к дальней скромной двери, за которой обнаружилась не просто маленькая уборная, а целый зал с бассейном, блестящими кранами, кушетками и расписными ширмами, отделанный цветной гладкой плиткой. За ширмами обнаружились уборная и умывальня со всем необходимым для того, чтобы привести себя в порядок. Рей долго и с удовольствием вычесывал спутавшуюся гриву, косясь на бассейн. Мысль залечь в теплой воде казалась привлекательной. Он занимал себя сиюминутными мыслями и действиями, следовал сиюминутным желаниям, чтобы не задумываться о прошедшем. Вдыхал приятный запах травяного мыла, обтачивал найденным возле зеркала в купальне напильником слишком острые когти, снова отросшие после чьего-то лечения, время от времени бродил по комнате или дремал прямо в мягком кресле. Тишина и одиночество радовали. Не нужно было ежесекундно трястись за свою жизнь в ожидании новых пыток и извращений, не нужно лихорадочно соображать, как продлить это жалкое существование в диком страхе перед тем, что таилось там, за гранью жизни.

Он не задавался вопросом, почему к нему никто не заглядывает, хотя должны бы. Придут рано или поздно, тогда и можно будет думать о том, что им от него нужно.

Пока хотелось думать только о себе.

Ближе к вечеру, когда сошла очередная дрема, с новой силой взыграло любопытство. И Рей, наконец решившись, надавил на блестящую ручку окна.