– Можно в серединку?

– Молодой человек, я бы с радостью, только не из чего выбирать, остались два билета, и оба на балкон.

Алекс кивнул, расплатился и, отойдя от кассы в сторону, оглянулся на очередь в десяток человек. В фойе пока не пускали, сидячих мест не предлагалось, изобразил уставшего атланта.

– Два билета, – прокуренные пальцы из кулака вальяжно разогнулись в козу, пугающую маленьких детей.

– Молодой человек, я бы с радостью, да только билет последний. Брать-то будете? – оценила его скучающую спутницу.

– Нет, – тот словно оживился и отвернулся от полукруга окошка.

– Тогда сама куплю!

– Ну, Оля, мы же собирались вдвоём посмотреть, – заканючил.

– Ты в кино не хотел, порывался на танцы, вот и сходи, попляши, шанс не потеряй.

– Берите билет, молодой человек, – проявила участие внимательный кассир, вникнув с полуслова в суть беседы, – вон парень стоит у колонны, глядишь, и уступит свой, – завершив торговую сделку, поспешно отгородилась стеклянной дверцей от тирады девушки, довольствуясь артикуляцией, ходила бы в церковь – перекрестилась.

– Пойдём…

Пара, обладатель одного билета на двоих, приблизилась к Алексу.

– Здорово!

– Здорово! – вернул тот приветствие.

– Слушай, я тут не один, – подошедший мотнул головой в сторону девушки, с весёлым любопытством изучавшей диалог, – короче, билеты в кассе закончились, свой не продашь?

– Я бы с радостью… – осёкся, сплюнул фразу-прилипалу, покосился на закрытую кассу, – мне часа четыре до поезда как-то скоротать, тебе, – повторно бросил взгляд на озорную особу, – думаю, многим проще найти занятие.

Заскрипели двери, зашуршали народные массы, в проёме из вестибюля в фойе, точно рыцари ринулись в атаку свиньёй, в полынью Чудского озера.

Осознав провальность попытки, парень вытащил из-за пазухи телефон-раскладушку. Откинув крышку, по-деловому изучил экран, развернулся. – Оля, – подвигал плечами, будто вылезал из тулупа, – у меня тут дела наметились неотложные, встретимся на выходе после сеанса. Покосился на несговорчивого, подозрительно ухмыльнулся.

Та, равнодушно вытянув билет, зажатый в его пальцах, будто из кассы-копилки автобуса, направилась в сторону зрительного зала, ни разу не обернувшись. Алексу также ничего не оставалось, как последовать примеру кинозрителей.

– Зря от билета не избавился, – сообщила подсевшая к Алексу на скамейку с неисчерпаемым, судя по её улыбке, резервом оптимизма девушка.

– Извини, – тот чувствовал себя отчасти виновным в сложившейся ситуации, – успел побывать и там и сям, да и погода как-то не располагает.

– Я фильм видела, – подняла улыбкой настроение, – скучный, совсем не интересный, ушла в прошлый раз с середины показа, и ты ничего не потерял бы. Откуда родом, из Северной Пальмиры?

– В точку! – удивился Алекс скорее не догадке, а названию города.

– Женская интуиция, – засмеялась собеседница на его реакцию, – я в Питере часто бываю, два-три раза в год это минимум, тётка там живёт, расписание паровоза без малого лет сто не изменялось, вот и запомнилось.

– Понятно, – взглянул на часы, – минут двадцать до начала сеанса, в буфет да по мороженому?

– Запросто! – не стала противиться соседка по скамье. – Мне сто пятьдесят с двойным сиропом, шоколадного два шарика и один крем-брюле. Я жуткая сладкоежка, признаюсь, – опустила взгляд, – страшусь пополнеть, а бегать по утрам, б-р-р, обливаться холодной водой – ни за что!

– Я тоже сторонник сладкой жизни и ярый противник физкультуры, – скользнул по девичьей фигуре, продлив свой взгляд до самых босоножек, – и, заметь, ни капли не боюсь.

– Как зовут? Здесь кто у тебя или ты по делам? – слитно, совсем без пауз, прозвучали вопросы.

– Бабушки, если точнее, одна из них прабабушка, до деревни километр лесками, от автобуса пешком по тропинке или по грунтовке полтора. Они же и Александром окрестили, в честь великого князя, твоего земляка.

– А в Питере?

– Сейчас и чаще один, предки в вечной командировке, к зиме подтянется бабушка осуществлять родительский контроль, – скомкал обречённостью лицо.

Привлёк внимание первый, приглашающий в зал звонок, напомнив школу, букет гладиолусов, срезанных из балконного ящика, тяжесть лямок ранца, вдруг повзрослевших до ручки портфеля, первоклашку с колокольчиком в руке на плече…

– Давай сбежим отсюда, – уронила ложку в креманку, – в поезде насидишься, ночь долгая впереди…

– А как же тот, встречающий, – Алекс замялся, подбирая эпитет, – твой друг?

– Лично я никому не давала согласия на свидание, – повела отрешённо плечом, – какая мне разница, одним обломом больше или меньше, пусть пополнит коллекцию, – поправила чёлку, – лучше бы марки собирал.

– Ладно, тогда смело распоряжайся моим оставшимся временем, какие будут пожелания?

– На вокзал, конечно, за билетами! – по-детски, просьбой сложила ладошки на груди, – слушай, в гости меня пригласишь? Да не волнуйся, я по прибытию к родне, да и первую ночь у них. Конспирация, – подмигнула. – Днём с тобой где-нибудь погуляем мимо музеев. Вечером тёте скажу – уезжаю, сама же рвану через день, – поймала взгляд Алекса, – испугался?

– А должен?

– Единица, – ухватила за руку, будто мама ребёнка на прогулке, – бежим, тут четыре остановки. Талончики есть?

– Местные закончились.

– В твой вагон купила, места почти рядом, после посадки уговорим кого-нибудь поменяться либо с тобой, либо со мной. Доволен? Вижу, не отвечай, – развеселилась. – Теперь ко мне, что-нибудь возьму переодеться, в культурную столицу как-никак. Твой багаж в камере хранения?

– Угу.

Вернулись туда, откуда начали, только на этот раз не пошли к кинотеатру, а, спустившись по крутому берегу, форсировали реку по подвесному мосту.

– Каждое лето тут с друзьями ныряем, там дальше вниз по течению – указал, – огромный, два на два, плоский камень на полуметровой глубине, иногда удаётся зацепиться, – поделился секретом.

– Мне тоже, – голос, полный тайны, – и часто ты так с девушками знакомишься?

– Так это как? – Алекс растерялся.

– Не дождёшься, – засмеялась, – подсказывать не стану…

Поднялись в затяжную гору, миновав универмаг, свернули вправо, снова подъём на целый квартал.

– Ну, вот и пришли. Подождёшь? – показала скамью, – а то предки дома, свет горит, вон окно – Васька торчит, замучают вопросами. Ты к пыткам готов?

– Не очень, – честно признался Алекс. – Партизан из меня никудышный, сдам все пароли и явки.

– Я такая же, повезло тебе…, пойду тогда, не скучай…

Коротко растянулась ржавым дребезгом пружина, поржала сивым мерином и стихла. Наступило время ожидания. Размышлять ни о чём не хотелось, устраивал статус-кво. Об Оле думать не решился – рано, да и мечтать не стал, вроде и поздно теперь.

– Смотри-ка, не удрал, – засмеялась, – тогда на сумку, – протянула, – тащи, – зацепилась, словно крючок, за свободный локоть Алекса, – уже и не сможешь.

– Почему-то и не сомневаюсь.

– Пацаны, да у нас тут кино, прямо мелодрама на открытом воздухе…

– Точно, сбежавшая зазноба…

Ассорти хохота на выбор: от гаденького до мелкого и неискреннего.

Алекс обернулся, четверо. – Вы сразу гуртом начнёте, как гопники, или предпочтёте мужланами по очереди, или всё же одинокий рыцарь за просроченным билетом в прошлое?

– Мы вообще никак, – сплюнул бывший ухажёр с презрением, – много чести!

– Вот как? – удивилась Оля. – Нестандартно! Время, пока не виделись, потратил на работу над ошибками? Того и гляди начнут тебя друзья-товарищи уважать, – хмыкнула, – продолжай в том же духе, может, преуспеешь, главное – подальше от меня держись. Пойдём, Сашка, – увлекла за собой.