— Очень в этом сомневаюсь, но ты научишься, roch-neth nin…
И Глорфиндел просто ушёл, перекинув роскошный плащ и великолепный меч через плечо, — легендарный воин до мозга костей, о котором слагали песни и писали в легендах — и оставил растерянного Анэстеля одного на поле брани, зная, что тот ни за что на свете не сможет выиграть эту войну.
Комментарий к Глава 7. Приказ pen-neth = дитя
roch-neth = жеребенок
roch-neth nîn = мой жеребенок
====== Глава 8. Запретный плод ======
С отъездом Глорфиндела у Анэстеля возникла масса новых проблем, ведь когда воин был рядом ему не приходилось думать о том, как себя вести, что делать и говорить. В этом смысле жить рядом с легендарным лордом Гондолина было очень просто. Единственное, что от Анэстеля требовалось, — беспрекословно подчиняться его приказам. Это само по себе было довольно непросто для юноши, который всю свою короткую жизнь был предоставлен самому себе. Теперь же жизнь и вовсе стала невыносима… Правил в доме Элронда было неимоверно много.
«Что значит, хорошо себя вести?» — гадал Анэстель, бесцельно глядя в потолок. — «Мне нужно и дальше ужинать за столом Владыки, или я могу оставаться в покоях Глорфиндела? Мне всё ещё можно гулять в саду или же Владыка будет против? Слуги и дальше будут приносить мне завтрак, убирать покои, стирать одежду и менять постельное бельё или теперь всё это мне нужно делать самому?».
Пока юный Синда ломал голову над тем, как ему теперь справляться с элементарными бытовыми вопросами, в покои вошёл Владыка. Элронд не смог сдержать улыбку, заметив, как юноша взволнован и растерян.
— Скучаешь по своему лорду, малыш? — поинтересовался темноволосый эльф, усевшись на кровать рядом с хрупким созданием. Элронд и виду не подал, что заметил, как его появление испугало юного Синда. Медленно он протянул руку, пытаясь не спугнуть нахохлившегося воробышка, и погладил его по щеке, словив себя на мысли, что кожа мальчишки мягче бархата. Анэстель предсказуемо покраснел до кончиков ушей.
«Невинный мальчик. Ещё одна жертва этой проклятой войны», — печально вздохнул Владыка.
— Ты очень красив, pen-neth. Не удивительно, что мой друг не смог устоять перед тем, чтобы сделать тебя своим. Ты мог бы соблазнить даже меня, — от страха перед тем, что эльф может сделать с ним теперь, когда его лорда не было рядом, у юноши перехватило дыхание, но Элронд всего лишь погладил его по волосам и добродушно улыбнулся. — Да не дрожи ты так. Я не собираюсь прикасаться к собственности друга, пока он в отъезде! — подразнил его Владыка. — Глорфиндел — тот ещё собственник. Никто в Имладрисе не посмеет тебя и пальцем тронуть. Если, конечно, он сам не разрешит кому-нибудь с тобой поиграть. Но это вряд ли случится в ближайшую тысячу лет, учитывая, как Глорфиндел тобой очарован. Честно говоря, я никогда не видел, чтобы он к кому-нибудь относился так, как к тебе, — задумчиво рассуждал Владыка, пока его пальцы заплетали волосы юноши.
Анэстель же не смог сдержать печальный вздох. Он прекрасно знал это плетение — узлы Глорфиндела… Теперь ему придётся носить их даже в отсутствие их владельца.
— Надеюсь, что ты научишься ценить их со временем, дитя, — промурлыкал Элронд, как будто разговорил сам с собой. — Знаешь, тебе ведь очень повезло. Глорфиндел многому может тебя научить, если ты перестанешь бояться его и его уроков… — тепло улыбнувшись, Элронд поспешил сменить тему, потому как Синда смотрел на него как на умалишённого. — Прости, pen-neth, кажется, я слегка увлёкся. Ты ещё слишком юн, чтобы вести такие беседы. Когда-нибудь, когда ты повзрослеешь, ты поймёшь, что я пытаюсь втолковать в твою юную голову. Но я не для того пришёл, чтобы утомлять тебя нравоучениями. На самом деле я хотел осмотреть тебя, — с этими словами целитель бесцеремонно стянул одеяло с мальчишки.
Анэстель ахнул от неожиданности, ведь он даже не подумал о том, чтобы одеться, когда Глорфиндел оставил его. Неудовлетворённым! К тому же, этот урок своего лорда юноша усвоил ещё в первую неделю своего пребывания в Имладрисе: вошёл в его покои — снял одежду. Глорфиндел ясно дал понять, что он ему нравится обнажённым — лорду павшего Гондолина нравилось любоваться его телом, прикасаться к нему и брать его, когда он того пожелает. Хотя Анэстель считал, что Глорфинделу больше нравилось унижать его таким вот образом. Правда, до сегодняшнего дня судьба была к нему благосклонна — никто не видел его, когда он разгуливал по комнате в чём мать родила, а когда слуги приносили завтрак, Анэстель всегда был укрыт одеялом с ног до головы.
Лишь сейчас до него дошла вся абсурдность этой ситуации. Он лежал в кровати своего лорда обнажённый, как будто сам напрашивался на то, чтобы кто-нибудь пришёл и трахнул его…
«И ты ещё удивляешься, что все считают тебя шлюхой и слабаком…» — закатил глаза Анэстель и зарделся, как нецелованный девственник.
Элронд лишь улыбнулся, заметив смущение мальчишки, и приступил к ставшему привычным за долгие месяцы ритуалу. Когда целитель дотронулся до его сосков, Анэстель невольно вздрогнул — они всё ещё были слишком чувствительны. Глорфиндел даже довёл его до оргазма во время одного из своих «экспериментов», просто играя с ними. И вот сейчас Анэстель чувствовал, что тело, — тело которое он был не в состоянии контролировать, — опять предаёт его, откликаясь на прикосновения ненавистных пальцев.
Заметив, что мальчишка возбуждается от его манипуляций, Элронд удивлённо вздёрнул бровь и с добродушной улыбкой проворчал:
— Осторожнее, малыш. Глорфиндел не обрадуется, если узнает, что ты кончил, когда я тебя осматривал. Не стоит его злить, дитя. Последствия тебе не понравятся.
Анэстель смущённо застонал и зарылся лицом в подушку. Целитель же добродушно улыбнулся и как ни в чём ни бывало продолжил осмотр.
— Вечером я пришлю за тобой слугу. Он проводит тебя в обеденный зал. Я сам проконтроллирую, чтобы ты хорошо питался, — бескомпромиссно заявил Элронд и строго сдвинул брови, накинув на голого мальчишку одеяло. — Нельзя же постоянно есть только лембас, дитя! Эльфёнку, что растёт внутри тебя, нужна нормальная еда! К тому же, уже прошло четыре месяца с тех пор, как Глорфиндел вернулся из Эрин Гален, и приступы тошноты давно должны была пройти…
— Но меня по-прежнему тошнит от одного только вида еды, — проблеял юноша, пытаясь оправдать свою болезненную худобу. — Я же не нарочно.
— Не будешь есть сам, буду кормить насильно! Ты меня понял, мальчик? — бескомпромиссно отрезал Элронд.
— Да, милорд, — прошептал Анэстель, не поднимая головы.
Лишь когда Элронд вышел, юноша осмелился сделать вдох.
С уходом Элронда в списке неразрешимых проблем Анэстеля на одну проблему стало меньше — ужинать он будет за столом Элронда. Но возникла новая проблема. Анэстель был возбуждён, а тело требовало разрядки…
Юноша упал лицом на кровать и тихо застонал, соприкоснувшись возбуждённым членом с прохладным одеялом. Неосознанно он начал тереться о него, задыхаясь в подушку. Это было так… запретно. Это и возбуждало, и злило его одновременно.
Это моё тело и моё удовольствие! Какое право Глорфиндел имеет лишать меня его или запрещать мне что-то? У него нет такого права!.. К тому же, если я не оставлю следов преступления, то слуги ни о чём не узнают и не донесут на меня Глорфинделу», —решительно перевернувшись на спину, юноша дотронулся до невероятно чувствительных сосков. Волна удовольствия в тот же миг накрыла его с головой. Это была пытка, сладкая пытка… слаще, чем всё то, через что его заставлял проходить Глорфиндел. Сейчас всё было именно так, как он хотел — никакой боли, только чистое удовольствие.
Тихие приглушённые стоны заполнили комнату, пока Анэстель продолжал извиваться на огромной холодной кровати. А когда удовольствие достигло своего пика, юноша кончил со сдавленным криком, вздохнул с облегчением и в изнеможении откинулся на подушки. Рука юного Синда медленно спустилась вниз, собрала с живота следы его падения в пучину разврата и поднесла ко рту.
