Вероника остановилась возле Деланея. Нерешительно улыбнулась ему, он ответил тем же. Послышались тихие шаги, в следующий миг кто-то крепко обнял Веронику.

– Ты огромная молодец, – сказала Санни на ухо. Она отстранилась и обернулась к сидящим за столом. – Мне всё равно, что вы скажете. Что есть регламент, что есть правила, и всё такое… только это неправильно. Мы хотели начать всё с чистого листа? Так давайте начнём.

– Отлично, малышка, – негромко прокомментировала Покровительствующая любви. – Давно пора.

Вероника смутилась. Она оглянулась на Санни, та кивнула и ободряюще улыбнулась.

– Ника, – послышался тихий голос. – Ох… ты невероятно права!

Вероника не успела оглянуться, как снова оказалась в объятьях. На этот раз рядом стояла Алина. За её спиной Вероника видела, как поморщилась Санни, и не могла с ней не согласиться.

– Прости, умоляю, – с жаром сказала Алина. – Я не права, ох, я настолько была неправа…

Она что-то ещё говорила, но Вероника уже не слышала. Просто замерла, не двигаясь, и лихорадочно размышляла. Речь шла о примирении, и, похоже, само мироздание сейчас проверяло их готовность к этому. Точнее сказать – лично Веронику.

Что ещё оставалось сделать?

– Да, – хорошо, – выдавила Вероника. – Только… только давай потом поговорим, ладно?

– Хорошо, – Алина отстранилась и натянуто улыбнулась. – Ну… я зайду сегодня?

– Ага.

Повисла неловкая тишина. Вероника оглянулась на остальных. Боги о чём-то негромко переговаривались, люди смотрели настороженно. Элиот, кажется, всё пропустил – он отложил в сторону книгу и бестолково оглядывался по сторонам. Наверное, мир и вправду вот-вот должен был восстановиться. Верней – родиться заново.

Послышались негромкие хлопки. Один за другим, с каждым новым становилось всё тише, смолкали разговоры. Вероника невольно обернулась и увидела Максима – он тоже поднялся со стула.

– Как мило и трогательно, – хмыкнул он. – У меня даже уровень сахара в крови поднялся. Крошка, я диабетик, это опасно.

– Не смешно, – еле слышно сказала Вероника.

– Не смешно, – согласился Макс. Опустил руки. – А знаешь, что ещё не смешно? Что на волне всей этой вашей любви и всепрощения кое-кто остался за бортом.

Он демонстративно посмотрел на Воздающего свет. Тот опустил взгляд и слишком старательно рассматривал свои чёрные лакированные ботинки. Максим пару мгновений стоял без движения, затем театрально усмехнулся.

– Примерно так я себе это и представлял, – он помахал рукой. – Маякните, как придёт время идти в проклятое пекло. До этого момента прошу меня не беспокоить.

Макс быстрыми шагами пересёк помещение и вышел. Вероника с тоской смотрела ему вслед.

«Есть вещи, на которые никто не в силах повлиять», – тихо сказал Аден.

Вероника пару мгновений помолчала.

«Ты, кстати, так и не сказал, что ты об этом думаешь», – отозвалась она.

– Поговори уже с парнем, – послышался раздражённый голос Покровительствующей любви. Вероника машинально обернулась и увидела, что богиня любви поднялась на ноги. – Сколько можно?

– Не твоё дело, – буркнул Фалберт. – Со своей девчонкой разбирайся.

– И разберусь, – бесстрастно отозвалась богиня любви. – А ты?

– А я тоже выйду.

Вероника не успела заметить, как бог света испарился. Миг назад сидел на стуле – и вот его уже нет.

– Мир никогда не устанавливается просто так, – подал голос Элиот. – Никто не обещал, что будет легко. Но если постараться…

– Хорошо сказано, – негромко прокомментировал Аден. – Значит, давайте стараться все вместе.

«Надеюсь, это будет хорошим ответом», – добавил он по каналу телепатии.

Вероника растерянно улыбнулась. Взглянула на Деланея.

Никто не говорил, что будет легко, так? Раны сами по себе не заживают, Дар сам себя не изучит, и отношения сами собой не наладятся. Надо постараться. Пока не поздно…

Руководители академии и глава города в спешке подводили итоги и раздавали последние указания. Вероника удобно устроилась на плече Адена, напрасно пытаясь вслушиваться. Слова обрывками долетали до неё сквозь сладкую дремоту. Аден помогал – мысленно дополнял всё своими словами.

Санни и Покровительствующая любви отправлялись отрабатывать своё наказание в библиотеку. Это предложил Элиот в самом начале собрания, но теперь он, кажется, сам был этому не рад. Алина должна была отрабатывать при академии вместе с Ведущей битву. Герои, участвовавшие в битве, оставались в городе под наблюдением руководства. Для некоторых из них это означало вызов с каникул и командировок. Веронике казалось, что она слышит невысказанный вопрос о зове Дара. Она была уверена, что после собрания его ещё поднимут, но уже без Одарённых, в узких кругах администрации. Деланей оставался в Санктуме. Ему назначались наставники, призванные приучить к человеческой жизни. Александроса, бывшего помощника Элиота, депортировали из страны. Кажется, поднимался вопрос и о лишении гражданства.

Что происходило дальше, запомнилось смутно. Кажется, Вероника позволила Адену довести себя до кровати и уложить спать. Сквозь полудрёму услышала пожелание приятных снов и отключилась, едва голова коснулась подушки.

Последней запомнившееся мыслью было желание не видеть снов, а лучше не просыпаться до тех пор, пока отряд не спустится в Туманный мир без неё. Но когда мироздание не было глухо к её желаниям…

Всё было точно так же. Город сиял золотистыми фонарями, как и в прошлый раз, воздух переполняли свежие летние запахи. Снова казалось, что кто-то сейчас придёт, и Вероника даже догадывалась, кто именно. Время, место, какие-то мелочи смешались в причудливом коктейле, и с неожиданной ясностью она поняла: снова сон.

– Быстрее, чем в прошлый раз, – хмыкнул смутно знакомый женский голос. Вероника не стала оборачиваться. – Значит, пора что-то менять. Дай-ка подумать…

Картинка перед глазами растаяла, обернувшись тонкими струйками разноцветного дыма. Они сияли во тьме, и завороженная Вероника смотрела по сторонам, провожая их взглядом. И застыла, увидев женщину, о которой столько говорили сегодня.

Джина выглядела ещё прекраснее и моложе, чем в прошлый раз, на поле битвы. Высокая, почти на голову выше Вероники, она казалась восемнадцатилетней моделью, сошедшей с обложки журнала. И одежда соответствовала – костюм из бордовой воздушной ткани, свободная блузка и брюки. Нормальному человеку не придёт в голову носить такое в обычной жизни, в таком только на подиум.

Вероника застыла, не в силах пошевелиться. Джина щёлкнула пальцами, и вокруг раскинулось бескрайнее поле, заросшее высокой, густой травой. Ни цветов, ни деревьев, только поле, только звёздное небо над головой. Красивое, глубокое, усыпанное мириадами серебристых светлячков.

– Как же тебя задеть, – бормотала Джина, обходя Веронику по кругу, и та с ужасом поняла, что не может пошевелиться. – Ты уже знаешь, что это я тебя создала, правда? Моя маленькая марионетка проговорилась.

Джина остановилась напротив Вероники. Взяла её за плечи, склонилась над ней, взглянула в глаза. В серых, так похожих на отцовские глазах мелькнула искра безумного наслаждения.

– К слову, – заговорила она. – Ты же обрела отца, верно? Наверное, вы близки. Наверное, он даже дорог тебе… Давай проверим, насколько?

Джина взмахнула рукой, и рядом с ней появился Деланей. Он выглядел так же, каким Вероника его запомнила – после тренировки переоделся в простой свитер и брюки. Как будто Джина вырвала его из реальности и перенесла сюда…

А могла ли она сделать это на самом деле?

Деланей открыл глаза и посмотрел на Веронику. В его взгляде она видела растерянность и страх. Сердце заколотилось как сумасшедшее, и Вероника неожиданно поняла, что волнуется за отца. Ужасно волнуется.

– Ника, – прошептал он и зажмурился. Его лицо растеряло краски, побелело, Вероника никогда не видела такой бледности.