– Александр, хорошая теория, – дракон удобнее развалился на сталагмите, – если никуда не спешишь – займи кресло, на ногах и простуду-то переносить противопоказано.

– Да, – огрызнулся Алекс, присяду, пожалуй, на всякий случай.

– Это существо, смею заметить, разумно, но главное – скрыто в другом, – дракон обвёл пальцем территорию манежа, – она единое целое и разделена лишь визуально.

– Бред, Гоор, признайся, санитары в пути? Рёв сирен не ласкает твой нежный слух? Тебе сразу комбинезон с длинными рукавами и брючинами или рубаху и штанишки отдельно? Как насчёт клея для фиксации крыльев, отсечь попытки побега от проникновения в сон? Пещеру войлоком оббить?

Колкости не вызывали ни эмоций, ни аллергической реакции, ни одно место у дракона не дрогнуло и не зачесалось.

– Наше настоящее – квинтэссенция спиральной траектории нулевой неиллюзорности, пронзавшей прошлое через будущее, пружина, продетая сквозь перфорированные листы школьной тетради. Эгоплерома формировалась в день её рождения, – многократно указал на существо, – отпочковываясь от земной реальности. К моменту окончательного разрыва оба пространства успели не раз и не два соприкоснуться, проделав это в двойственной точке, точке её и твоего сознания. Она не человек в критериях земных постулатов, это так, и в отличие от тебя, перенесённого чёрвоточиной, она воплощение, но отнюдь не эфемерного, а самого что ни на есть человеческого сознания новорождённой девочки. По образу её и подобию. Дай ей имя!

– Мария!

– Ей понравится!

Алекс приблизился вплотную к игровой площадке, только одна из двадцати четырёх, вновь наречённых частей существа отвлеклась от комплекса гимнастических упражнений и направилась к нему навстречу. Остальные продолжили не отличаться от обычных десятимесячных человеческих детёнышей, на короткое время предоставленных самим себе, то есть баловаться. Данное утверждение выглядело крайне правдоподобно, хотя и основывалось лишь на смутных предположениях жизненного опыта земного прошлого.

Приблизившись, Мария не оставила Алексу выбора, всем видом намекая о желании попасть к нему на ручки, а любые возражения попросту неуместны. Добившись своего, разулыбалась, нечленораздельно лепеча беззубым ртом, разобрать невозможно, зато попытки дотянуться ручонками до носа и ушей Алекса часто оказывались успешными.

Распашонка, ползунки и носочки сохранили идеальный вид новых вещей, правда, несколько прибавили в размерах, поступая так, словно их амплуа – вторая кожа. Из-под чепчика, следовавшего тем же правилам, что и ранее перечисленные изделия лёгкой промышленности, выпадали чуть волнистые волосы цвета тёмного шоколада.

– Какие планы, Александр? – проявил интерес доселе самоотстранённый от происходящего воспитатель детского сада.

– С утра, – усмехнулся, – планы выглядели просто замечательно – ничего не делать. Потом же претерпели изменения и как всегда в худшую сторону, вашими стараниями, – пробубнил Алекс, отпуская Марию.

– Нужны развивающие игрушки, книжки… букварь, – взгляд дракона вцепился в Алекса, – иначе…, – чуткие, точно приборы уфологов, прошедшие поверку, органы чувств отметили, как с лёгким шипением разошлись и вновь затворились створки кабины лифта.

Алекс, улизнув от общественно-полезной нагрузки, покинул гнездо, объяснять сей поступок он никому не собирался и тем более за него отчитываться.

Впервые на памяти Алекса поездка в лифте не добавила настроению приподнятости, виной тому причина, лежащая на поверхности. А именно, на поверхности стен кабины, где наблюдался, пусть и с металлическим подтекстом, но вполне узнаваемый образ пассажира. Тут же вспомнилось озеро, небо, искажённое рябью, прочие житейские мелочи с зачатками отражения. Душа терзалась, наблюдая, как над недавним процессом воплощения зеркала потешался задний ум.

Копились вопросы и к участию в прошедшей презентации дракона, который выглядел крайне убедительно, ответов не находилось. Каких новых сюрпризов следовало ожидать при материализации, сложно предугадать, в дальнейшем не помешает соблюдать осторожность, побочные моральные эффекты не радовали. Вот тебе кубики с разноцветными гранями, вот снисходительность дракона, волчьим хвостом опущенная в прорубь, – ловись, Александр, ловись! Звенит хрусталём тонкий лёд.

И пусть потом не удивляется Гоор, когда однажды на зеркале, кое тот присвоил, появится надпись царапиной от гвоздя, глубокая, неприличная. Лучше бы дракону не уметь читать.

Решив, что на сегодня новостей от Гоора и его мультителесного сокровища более чем предостаточно, Алекс надумал посетить подопечных, посвятивших себя служению боевому искусству.

Данные на табло пульта управления временем информировали – в подконтрольном подпространстве со вчерашнего дня прошло без малого шесть месяцев. Следовательно, с учётом минутных перерывов между боями, если привести в соответствие к земным реалиям, выходило примерно три года ежедневных пятичасовых тренировок, звучит многообещающе. Синхронизировав ход времени, Алекс ввёл код.

Бои между Рыжим Громилой и Кудрявым Злом проходили скоротечно, будто дуэль на рапирах, стремительное сближение, резкие взаимные надругательства над болевыми точками. Чей замысел первым достигал цели, тот и завершал поединок контрольным ударом, несовместимым с жизнью поверженного соперника.

Красиво и с честью.

Остановив бойцов после очередного раунда, Алекс, отправив Рыжего Громилу на скамейку запасных, занял освободившееся место на татами.

Сломан нос, перелом третьего, пятого и седьмого рёбер, атрофирована плечевая мышца, выбита челюсть, вырван кадык, смещена коленная чашечка правой ноги перечисляло подсознание Алекса получаемый телом виртуальный урон – разрыв селезёнки, сотрясение мозга, состояние комы.

Примерно через час Кудрявое Зло начал уставать, интенсивность наносимых ударов заметно теряла былую лёгкость. Алекс, пользуясь ситуацией, сумел разнообразить поединок первыми ответными выпадами. На стороне Кудрявого Зла выступала длительность тренировок, за Алекса – придуманные им же правила, в частности, раунд заканчивается нокаутом и никак иначе. Вложив остаток сил в отчаянную попытку переломить исход поединка, тушка бойца перенапряглась и рухнула от изнеможения, безуспешно пробуя подняться. Истома пришла, когда височная область кудрявого черепа несколько раз целенаправленно соприкоснулась с правой пяткой сандалия победителя.

Воодушевившись успехами подопечных, Алекс решил усложнить схему тренировок. Дубликат Рыжего Громилы, явленный под кличкой Блёклый Череп, тут же ради соответствия образу лишился волосяного покрова, кожа приобрела цвет грязного снега, имитируя прозевавшего смену сезона подтаявшего снеговика, а сломанные уши обеспечили внешностью греко-римского борца.

Теперь, по новым правилам состязаний, спортсмен должен драться с двумя соперниками единовременно, условия для окончания раунда остались прежними: либо отключался одиночка, либо оба его визави в любой последовательности.

Выставив на сей раз двухсоткратное увеличение хода времени, Алекс покинул пределы шлюза.

Синтезатор на пару октав хоть и звучал расстроенным пианино, пошёл в серию из трёх штук, не Моцарту же на нём музицировать. О человекоподобных куклах можно сразу забыть, а вот робот с кубической головой, телом-параллелепипедом и конечностями на пружинках вышел вполне себе сносно. Поначалу Алекс решил оставить игрушку, но поразмыслив, что жадничать некрасиво, передумал.

Погремушки, гипертрофированные машинки на верёвочке, матрёшки, пирамидки и вычурные бусы быстро наполнили пять пластиковых корзин.

Чем там развивают интеллект девчонок, Алекс плохо представлял, с мальчишками оно проще. Ах да, мягкие игрушки; плюшевый дракон, если давишь на животик – пищит мышонком.

Мишка или зайка, без разницы, в нынешних условиях это лишь более сложная форма кубика-мутанта с отростками-щупальцами, какие ассоциации они должны вызывать? Зайчик обожает употреблять морковь, клевер и кору молодых деревьев, особенно плодоносящих, только ни самого длинноухого, ни иных представителей млекопитающей флоры, по факту здесь и сейчас не существовало. Эгоплерома не приспособлена для подобных игрушек.