Говорили о многом – о Джине, о том, чем она занималась. О том, каково это – быть одержимым, и как давно это началось.

– Около двух тысяч лет назад, – говорил Деланей. – Я спустился на землю, чтобы встретиться со своим подопечным. Мы прогулялись по городу, вышли к окраинам, и там я увидел душу девушки возле тела. Она не понимала, что мертва, и…

– Постой, дружище, – перебил его Фалберт. – Мы же говорим о Джине?

Деланей кивнул.

– Она владеет магией, какую никто из нас не видел, – сказал он. – Если ты слышал легенды об алхимии, ведьмовстве и всём таком, то вот оно. Поверь, убить первую встречную, принять её облик и сделать так, чтобы окружающие думали, что ты просто дух – самое малое, на что она способна…

«Тебя это не удивляет?» – спросила Вероника у Адена.

«Нет, – не оборачиваясь, отозвался он. – Я был первым, кого пустили к нему после той стычки. Я уже знаю всё это… и даже больше».

«Несколько больше?»

«Скоро узнаем».

Как рассказывал Деланей, он всегда был в тени Джины и видел всё, чем она занималась. Правда, со временем она научилась отключать «соседа» от реальности, чтобы оставить некоторые вещи в тайне. Как потом догадывался Деланей, иногда она оставляла его тело на несколько лет неизвестно где и уходила – скорее всего, чтобы завести ребёнка. Он узнал, что Джина тоже обладает Даром, хоть и не знал, каким. И понял, что остаётся прикованным к своему телу, куда бы ни уходила его тюремщица.

– Как-то я подслушал её разговор, абсолютно случайно, – говорил Деланей. – Она рассказывала кому-то, будучи в моём теле, о своём Даре. Что не может его использовать, только передавать по наследству и надеяться, что её ребёнок оправдает её надежды. Притом, что если на свете существовало двое её детей, Даром владел один. И самое странное – её Дар передавался из поколение в поколение.

И так он догадался, что Джина что-то замышляет – иначе зачем ей эксперименты?

– Её дитя всегда росло в одно время с ребёнком бога тьмы, – с горечью в голосе говорил Деланей, – и всегда в те времена, когда Первозданные атаковали Мир грёз. Что случилось на этот раз… я не знаю. Я не понимаю, почему на свет появилась она, – он махнул рукой в сторону Вероники. – Но знаю, что ребёнок Джины тоже где-то есть. Вернее, уже наследник.

Воцарилась тишина.

«Я знаю больше», – констатировал Аден.

«Что? – удивилась Вероника. Обернулась к нему. – Тебе не кажется, что ты должен рассказать?»

«Поверь, нам тоже много чего не рассказывают, – отозвался Аден. – Только мироздание хранит свои секреты лучше, чем Одарённые. Умение молчать, когда надо – вот что сохраняло ваше перемирие все эти годы».

«Это умение всё и разрушило!» – вспыхнула Вероника.

Аден покачал головой, приложил палец к губам. Вероника отчаянно хотела возмутиться вслух, может быть, подняться на ноги и заговорить, но не смогла. Аден взял её за руку, сжал, и почему-то это сработало – она неожиданно не смогла ни пошевелиться, ни рта раскрыть.

«Молчание спасает, если перемирие настоящее, – тихо сказал Аден. – Если всё сломалось до основания, оно уже не поможет. Не надо усугублять, пожалуйста, помолчи».

Когда заговорили о подготовке к спуску, слово взяла Ведущая битву, хотя для ответа вызывали Ли Шеньшуня. Она рассказала о том, что богам известно о Туманном мире, попросила Элиота дополнить. Картинка складывалась неутешительная.

– Важно знать, что это не то место, где рождается тьма, как кажется людям, – говорила богиня войны. – Хотя это недалеко от истины. На самом деле там живут наши противники, Первозданные тёмные духи. Они появились на заре мироздания, в одно время с нами. Как и мы, они бессмертны, но не обладают Дарами. Получается, их можно уничтожить…

– Тогда почему герои прошлого этого не сделали? – громко спросил Макс. – Разве это не было бы логично?

Веронике показалось, что Ведущей битву это не понравилось, но та ничем не выдала своих чувств – разве что слегка прищурилась.

– Они пробовали, – ответила Ведущая битву. – К следующему нападению духи перерождались. Не теми, конечно, какими они были, но похожими. Мироздание считает, что они нужны для баланса.

– Значит, мы там будем их убивать, а они будут перерождаться, – хмыкнул Макс. – Сражение с гидрой какое-то…

– Они перерождались долго, – возразила богиня войны. – Вряд ли это…

– С чего ты взяла? – не унимался Максим. – Насколько мне помнится, меня затащили во всё это потому, что боги не могут спускаться туда. Значит, вы не можете точно знать, сколько времени понадобится.

Ведущая битву поджала губы, покачала головой. Подождала несколько мгновений, затем продолжила.

– Прямо сейчас мы ведём переговоры с лучшими действующими героями и ведём отбор в сопровождение. Много времени уходит на переаттестацию…

Вероника ощутила, как Аден сильнее сжал её руку. По чувственной связи проскользнул отголосок чувств; он то ли волновался, то ли боялся, то ли был недоволен, она не успела понять, слишком быстро всё прошло.

«Что-то не так?» – спросила Вероника.

«Сиири кое о чём умолчала», – отозвался Аден.

Сидевший в дальнем углу Ли многозначительно откашлялся. Ведущая битву сбилась и замолчала, на её щеках заиграл лёгкий румянец. Они переглянулись, и это было больше похоже на дуэль, чем на простые взгляды.

«О чём?»

Аден не отозвался, и Вероника повторила вопрос. Дважды.

«О вашем сопровождении, – нехотя ответил Аден, когда она толкнула его в бок. – Есть небольшие проблемы».

Отлично. Сначала успехи Вероники, потом рассказ Деланея, теперь это. Вероника поискала взглядом Элиота – он сидел, уткнувшись в огромную книгу в красной обложке и, казалось, не замечал ничего вокруг. А ведь именно он произнёс ту пламенную речь, которой все вдохновились. Ведь он, жрец, объединяющее звено между богами и людьми, призвал всех объединить усилия. Снова наладить отношения. И вот с этого всё начнётся?

«Ника, стой, – Аден осторожно коснулся её руки. – Иногда сладкая ложь лучше горькой правды. Поверь…»

«Я думала, ты усвоил урок, – жёстко ответила Вероника и с силой высвободила свою руку. – Я думала, ты понял, что ложь не приводит ни к чему хорошему».

«А если бы я тебе не солгал, что я дух, ты бы меня спасла?»

«Я спасала того, кто спас меня, кем бы он ни был. Дух, бог, человек или пятиногая лягушка…»

– Послушайте, – Вероника поднялась на ноги и обернулась к мэру. – Я не знаю, что скрывает Ведущая битву, но она что-то скрывает. Как и я, как и Деланей, как и… я уверена, все вы! Неужели на этом вы хотите построить новую эру?

Воцарилась тишина. Снова. Вероника видела, как изумлённо смотрели на неё боги, как прищурилась директриса академии, сеньора Руис, как смутилась Татьяна Сергеевна, куратор. Почему-то смотреть в глаза Ведущей битву не хотелось, и Вероника опустила взгляд в пол. Неожиданный порыв сам по себе иссяк, стало очень неуютно.

– Вообще-то у нас дела плохи, – тихо заговорила она. – Деланей, конечно, старался всё сказать… как бы это… цензурно, вот. На самом деле у меня ничего не получается. Меня мучают кошмары, там меня преследуют мертвецы… и… вот.

Она притихла и зажмурилась. Мгновение назад казавшийся смелым поступок теперь выглядел детской выходкой. Сейчас все дружно встанут и поставят на место зарвавшуюся девчонку…

– Я не знаю точно, что задумала Джина, но она часто вспоминала кого-то по имени Шаан’Далор, – заговорил Деланей. – И, если я правильно понял, он невероятно силён. Если она сможет поймать его… или разбудить… или что там надо сделать… мы не сможем его победить. Всеми нашими силами и всеми нашими ресурсами.

«Теперь всё сказал, – еле слышно прокомментировал Аден. – Ну, кроме нескольких фактов о Джине».

Вероника не выдержала. Открыла глаза, с силой отодвинула стул, зашагала к отцу. Пока шла, услышала новое признание. И скрип – кто-то тоже отодвинул свой стул.

– Время на подготовку отнимает не переаттестация, – тихо сказала Ведущая битву. – У нас проблемы с героями. Далеко не все могут принять участие.