Доктор Уилберг дабы не тревожить свою полуночную пациентку обошел и неудобно скрючился над ней со спины, приступив к осмотру головы. Самый сильный удар у девушки пришелся на затылочную часть, сделано это было не руками, какой-то тупой предмет.

Рана сочилась, густая сеть сосудов на скальпе, всегда предполагала обильное кровотечение даже в самых «несерьезных» случаях. Краем уха доктор услышал, как у него за спиной сбилось тщательно контролируемое дыхание, когда он осторожно убрал в сторону мокрую от воды и крови прядь волос, и по шее потекла красная струйка. Скрывшись под халатом, она наверняка прокладывала себе путь дальше, по спине. Нужно было успокоить, при чем далеко не девушку. Она-то как раз, внешне была воплощением покоя и разумности – известных побратимов шока.

- Рана не большая, но довольно серьезная, придется наложить несколько швов, - спокойно сказал Уилберг, словно самому себе, и достав их чемоданчика дезинфицирующий раствор и ватные тампоны, начал промывать травмированный участок.

Анна поморщилась, когда, впиваясь миллиардом раскаленных иголочек в сознание, защипала разодранная кожа.

- Извините. Я должен промыть и продезинфицировать.

- Да, не обращайте внимание, - выдохнула она, зажмурившись от боли.

Маркус не мог этого выносить, стоя в стороне и присев напротив Анны, взял ее руки в свои. Он терпел пока при каждом движении доктора Уилберга, ее короткие ногти, впивались в его кожу. Анна жмурилась и порывисто втягивала воздух носом, безмолвно и терпеливо.

Уилберг понимал, что речи о том, чтобы пройти хотя бы к нему в медицинский кабинет, расположенном на первом этаже отеля, быть не могло, поэтому без лишних вопросов доктор, обколол промытую рану обезболивающим и пока надо было подождать пару минут, чтобы оно подействовало, достал нить и изогнутую иглу из стерильной упаковки.

Анна подняла на Маркуса глаза. Лишенные обиды и злости, они были полны смирения с произошедшим. Будто принимала все «это» как должное!

Жизнь в избытке подкидывала Дэнвуду самых разных женщин. Разными они были только внешне, потому что внутренний мир и характер были замешаны на меркантильности, болезненном эгоизме, капризах, зависти и глупости. Они потребляли, вытягивали и поглощали все, что сиюминутно желали их тряпичные, расчетливые сердечки.

Именно сейчас, в этот момент Маркус осознал разницу, когда умные, пытливые глаза, уставившись на него, делились утешением с его совестью, преподавая молчаливый урок принятия и смирения.

Послышался противный звук протягиваемой сквозь кожу нитки. Анна даже не моргнула. Не больно, значит… Но от одного только звука к горлу подкатывала тошнота. Минут через пять, доктор Уилберг убрал свой швейный набор и кашлянул. Маркус понял, что мешает, молча встал и отошел в сторону. Каждая царапина, каждая ссадина были обработаны, в каждый синяк, доктор мягко втер какую-то мазь.

Завтра к полудню я зайду Вас проверить. Рану на голове следует понаблюдать хотя бы пару дней. Я настаиваю на МРТ головного мозга и брюшной полости, чтобы исключить серьезные повреждения.

Утром мы отправится на Харли стрит.

Хорошая клиника, - Уилберг одобрительно кивнул головой.

Я местно вколол антибиотик, чтобы избежать воспаления. Оставляю Вам снотворное и обезболивающее. Сейчас Вам нужен покой, постарайтесь не спать на спине, чтобы снизить давление на шов. Идеально полулежа или на животе.

Тихий, вкрадчивый голос доктора уже действовал, как снотворное и Анна благодарно пожала Уилбергу руку.

- Спасибо.

Доктор коротко улыбнулся, распрямился и посмотрел на Маркуса. Это был взгляд человека, честно сделавшего все от него зависящее.

- Завтра самочувствие будет немного хуже, сейчас организм еще насыщен адреналином, легкий шок действует, как анастетик, мобилизуя защитный механизм. В целом физическое состояние удовлетворительное, чего я не могу утверждать в отношении психологического… Могу посоветовать хорошего специалиста...

- Не стоит, доктор. Справлюсь, - твердым голосом ответила Анна.

- Как угодно.

Уилберг распрощался с постояльцами люкса и ушел.

Маркус нос к носу остался наедине с причиной своих угрызений, которые с каждой минутой все больше крепчали. Что в таких случаях принято говорить и делать? Рассыпаться в сожалениях, что не уберег? Попытаться приободрить.... Все варианты казались пустыми и нелепыми.

Анна, вытянув ноги, сидела на диване и осторожно ощупывала свой затылок. Она исподлобья посмотрела на Дэнвуда, вина за произошедшее, серой аурой укутала его с ног до головы. Он явно подбирал слова.

Маркус сделал единственное, что сейчас было нужно обоим. Это знание казалось непреходящим, а будто врожденным. Он поднял Анну на руки, щелкнул по пути выключатель, отнес свою драгоценную ношу спальню и уложил в постель. Его действия были приняты как нечто само собой разумеющееся и желанное. Когда входная дверь мягко захлопнулась, Анна почувствовала, что кровать прогнулась и через мгновение, от этого мира она была отгорожена объятием. Бесшумно направляясь в сон, Анна осознавала, что прежним уже ничего не будет. Теперь ее жизнь топталась на «другой» стороне, озираясь вокруг в поисках привычного.

Ничего знакомого рядом она не обнаружила: ни плохого, ни хорошего, одним словом – непознанное…

16 глава

- Весьма щедро, сэр, - напомаженный клерк опустил глаза в пухлый конверт и погладил взглядом, ровные края толстой денежной пачки.

Мужчина будто колебался в сомнениях и потому сидел хмурый и мрачный.

- До суда дело дойти не должно, - тихим разжевывающим тоном повторил он.

Чиновник вздрогнул, испуг был быстро спрятан за услужливой улыбочкой.

- Я не первый год на этой должности.

- Да я помню… Второй, - не сводя серьезного взгляда сказал мужчина. – И он будет последним в случае чего.

Улыбочка скатилась.

Ветер шумно протащил стайку листьев по асфальтированной дорожке и растрепал волосы обоим мужчинам. Начинало темнеть.

- Уверяю, Вы зря тревожитесь. Я сам заинтересован в успехе…э-э-э… мероприятия, назовем это так. Но Вы понимаете, что все произойдет не раньше августа следующего года. Таков регламент… Я благодарен Вам, за аванс.

Остальное получите, когда будет результат, мистер Нэмби, - этот разговор стал тяготить заказчика, он поднялся с холодной скамейки. Нэмби последовал его примеру, первым сделать это он не посмел.

«Просьбы», подобные той, что сделал этот весьма уважаемый мистер, были золотой жилой для работников его конторы и слишком уж редкими, чтобы отказываться от их выполнения. Нужно было как можно мягче и убедительнее вести разговор, чтобы «клиент» не сорвался. В таких делах сомнения гложут до последнего и следовало заглядывать в рот прибабахнутым толстосумам и понимающе кивать.

- Разумеется, сэр ..

- Я просил! Никаких имен, - угрожающе понизил голос заказчик, опередив Нэмби.

- Извините, разумеется.

Не пожав протянутой, бледной руки мужчина развернулся и  зашагал прочь.

В правильности своего решения он убедится или будет убеждать себя еще настойчивее, когда ему станут известны некоторые нюансы личной жизни одной особы, ради которой все и затевалось. Их жизни были тесно связаны и он не мог себе позволить потерять Анну.

С кем и ради чего Анна отправилась в Лондон не поставив близких в известность, напрашивалось на размышление. Тяжелое и болезненное размышление. Нужен был план. Аккуратный, продуманный, который не наведет Анну на мысль, что все подстроено. Но эту девочку надо было явно спасть от нее же самой.