Встретиться и обезвредить опасный артефакт мы с Альбусом договорились через неделю. За это время я прочитал наитемнейшие книги из своей библиотеки и, кажется, догадывался, что за магия была задействована в кольце. Обеспечение заклинаниями и артефактами защиты обещал взять на себя Альбус. Я ему верил, потому что доверял, и понимал, что противостоять темной силе должна светлая. Именно Альбус был тем, кто должен уничтожить кольцо, но неожиданно все пошло наоборот.

Я взял в руки кольцо, чтобы разглядеть необычный рисунок, но громкий крик Альбуса: «Стой!» меня остановил. Я рефлекторно положил кольцо обратно на стол.

— Северус, что же ты наделал! — качая головой, произнес Альбус. — Он же чувствует, что мы его хотим уничтожить. Теперь вся надежда на тебя, и работать над его уничтожением придется именно тебе.

— Чувствует! — насмешливо ответил я. — Можно подумать, что в нем находится частичка души.

Внезапно меня озарило. Кольцо — это крестраж, душа Волдеморта. Так вот чем занимается Альбус! Идиот! Без меня! Его же убьет это кольцо! Не факт, что и я останусь цел. Но я рискну.

— Чем будем уничтожать? — хрипло спросил я. — Нужна кровь василиска. У тебя должна быть. Я где-то видел пузырек, когда спаивал тебя своим зельем «Феникса».

— Есть лучше, — торжественно объявил Альбус. — Меч Годрика Гриффиндора пропитан этой кровью. Тебе нужно разрубить кольцо, и все.

Я приподнял бровь.

— И все? — недоверчиво спросил я. — Хорошо, я попробую.

Альбус без проблем достал из Шляпы меч и протянул мне. И меня поглотила тьма. Где я? Я дома, где родители бьются насмерть. Но такого никогда не было! Кровь из ножевой раны в груди матери течет, не останавливаясь, на грязный пол подвала. Отец с залитой кровью головой стучится об стенку. Что это? Вот Лили смеется над моей одеждой, ухмыляясь и поглядывая в сторону красавца Блэка. Вот она мертвая лежит в моих объятиях, и я рыдаю-рыдаю над ее бездыханным телом. Мой друг. Единственный друг. Вот Гарри Поттер, маленький мальчик, поступающий на Гриффиндор, вскакивает среди Большого зала, и объявляет себя новым Темным Лордом. Почему? Что происходит? Как сквозь вату, слышу громкий голос сильного волшебника, который кричит изо всех сил: «Бей же! Бей!» Я бью это ненавистное кольцо, и меня поглощает спасительная тьма, сквозь которую я вижу голубые глаза самого сильного волшебника столетия, смотрящие на меня с сочувствием и пониманием.

Я моргаю, и в голове проясняется. Вижу разбитые артефакты на поцарапанном столе, раздается какой-то стук, и мягкое оперение теплого маленького тела касается моего лица. Ах, это феникс. Он боднул меня своей головой, клацнул клювом и мягко приподнялся в воздух. Усевшись на насест, он торжествующе заклекотал.

— Северус, ты меня напугал! — где-то в районе груди раздался голос Альбуса. — Я подумал, что ты умер.

— Не умер я, — ворчливо ответил я, отпихивая директора со своих ног. — Наверное, слезы Фоукса несовместимы с кровью василиска. Или вызывают сильное недомогание. Все в порядке.

Мы встали, и я увидел уставшее лицо Альбуса. Старик выглядел неважно. Но все поправимо. Я достал из потайного кармашка свое сильнейшее зелье «Феникс» и потребовал выпить глоточек. Уговорил, что тоже выпью немножко. Поддерживая друг друга, мы уселись в кресла. Альбус — в директорское, я — напротив.

— Альбус, ты идиот! — начал я. — Если ты собираешься уничтожить крестражи Темного Лорда, тебе следует меня предупредить. Я — на твоей стороне, и не собираюсь смотреть, как ты себя убиваешь.

— Наверное, я где-то ошибся, — пряча глаза, сказал Дамблдор, — прости, Северус. Твоя проницательность спасла мне жизнь. И, возможно, не только мою.

Опять тайны, снова загадки. Ну, ничего, Альбус, я из тебя душу вытрясу! Я доберусь до твоих тайн и не остановлюсь ни перед чем, лишь бы близкие мне люди оставались живы и здоровы. Кстати, как Поттер поживает?

Попрощавшись, я отправился в свои подземелья. Гриффиндорец писал пером Ученика очередные заметки. Он периодически сжигал их над чашей знаний, и в комнате вспыхивали искры. Гарри радовался как маленький ребенок.

— Классно! — сказал он и обернулся ко мне. — О Мерлин, профессор! Вы выглядите, как мертвец! Что случилось?

— Уже все в порядке, — ответил я. — Поттер, неужели вы думаете, что только вы попадаете в передряги? В них умудряется попадать и Альбус, и даже я!

С этими словами я отправился в душ. Смыть ту грязь мыслей, которую навеял крестраж. После горячего расслабляющего омовения я лег вздремнуть. На полчасика. До обеда.

Проснулся я в кромешной темноте, почувствовав чье-то теплое тело под боком. Сопящее и ворочающееся во сне.

— Люмос! — тихонько сказал я, и зажглась одна свечка. Поттер! Он прилег, не дождавшись моего пробуждения. Он ждал, но не дождался. В одежде и кроссовках. Кроссовки я тихонько снял и вышел из комнаты. Я выспался и решил пройтись в гостиную. Незачем спать вместе с юношей, который хочет, но не может иметь больше, чем заслуженный поцелуй по утрам. Ведь так же?

Ученик

Чувство, снедавшее Гарри с вечера, оказалось тревогой, потому что профессор Снейп проспал весь день. Он пропустил и обед, и ужин. Гарри сам себе заказал сендвичи и перекусил, наблюдая за спящим профессором со стопкой книжек в руках. «Северусом», — убеждал себя Гарри после единственного поцелуя, перелистывая страницы учебника Зельеварения. Никакого другого смысла быть не должно. Снейп неравнодушен к Гарри, и уже давно! Это чувство настолько воодушевило его, что Гарри легко преодолел непонимание Законов Галпагота и таблицу совместимости лунного цикла с цветением трав. Когда же Северус к ночи начал беспокойно шевелиться и что-то непонятное бормотать, Гарри прилег на краешке его кровати, чтобы на всякий случай успокоить мужчину. Незаметно сон, навеянный тревогой, сменился на успокаивающий, и Гарри крепко уснул. Отдохнувший Северус проснулся на рассвете. Гарри только замычал, потому что почувствовал движение, и разлегся на всю кровать. Он обнял подушку, пахнущую Снейпом, глубоко вздохнул и заснул еще крепче.

Утро Гарри встретил ярким солнцем и запахом яичницы. Он поспешил влезть в душ, и вышел, смущенный, в гостиную.

— Доброе утро! — мягко произнес Снейп, сидя в кресле и изучая свою еду на тарелке.

От бархатного голоса Северуса Гарри снова задрожал от возбуждения. Он еще утром был готов обнять и зацеловать своего собрата по сну, и свои проблемы ему пришлось решать в душе.

— Завтракать будешь?

— Нет! Да! — заявил Гарри, ерзающий в кресле.

— Так «нет» или «да»? — спросил проницательный Северус. — Или же ты хочешь что-нибудь другое?

— О да! — простонал Гарри. — Другое!

Снейп встал с кресла и легко прикоснулся губами к мокрым после душа губам Гарри. Молодой волшебник застонал и замер от наслаждения.

— Это? — лукаво улыбаясь, спросил Северус.

— Да, — прошептал Гарри, — но я хочу больше.

— Да, больше, — как эхо, повторил Снейп, и набросился на губы молодого человека. Он терзал эти мягкие, еще пухлые губы Гарри, упивался их вкусом, вкушал внутреннюю сладость рта, рьяно боролся за первенство в поединке языков. Не было победителя, появилось два пораженных наслаждением единства губ двух людей. Одного — еще юноши — сладкие и нежные, чуть горьковатые от мятной зубной пасты, другие губы — Северуса Снейпа — пахли чаем, и оттого Гарри вдвойне наслаждался их вкусом.

Этот бесконечный поцелуй закончился глотком горячего напитка. Гарри не заметил, как профессор подсунул ему чашку чая, чтобы он пришел в себя. Гарри был смущен и возбужден, но Северус и не обращал внимания на состояние молодого человека. Потихоньку Гарри расслабился и успокоился, даже смог съесть одно вареное яйцо и тост с клубничным джемом.

— Сегодня ты планируешь идти в Косой Переулок? — спросил профессор Снейп, когда Гарри уже полностью справился со своей «увлеченностью Северусом».

— Да, — ответил Гарри, — я хотел предложить тебе пойти с нами. Будет весело.

— Со мной весело не будет, — отрезал Снейп. — Грейджер будет заглядывать в рот, что бы я ни сказал, а Уизли будет притворяться невидимкой, будто он идет не с Гарри, со своим другом, а с врагом всего Хогвартса Снейпом.