Маркус сделал все наверняка. Выбрал самый надежный и проверенный способ. Он знал, что никогда не встретится со мной и в том письме прощался…Сезар мне рассказал, что это письмо Маркус отдал ему на всякий случай...

- О Господи! – тихо прошептала Кейт.

Маркус меня не бросал, Кейт… Он умер, - Анна глубоко вздохнула и повернула лицо к солнцу. – Врезался на бешеной скорости в стену и машина взорвалась. Трупы обгорели сильно. Доктор Жильи установил личности погибших...

Анна на секунду смолкла.

Все подтвердилось... А в том проклятом письме он еще написал инструкции, что я должна делать, кому звонить в случае чего, о чем рассказывать и о чем – нет. Разумеется, я не стала опровергать «единственно верный вариант», который предположили мои родители – отвергнутой женщины. Да и не до того мне было…. Кейт, я с трудом вспоминаю те последние дни в Эксетере. Более или менее я стала замечать вокруг себя людей, когда мы приземлились в аэропорту Копенгагена. Такое впечатление, что вместо меня ходило не тело, а дыра из черной боли. Она словно, выела все мои внутренности, и им пришлось снова отрастать. Новое сердце, новая голова…Новые мысли. Я, правда, была в одном шаге от помешательства, но и здесь Маркус "подстраховался". Дэнни крепко привязал меня к жизни и облегчил ее, не дал пустоте заполнить все вокруг, а пекарня спасла меня от смертельного безделья. Работая на износ, я только и находила, что время поиграть с сыном и упасть замертво на кровать, чтобы ни одна мысль не закралась ко мне в голову. И так пол года подряд. И Серж…

Голос Анны стиx. Она посмотрела на своего ненаглядного друга и Кейт не веря своим глазам уловила во взгляде Анны нечто новое.

Детский смех перемешивался с морозным воздухом, тягучей, густой тоской и невероятной болью, которая невольно заполнила Кейт. Она даже не допускала мысли о подобном исходе, уподобившись серой толпе с их канонами восприятия чужих поступков. Такие личности как Маркус Дэнвуд наводнили мир, поэтому мало кто верил, что эти пропащие люди имели шансы стать достойными уважения. Это мнение тяжелым грузом гасило любые проблески, любые попытки стать на путь исправления у подобных «маргиналов». В случае с Маркусом его путеводной звездой была искренняя любовь к Анне, искреннее раскаяние и сожаление о совершенных поступках. Воплотив в жизнь мечты любимой женщины, он передал ей и свои мечты, чтобы она воплотила их вместо него, избавляя себя от чувства вины и убивающей пустоты.

Пекарня Анны была продолжением памяти о самом Маркусе и о его бедной матери. Его беззвучной мольбой о прощении и искуплением страшных дел.

Больше Анна ничего не рассказывала.

Поведав Кейт свою историю, она снова пережила те страшные минуты в саду с зажатым в руке письмом от Маркуса, которое уже знала наизусть и хранила у себя в комнате в прикроватной тумбочке, перечитывая все реже и реже.

Она вспомнила ту ночь, когда пожелала родным спокойной ночи, поднялась к себе в комнату и, заперев дверь на ключ, спокойно собрала чемоданы. Два большиx для себя и один маленький с зеленым лягушонком с вещами Дэнни. Глубокой ночью, когда все уснули, она без сожаления покинула стены Чепкроута, опасаясь лишь того, что малыш может проснуться и переполошить весь дом криком, но обошлось. Анна даже не обернулась, чтобы окинуть дом своего детства напоследок.

Перелет, такси, ночной Копенгаген, знакомые улицы еще с поездки с Маркусом и та самая пекарня, которую она в шутку предложила купить. Запаx свежей краски и вывеска…

Анна не рассказала подробно о тяжелой встрече и Сезаром Жильи, которую пережила буквально чудом. Профессор был бледен и зная, каким он бывал на самом деле, Анна ни за что не поверила, что перед ней близкий друг Маркуса. Бледный, растерянный и смущенный Сезар, был рад, что ему не придется разговаривать с Анной Версдейл наедине. В ее уютной квартире она жила с сыном и другом. Другом?

«С каких пор такие экземпляры ошиваются в френдзоне?» - лихая мысль пронеслась слишком быстро в голове Сезара, чтобы тот мог ухватить ее за хвост осознанности.

Несколько литров чая не могли размыть удушливой тоски в тот день, когда Сезар накануне крестин остался на несколько дней в Копенгагене. Отбрасывая очевидные причины, он прекрасно понимал Маркуса, который, не смотря на свою черствость и цинизм, почти без раздумий отдал жизнь за мисс Версдейл. Умная, понимающая с чувством юмора и слишком добрая для этого мира. Хотя уровень доброты стремительно снижался. Это чувство незримо вытекало из ее груди через едва ли зримую брешь в области сердца Анны. Такие раны не смертельны, но убиваю в людях человечность и пускаю заразу по-страшней, чем тоска. Обозленность на весь мир сродни инфекции, которую стоило травить друзьями и поддержкой близких, или в противном случае человек гноится черствостью и впадает в крайности.

Анна с радостью приняла человека, который поддерживал Маркуса в последние дни его жизни.

И никто не знал, что Маркус утаил от своей ненаглядной женщины, что причиной ее банкротства, была ее ненаглядная семья, которая дала огромную взятку мистеру Нэмби, чтобы тот сфальсифицировал результаты проверки в «Бруно». Чтобы дочь вернулась в родные пенаты в объятья, любящих матери, отца и деда, занялась семейным бизнесом, который со временем должен был полностью перетечь ей в руки. Благие намерения родни были очевидны, но слишком жестоки по отношению к личности Анны. Правда убила бы ее и долго плавая в мутных и дурно пахнущих сомнениях, Маркус так и не решился рассказать эту правду Анне, зная, что это будет на пользу ему, но не ей.

Так же как и его друг Сезар, который высыпал кучу подробностей и пристрастий Маркуса на голову его ненаглядной Анне, но последнюю встречу со своим другом он не стал освещать в деталях. Сезару слишком тяжело давались воспоминания о том дне.

Жильи, как обычно пришел на работу раньше на целый час. Дежурный на проходной вручил ему бумаги, которые были оформлены на поступившие за ночь тела.

Целых два? - Сезар удивленно вскинул брови.

Ночью авария была.

Авария?

Да там все написано.

Жильи покосился в формуляр и заметил в верхнем правом углу резолюцию начальника управления, что результаты вскрытия нужны крайне срочно. Сезар нахмурился.

Он расписался на проходной, взял документы и бодро зашагал в морг.

Добрый день, ребята! - прозвучало традиционное приветствие неугомонного патологоанатома.

Сезар переоделся в униформу, одел чепец на голову и включил компьютер.

Сегодня классика или что-нибудь из любимого? - прозвучал вопрос в тишину.

Хорошо. Уговорили.... Любимое, так любимое.

Сезар щелкнул компьютерной мышкой и стерильный зал облетели первые звуки музыки.

Я выйду на заре, когда ясны просторы. Я чувствую, ты ждешь в другом краю земли..., - густой, дрожащий женский голос обладал роскошным тембром.

Пройду я через лес, пройду я через горы. Я больше не могу быть от тебя в дали.

Сезар сверился с бланком и открыл холодильную камеру номер три и номер пять.

Тела были прикрыты белой простыней, но неожиданный сильный запах гари, резко ударил в нос, так что даже Сезар поморщился.

И ничего вокруг в пути не замечая, в раздумье погружен, молчание храня...

Подкатив, сначала каталку, Жильи с помощью специального устройства подцепил нечто напоминающее поддон, на котором лежало тело и перегрузил его из камеры. Проезжая мимо второго тела, он из любопытства приподнял простыню и увидел обугленные останки.

Понятно... , - задумчиво сказал Жильи, хотя сам не понял, что ему понятно. - Неведом, одинок с поникшими плечами пойду - и день, как ночь, померкнет для меня.

Протянул Сезар, стараясь выводить мотив.

Наконец то тело оказалось на столе и одним движением Сезар снял простынь. В залитой светом комнате, обуглившийся труп выглядел очень контрастно.