— Альбус, какого черта?! — разъярился зашедший профессор Снейп. — Зачем ты подсунул ему газеты? Ему учиться надо, а не в политику лезть! И уж, тем более, воевать!

— Нужно что-то делать! — завопил Гарри. — Нельзя Волдеморту безнаказанно творить бесчинства!

— Поттер, не лезь в войну! Это война не для пятнадцатилетних мальчишек. Тебе с друзьями в кино нужно ходить, а не ходить в рейды или добывать информацию. Оставь это для меня!

— Через две недели мне будет шестнадцать, и мне самому решать, где и с кем проводить время. И отчего же я не провожу время с друзьями, а с вами, а профессор?! — и Гарри ткнул палочкой в грудь Снейпу.

— Вы мне не друг! — зло добавил Поттер. — Профессор Дамблдор, могу я отправиться в Нору? Желательно немедленно! Я не желаю терпеть этого мерзавца!

Глаза Снейпа внезапно сверкнули болью, отчего Гарри немного устыдился своей вспышки. Они прекрасно провели две недели вместе без своих обычных перепалок, и отчего Гарри так взъелся на Снейпа? Но это не изменило того факта, что они стояли друг напротив друга — Гарри взъерошенный в пижаме и его учитель — в неизменной черной мантии — с палочками наперевес.

— Альбус, — устало обратился к своему старому другу Северус, — скажи что-нибудь этому… Гарри.

Это «Гарри» было сказано очень спокойным, даже слишком, тоном. Казалось, что Снейп примет любое решение директора Хогвартса. Гарри же, наоборот, был взвинчен до предела.

— Профессор Дамблдор, я хочу видеть Рона и Гермиону, а не этого… упыря!

— Все, тихо! — гаркнул директор. — Я разрешу этот вопрос. Эним амицитиа!

И Гарри со Снейпом с легким хлопком исчезли из Хогвартса.

Комментарий к

не бечено

========== Часть 9 ==========

Учитель

Гарри и я оказались на лесной опушке. Вдали виднелась деревня из пяти домов. Ничего здесь не предвещало нашествия дементоров — солнце ярко светило, в воздухе стоял густой аромат трав и цветов. Гарри стоял напротив меня с сверкающими глазами, грудь его тяжело вздымалась, палочка наперевес, весь его вид говорил о ярко выраженной ярости.

— Что за заклинание это было? — рявкнул он, не сдерживаясь. — Где мы оказались и почему?

Я, наоборот, облачился в хладнокровие, словно в броню, и ответил:

— Я думаю, что благодаря заклинанию, которое произнес директор Хогвартса, мы перенеслись на этот участок земли, чтобы разрешить наши разногласия. Заклинание переводится как «Ради дружбы», оно ранее использовалось для достижения взаимопонимания между враждующими кланами волшебников. Узкая его специализация — достижение взаимопонимания между учителем и учеником.

Я мог бы рассказать о его трехступенчатом последовательном развитии, когда «ради дружбы» сменяется «ради любви» и наконец-то решается вопрос «ради знаний», но Гарри Поттер не просил читать ему лекцию, потому что, услышав слова «учитель и ученик», он развернулся и ушел в сторону деревни. Я только скривился, увидев подобное пренебрежение знаниями. В отличие от Поттера, я и не вздумал изучать окрестности. Это было бесполезно, учитывая, что чаще всего кланам волшебников приходилось жить и взаимодействовать на уединенном и крайне ограниченном клочке земли. Я направился в сторону реки. Нужно было позаботиться об ужине.

С помощью нехитрого «Акцио» я наловил рыбы, из булыжника трансфигурировал котел, не заходя в лес, нарвал душистых трав, заклинание «Инсендио» помогло разжечь огонь, и вскоре по всей округе разносился аромат душистого рыбного супа.

Поттера не было видно. Видимо, изучал окрестности. Бесполезное занятие. Я снял с себя мантию, камзол, и оказался в одной черной рубашке. Сел на корягу возле костра и стал поглощать свой нехитрый ужин. Через полчаса явился и Поттер. Видимо, запахи дошли и до него. Он шел с котомкой в руках, как оказалось, с головкой козьего сыра и куском хлеба. Буркнул «приятного аппетита», разложил нехитрый скарб, поделил поровну. Так же, как и я, трансфигурировал себе тарелку и ложку и принялся есть. Он не поднимал глаз, но гриффиндорская смелость заговорила в нем все равно.

— Простите меня, профессор Снейп, — тихо проговорил Гарри.

Я поперхнулся от удивления.

— Что?

— Простите за то, что наговорил в Больничном крыле, — объяснил Гарри, — Я не имел в виду, что вы не можете быть другом. Вы — не Рон или Гермиона. Вы — другой. Может, так и проявляется Магия Ученичества, но мои чувства говорят не о дружбе.

У меня потеплело в груди, но Поттер продолжил свою речь и все испортил:

— Вы — разумный человек, который может контролировать мое поведение и сдерживать меня от глупости. Вы для меня как старший товарищ, и мой инстинкт говорит о том, что вам можно доверять. Я доверяю вам, профессор Снейп.

И он поднял, наконец, свои немыслимо зеленые глаза, в которых плескалось золотое заходящее солнце. Я испугался в них утонуть и быстро отвернулся, чтобы поворошить палкой угли для лучшей отдачи тепла.

— Ваши извинения приняты, мистер Поттер. Идемте, поищем себе ночлег. Неизвестно, на какой период времени занесло нас в эту чертову дыру.

Поттер заулыбался от моих слов. Шельмец, понял, что прощен. Ну, Альбус, я тебе это припомню. Могу себе только представить, почему директор Хогвартса применил заклинание «Эним амицитиа». Я еще не говорил об обмене силой между учителем и учеником, который у нас происходил, как легкое вялотекущее заболевание — понемногу, но постоянно.

***

Как и следовало ожидать, две вполне приемлемые кровати были только в одном доме. Поттеру понравилось, что матрацы были набиты соломой, и эти травы обещали крепкий и здоровый сон. Мои же кости обещали поныть несколько дней. Но выбирать не приходилось, и первую ночь мы спали хорошо.

На второй день, точнее утро, Поттер обнаружил козу, гуляющую по деревне. Ее вымя было полно, и она тыкнулась носом в Гарри, чтоб ее подоили. Поттер обрадовался ей как ребенок, и на завтрак нас ожидало теплое молоко. Гарри шумно прихлебывал из кружки, заедая хлебом, я же теплое молоко не любил, и пил через силу.

— Чем займемся? — спросил Поттер, не замечая двойного смысла в своих словах.

— Астрономией, — буркнул я.

Поскольку было утро, и, кроме солнца, никаких светил на небе не наблюдалось, Поттер шутку оценил.

— Так нечестно, — заявил он, — я хочу учиться, а вы ворчите.

При этих словах Поттер приуныл.

— Вообще-то ты прав, — сказал я, — пошли в лес, повторим основы Гербалогии и Зельеварения.

Пару часов мы провели в лесу, неизвестно где расположенном. Заклинания не определяли наше местоположение. Такое впечатление, что мы находились в кармане реальности, потому что солнце вставало всегда одинаково, так же монотонно проходило свой путь, и свет звезд ставил в тупик, потому что они не должны были быть вместе.

Поттер успокоился и, похоже, находил свою прелесть в таком странном отдыхе. Ни книг, ни практики, ни зельеварения, ничего!

Нас обоих больше всего волновал вопрос питания, потому что здесь еды было не больше, чем мы приготовим. Одежда незаметно пришла в негодность, пижама Поттера истрепалась особенно быстро, и, чтобы скрыть это позорище, я отдал ему свою мантию. Глаза Поттера при этом были как блюдца.

— Профессор, вы с ума сошли! — вздумал противоречить мне неуемный подросток. — Я же с вами не расплачусь.

- Расплатитесь, — невозмутимо ответил я. — Скоро ваш день рождения, откроется один из ваших родовых сейфов, вот я и возьму пятьдесят шесть галлеонов из ваших сокровищ. В качестве оплаты за мантию.

При этих словах Поттер успокоился. Осталось только ожидать, когда фаза заклинания перейдет во вторую стадию. Я не представлял, как это произойдет, потому что до сих пор мне не попадались до такой степени строптивые ученики, как Гарри Поттер.

Шли дни, один за другим, каждый из нас занимался своим делом, и ничто не предвещало следующих событий на фоне сна и яви, и что из них было реальностью, было под вопросом.