Именно сестра, пол года назад настояла на том, чтобы инвестировать собственные деньги в бизнес брата. Будучи сыном своего отца, Энтони по началу уперся рогом и бубнил о собственных силах, которых уже просто не было. Деньги от Анны он принял, но с условием, что Анна, будет состоять в доле и получать часть дохода. Сойдясь на нужных цифрах, брат и сестра благодарили Бога, что обстоятельства не были сильнее их далекой детской привязанности друг к другу и лелеемой годами любви.

Каким же потрясением было для Энтони, когда он узнал, что ресторан Анны закрыли и сестра была буквально разорена. Она спокойно могла потребовать свою долю у брата, чтобы расплатиться со штрафами и завершить подачу апелляции, потратиться на хороших адвокатов и выиграть дело.

Еще одна загадка, которая завела всех в тупик, повисла в умах семейства Версдейл и дала пищу для размышлений. Тем не менее. Был ли это холодный расчет, но брат вернулся в семью и помятую о том, что Анна и Тони были крайне схожи по духу и мировоззрению, первая не могла не знать, что второй, в плену в благодарности не сможет больше жить отщепенцем у столице и вернется в семью. Энтони видел, как трудно управляться с делами в имении деду и как сдал отец.

Джон не справлялся с элементарными задачами и постоянно попадал впросак.

После новогодних праздников, Энтони и Элис отпустили в Лондон с Богом и уверенностью в завтрашнем дне, потому что было принято решение открыть фирменный магазин в столице. Элис была смышленой девушкой и горячо поддержала идею, чтобы помогать в продаже, а доставку доверили Джону, который только и мог, что без приключений доехать из пункта А в пункт Б. Воодушевленные и благодарные небесам за такой поворот событий родные люди расстались, договорившись встретиться через пару недель и утрясти детали.

Жизнь забила в Чепкроуте ключом и семья Анны, теперь справлялась со своим тихим горем, обтачивая острые края этого тяжелого камня, повседневными заботами и трудом.

Весной Кейт вышла замуж за своего ненаглядного Эвана и выглядела вполне себе счастливой на свадебных фотографиях.

С момента как исчезла Анна, прошло больше полугода. Никаких вестей все это время не было.

Кейт устроилась менеджером в салон красоты и не заводила ни с кем больше близкой дружбы. Иногда она случайно виделась с Клариссой или Лоис в городе. Тогда Кейт не понятно от чего краснела, здоровалась, обменивалась ничего не значащими фразами, терпеливо переживала неловкое молчание, которое возникало всегда, и с облегчением уносила ноги, после короткого прощания.

Ее жизнь вошла в более менее спокойное русло после безумных месяцев, когда варилась едкая каша с банкротством Анны, закрытием ресторана, полным хаосом среди ее близких друзей и поисками нового заработка. Тупая апатия была вынуждена смениться на жалкое подобие жизни, потому что здесь выбор был не особо большой. Или тонуть в жалости к себе, захлебываясь сожалениями или делать каждый день небольшой шаг от этого болота.

Поступив, как все мудрые люди, Кейт обозвала все произошедшее неизбежным, синонимом, которого было слово «судьба» и с чистой совестью теперь можно было начинать заново строить планы на будущее. Все это время она пыталась узнать хоть какие-то подробности о случившемся в Чепкроуте, каждый день незаметно для себя, она ждала весточки от Анны или Сержа.

Размытые сплетни рассыпались в диапазоне от сумасшествия дочки Версдейлов и похищения, разумеется, до побега в Париж к своему любовнику.

Тот факт, что причина была в Маркусе Кейт даже не сомневалась, и если идти по проторенной дорожке общественного мнения, то не иначе как Дэнвуд оказался одним из тех многих негодяев, которые после интрижки «на стороне» спокойно возвращаются в свои семьи, не уподобившись поинтересоваться судьбой своей бывшей «возлюбленной». Новость о расставании сообщается обычно по телефону, в письме или не сообщается вовсе в надежде на то, что разум победит и подскажет жертве, что она, собственно говоря – жертва.

Иногда с расспросами приставали к самой Кейт, ссылаясь на то, что она водила близкую дружбу с пропавшей. В такие моменты Кейт горько улыбалась, вздыхала и говорила, что у нее много дел и совершенно нет времени на пустую болтовню.

Сейчас, окунувшись с головой в серые будни, она могла с уверенностью сказать, что несколько лет работы в «Бруно» были самыми счастливыми для нее. Хотя бы ради этих воспоминаний она старалась подавлять внутри себя негодование и обиду на Анну, которые нет-нет, да и вылазили наружу. В те развеселые дни, Кейт не задумывалась, что они закончатся, полагаясь исключительно на действия Анны, ее пробивной характер и внутреннюю силу, которой завидовала белой завистью. Никто не мог даже допустить мысли о том, что эта женщина сломается словно фарфоровая кукла, которую все считали железной. Все, даже Кейт.

Лучшая подруга до конца не верила, что Анны опустит руки, станет бездействовать и позволит своему делу развалиться. Уверенные в ее принципиальности и упрямстве, весь персонал не позволял себе давать усилий больше, чем те, которые позволяли им дойти до места работы и выполнять свои обязанности, которые, как оказалось, были в радость.

После закрытия ресторана бывшие «коллеги» никогда не собирались вместе, наверное, потому, что каждому было стыдно за свой полупаразитарный образ жизни и покорность происходящему. У них только сейчас начали возникать идеи, а как можно было улучшить, усовершенствовать работу «Бруно», как можно было собрать подписи или написать мало мальски никчемную петицию в защиту Анны и ее ресторана, но никогда эти светлые мысли не покинут пробудившиеся головы, улягутся мертвым грузом в сознании в разделе «могло бы быть, если……».

Судьба миссис Бигль сложилась весьма плачевно. Ее сын, поняв, что пожилая мать лишилась своего небольшого дохода, на который они оба жили, решил отдать ее в дом престарелых. Ее небольшая квартирка быстро пришла в упадок и стала притоном для «обделенных жизнью». Каждый вечер там собирались несколько взрослых мужиков, которые нецензурно ругались на судьбу, правительство, обсуждали толстокожих работодателей, которые, видите ли, не могли терпеть изредка запах перегара и «небольшие» опоздания на работу.

Дэнни утроился поваром в среднюю школу, но серьезно подумывал уехать в Ливерпуль, правда пока ему не хватало на эту силы духа и денег.

Бывший конкурент Анны Бэйзил с удовольствием взял к себе Лили и Дагерта. Его бар процветал, после закрытия «Бруно».

Ли Пау устоился на местном рынке чистильщиком рыбы. Он единственный искренне улыбался Кейт при каждой их встрече. Как всегда в хорошем расположении духа, не сетовавший на судьбу Ли, интересовался все ли хорошо у Кейт, желал ей крепкого здоровья и выдержав паузу со стороны Кейт с неизменной полуулыбкой, не обижался если она уходила не попрощавшись.

Но лучший из лекарей – время - кропотливо творил свое дело, не заручившись, как всегда, согласием пациентов. За неимением альтернативы, Кейт находила положительные стороны в реальной жизни. Не чаще раза в месяц ей звонила миссис Версдейл, чтобы поинтересоваться, нет ли каких-нибудь новостей от Анны, на что та крайне резко реагировала первые пол-года. Затем, войдя в положение бедной матери, Кейт пересмотрела свое поведение и заменила короткое, рявкающее «нет», более длинными, вежливыми предложениями.

Когда в очередной, двести какой-то там раз в этом году Кейт возвращалась своим обычным маршрутом домой после рабочего дня, ее рука машинально достала маленький ключ от почтового ящика и столь же машинальным движением она извлекла его скудное содержимое. Кейт поднялась на скрипучем лифте на третий этаж и отперла дверь своей квартиры. Эвана еще не было. Послышалось, как на кухне с холодильника спрыгнула Вига – беспородная кошка, которую Кейт подобрала на улице года два назад.

Короткое мурлыканье было вопросительным и возмущенным одновременно– Вига хотела есть.

Это маленькое животное всегда вызывавшее у Кейт улыбку, не был исключением и этот день.