– Ага, – рассеянно отозвалась Вероника. – А ещё на правду или действие. Постой, – она встрепенулась. – Зачем?

Шаан’Далор пожал плечами.

– Не знаю, как тебе, а мне скучно просто наблюдать за тем, как переворачиваются карты, – сказал он. – Я вижу, что в вашем мире в такие минуты делают ставки на деньги, но нам это ни к чему. Так всё же?

Вероника покачала головой.

– Всё равно не понимаю…

Шаан’Далор возвёл глаза к небу… вернее, к белому потолку, или что там это было такое.

– Ты всегда всё делаешь «зачем-то»? – спросил он. – Никогда не приходило в голову, что что-то можно сделать просто для того, чтобы развлечься?

– Это пустая трата времени, – ответила Вероника.

– У нас с тобой особенно мало времени, – усмехнулся Шаан’Далор. – Торопимся, просто из сил выбиваемся. Вдруг не успеем…

Вероника смутилась. Бог хаоса заулыбался ещё шире и взял карты в руки.

– Ну же, прекращай играть занудную бабку, – сказал он. – Расслабься и получай удовольствие. Играй, пока есть возможность и пока есть, что ставить. Другого случая не будет.

Его глаза блестели, на такую задорную улыбку невозможно было не ответить, и Вероника невольно заулыбалась сама.

– Ладно, – сказала она. – Правда или действие?

– Сойдёт, – кивнул он. Взглянул в свои карты. – Итак… давай попробуем правду.

Долго думать не пришлось, внутри давно зудел вопрос.

– Если я правильно поняла, наш мир был не первым, – сказала она. – Раз так… какими они были? Твои… первые?

Шаан’Далор задумался. Он выглядел в этот миг таким расслабленным, таким открытым и искренним, что Вероника готова была позавидовать – казалось, её внутреннее напряжение неспособно было пропасть даже рядом с друзьями.

– Они были… пустыми, – заговорил Шаан’Далор. Его глаза на миг осветились красным, со стола вверх взмыли три карты, перевернулись рубашкой вниз и опустились на место. Сосредоточенная на собеседнике, Вероника на них даже не взглянула. – Как бы объяснить… Ну, например, ты знаешь, что твой мир огромен, и даже не представляешь, насколько. А теперь вспомним… ну, не знаю… твою комнату в общежитии. Она гораздо меньше целой вселенной, не правда ли?

Вероника кивнула.

– Так и с первыми мирами, – продолжал Шаан’Далор. – Это было что-то вроде одинокого человека на стуле в небольшой комнате, за пределами которой – ничего. Я только начинал познавать себя и свои способности, а потому всё получалось… вот так. К тому же все мои миры кроме этого создавались по сценарию, у каждого жителя была своя реплика… то есть, я знал, что он будет сидеть на стуле, что будет при этом делать и говорить. И когда сценарий заканчивался, я приходил, чтобы уничтожить этот мир, чтобы создать новый.

Вероника поёжилась. Жутковато прозвучало.

– И что же этот… житель?

Шаан’Далор пожал плечами.

– Чаще всего в этот момент он уже не был… кхм… жителем, – сказал он. – А если оставался жив… чаще всего говорил просто «спасибо». За возможность жить, видеть какой-то мир, да и меня тоже… Я никогда этого не понимал. Потому и захотел прожить такую жизнь, чтобы понять, за что меня благодарили.

– А…

– Я вижу, что ты хочешь спросить, – Шаан’Далор поднял вверх указательный палец. – Это уже будет вторая «правда», не находишь?

– Да… точно, – смутилась Вероника.

Глаза бога хаоса осветились красным. Четвёртая карта взмыла в воздух, перевернулась и легла на стол рубашкой вниз.

– Если бы ты узнала, что ты – одно из тех творений, чья жизнь описана как сценарий, – заговорил Шаан’Далор, – что бы ты стала делать?

Что может быть проще. Вероника уже открыла рот, чтобы ответить, и неожиданно поняла, что сама толком не знает.

– Я…

Шаан’Далор демонстративно заглянул в свои карты. Вероника свои опустила, бездумно уставилась перед собой. Как назло, вместо ответа в голову лезли совсем другие мысли, которым вроде бы тут быть не положено.

Например, её первая встреча с Аденом. Какова вероятность того, что дитя бога тьмы родилось именно тогда, когда нужно, приехало в академию именно в то время, когда следует, и повело себя именно так, чтобы не получать задания в течение всей учёбы и потом неожиданно поехать в Россию в то время, когда студентов вроде бы на задание не отправляют? И какова вероятность того, что бог огня, изгнанный почти сто восемьдесят лет назад, окажется там же, в то же время, что и его единственная надежда на спасение и на возвращение на небеса?

– Я… я не уверена, что знаю, – прошептала Вероника.

– Ну же, подумай, – в голосе Шаан’Далора слышалась улыбка. – Только честно. Мы же договорились о том, что это будет правдой?

Вероника заметила, что сжимает карты так, что они погнулись, и машинально отложила их на стол рубашкой вверх. Провела рукой по волосам, взлохматив чёлку.

– Пока ты думаешь, я кое-что тебе расскажу, – заговорил Шаан’Далор, и на этот раз он был серьёзен. – Видишь ли, теперь у меня есть, с чем сравнивать. Мне начинает казаться, что те миры, что существовали по сценарию, никогда и не были живыми. И потому мне интереснее всего задать этот вопрос именно тебе, потому что сам я это понять не смогу.

Вероника подняла взгляд. Шаан’Далор склонился вперёд, его глаза горели нетерпением и азартом, хотя лицо оставалось бесстрастным.

– Почему именно я? – неожиданно для себя спросила Вероника.

Шаан’Далор усмехнулся.

– Я ни на что не намекаю, но в вашем мире есть десяток программ, которые уже были исполнены мирозданием, – заговорил он. – А есть ещё две, которые ещё не пришли в исполнение. Нет, одна, конечно, уже запустилась, она давно запустилась. Иначе меня бы здесь не было.

Что-то совсем стало нехорошо. Вероника вцепилась в ручки стула.

– Что ты…

– Я ни на что не намекаю, но для вашего мира я вроде как один известный Разрушитель, – Шаан’Далор откинулся на стуле, взял карты со стола. – И кому-то придётся меня изгнать. И этот кто-то будет жить не по сценарию, но… почти. – Он мгновение помолчал. – Так каким будет твой ответ?

– Это… просто ужасно, – вырвалось у Вероники. – Какая, в бездну, может быть свобода выбора, если кто-то уже живёт, как программа?

– Ну, он выбирает сам, куда пойти и что сделать, – Шаан’Далор пожал плечами, – но каждое его действие приводит его туда, куда должно привести. Он сам выбирает тот путь, что уже был проложен заранее. Это похоже на свободу?

– Не очень. Это вообще какое-то издевательство, я бы точно сошла с ума, и…

– Я понял, – резко сказал Шаан’Далор. Его глаза осветились красным, третья карта взмыла в воздух и перевернулась рубашкой вниз. – Твой вопрос?

– На третий раз надо выбирать действие, – машинально отозвалась Вероника. – В этом и есть суть игры, нельзя постоянно выполнять просьбу или говорить правду.

Шаан’Далор кивнул.

– Тогда я могу предложить тебе своё действие, – сказал он. – Вскроем карты?

Вероника вздрогнула, оглянулась на стол. Две её дамы лежали рубашкой вверх на краю стола, чуть дальше были выложены общие карты. Дамы бубен и пик, четвёрка червей, семёрка бубен и тройка треф.

– Да… хорошо, – пробормотала Вероника. – Вскрываем.

Шаан’Далор опустил карты на стол. Две семёрки – трефы и пики.

– Кажется, это называется фуллхаус? – сказал он. – Неплохо. Твоя очередь.

Нарочито медленными движениями Вероника взяла свои карты, перевернула. Дамы червей и треф легли на стол.

– Каре, – присвистнул Шаан’Далор. – Кажется, в этом месте ломаются все мыслимые законы теории вероятности.

Вероника мысленно сжалась. Казавшаяся пару минут – или пару часов? Пару жизней? – назад гениальная идея теперь выглядела худшей на свете. А если Шаан’Далор и не думал подсказывать, а на самом деле требовал не жульничать?

– Если не возражаешь, следующую игру мы сыграем друг против друга, а не против удачи, – протянул бог хаоса.

Его глаза осветились красным. Карты со стола испарились, их место заняла деревянная шахматная доска. Сами по себе появились и встали по местам шахматные фигуры, чёрного и древесного цветов. Шаан’Далор взял по одной пешке каждого цвета, сжал в кулаках и протянул руки к Веронике.