— Ты испачкал меня, поросёнок. Не хочешь убрать за собой? — игриво спросил его воин Гондолина и поднёс покрытые спермой пальцы ко рту юноши. Синда отпрянул в отвращении, почувствовав, как один из безжалостных пальцев, коснулся его губ. Но Глорфиндел не дал ему шанса улизнуть и, в конце концов, ему пришлось-таки разжать губы. — Оближи мою руку, pen-neth, — приказал Глорфиндел, терпеливо дожидаясь, когда юноша поймёт, что у него нет иного выхода, кроме как подчиниться.

Синда зажмурился и, брезгливо скривив носик, принялся облизывать палец, который мужчина бескомпромиссно засунул ему в рот. Вкус был странным… Солёным и немного горьковатым, не таким омерзительным, как он думал, но и не очень приятным. Глорфиндел заставил его вылизать все пальцы, один за другим, а когда Анэстель справился с этой задачей, мужчина собрал ладонью сперму с его живота и молча поднёс её к его губам. Давясь слезами, Синда наклонился к жестокой руке и слизал с неё остатки своей спермы.

Юноша испытывал отвращение к самому себе и мог только гадать, что думает о нём этот жестокий Нолдо, но ещё больше он боялся его гнева. И потому юноша сделал всё, что тот от него хотел, — Анэстель безропотно слизал очередную порцию спермы с другой руки мужчины, чувствуя на языке вкус спермы Глорфиндела, того Глорфиндела, которого он боялся до дрожи в коленках, пока нежный Глорфиндел гладил его рукой, вылизанной им несколькими минутами ранее, по волосам и шептал на ушко, как он обожает своего roch-neth.

Комментарий к Глава 6. Отвращение pen-neth= дитя

saes= пожалуйста

roch-neth = жеребёнок

====== Глава 7. Приказ ======

— Прости, мой друг, но мне придётся отправить тебя с отрядом на север. Отряд выезжает сегодня на закате, — бескомпромиссно заявил Элронд, стоило только Глорфинделу переступить порог его кабинета.— Говорят, что там снова видели орков. Не знаю, насколько эти слухи верны, но если это правда, то никто, кроме тебя с этой задачей не справится. Я не могу оставить Имладрис на близнецов. К моему возвращению, они камня на камне не оставят…

— Не извиняйся, Элронд! — захохотал Глорфиндел. — Я ведь дал клятву защищать тебя, твою семью и твоё королевство. И всё же… — мужчина на мгновение задумался, черты волевого лица как будто немного смягчились. — Жаль, что я не смогу увидеть, как меняется тело Анэстеля…

— Ах да, юный Синда… Глорфиндел, я давно хотел поговорить с тобой об этом мальчике, — вздохнул Элронд и сокрушённо покачал головой. — Я знаю, чего ты добиваешься. Но эта затея обречена на провал. Посмотри правде в глаза. Сейчас этот юноша подчиняется тебе лишь потому, что он одинок и напуган. Когда он родит тебе наследника, то будет подчиняться тебе лишь из-за страха за жизнь своего малыша. Но что будет дальше, когда его эльфёнок подрастёт? Твой Синда либо сбежит от тебя без оглядки и заберёт своё дитя с собой, либо, удостоверившись в том, что рядом с тобой его эльфёнок в безопасности и ты относишься к сыну, как к своему законному наследнику, он оставит своего эльфёнка на твоё попечение, а сам сбежит. Это случится… рано или поздно… Ты не можешь запереть его в своих покоях и привязать к кровати, Глорфиндел. Он просто угаснет! Ты же это понимаешь? Так или иначе, но ты его потеряешь.

Глорфиндел тяжело вздохнул:

— Он очень милый, хоть и Синда, и так преступно красив. Нет, даже не проси. Я не отпущу его. Он мой, Элронд! Мальчишка всему научится… Со временем…

— Кто бы мог подумать, что я доживу до этого дня! — расхохотался Элронд. — Дитя вскружило голову легендарному убийце балрога, лорду Дома Золотого Цветка! Глорфиндел, что так привлекает тебя в малыше Синда? Не стану отрицать, мальчик очень красив, но почему именно он? В Имладрисе полно красивых юношей, которые мечтают стать твоими любовниками, но ты никогда не обращал на них внимания и не принимал их ухаживаний.

— Я знаю, что для тебя это прозвучит, как какая-то несусветная глупость. Но ты прав, он значит для меня гораздо больше, чем я сам хотел бы… Мне нравится его общество. Он ещё очень молод, — совсем дитя, если честно — так напуган и одинок. Я хочу, чтобы он доверял мне, хочу защищать его, хочу, чтобы он был моим… целиком и полностью. Только моим. В нём так много страха и в то же время столько отваги. Я мог бы забрать этот страх, если, конечно, он позволит мне сделать это.

— Мой дорогой друг… — печально вздохнул Элронд, изрядно позабавленный сентиментальностью самого опасного эльфа во всём Средиземье. — Ты изнасиловал его. Он никогда не сможет простить тебе то, что ты сделал с ним… А даже если и сможет, то никогда не забудет! А стало быть твой дикарь никогда не будет доверять тебе целиком и полностью. Ты можешь сколько угодно убеждать меня в обратном, но этот мальчик не сможет дать тебе то, в чём ты нуждаешься, старый болван. И я не хочу, чтобы ты почувствовал пепел разочарования на губах, когда это произойдёт.

Глорфиндел улыбнулся другу:

— Поживём — увидим, мой лорд. Мне нужно собрать вещи, если ты всё ещё хочешь, чтобы мы отправились в путь до наступления темноты. Я оставлю малыша Синда на твоё попечение. Приглядишь за ним одним глазком?

Элронд медленно кивнул и проводил легендарного воина задумчивым взглядом.

— Двумя.

Вернувшись в свои покои, Глорфиндел быстро собрал вещи, которые могли бы пригодиться ему в путешествии. Ему не потребовалось для этого много времени — он был опытным воином и прекрасно знал без каких вещей в дороге не обойтись, а какие были просто бесполезным хламом.

Анэстель молча наблюдал за ним с кровати, апатично ковыряя десертной вилкой кусок торта. И хотя юноша не произнёс ни слова, Глорфиндел кожей чувствовал, что он не сводит с него глаз, чувствовал, как тот нервничает и как он удивлён тем, что Глорфиндел не обращает на него никакого внимания.

Наконец, воин вздохнул и удовлетворённо потянулся. Он упаковал все вещи, а об остальном — Асфалоте и припасах — было кому позаботиться. И у него остался ещё целый час свободного времени до того, как его отряд должен был отправиться в поход.

— Вы расскажете мне, что всё это значит? — мрачно поинтересовался юноша.

Глорфиндел улыбнулся:

— Милое дитя, что я слышу? Ты, кажется, расстроен тем, что я уезжаю? Да, малыш, это правда, мне нужно уехать на какое-то время… Ходят слухи, что орки на севере зашевелились. Владыка желает убедиться в том, что эти слухи правдивы.

— Как долго вас не будет? — тихо спросил Анэстель.

— Не знаю… две недели, а может быть, месяц… Зависит от того, что мы обнаружим. Ты будешь скучать по мне, roch-neth? — подразнил юношу Глорфиндел.

Синда ничего не ответил, лишь продолжил воевать с куском торта. Опасно улыбнувшись, мужчина медленно и угрожающе обвился пальцами вокруг мягкого, как шёлк, алебастрового горла юноши.

— Отвечай, когда я задаю тебе вопрос, малыш. Ты будешь скучать по мне? Или жеребёнок без хозяина снова одичает, ммм?

— Я не… Нет, мой лорд. Я буду хорошо себя вести, — испуганно пролепетал Анэстель.

Рука на горле юноши разжалась.

— Как бы ты не хотел убедить меня в обратном, но я тебе не верю, мой дикарь… Что ж, посмотрим, как ты будешь себя вести в моё отсутствие. А пока я всё ещё здесь, — промурлыкал Глорфиндел и скользнул рукой под одеяло. — Я позабочусь о том, чтобы ты скучал по мне.

Анэстель прикусил губу, пытаясь сдержать предательский стон. Глорфиндел тепло улыбнулся и обвился пальцами вокруг возбуждённого члена юноши. Только когда мальчишка начал извиваться под его пальцами и толкаться бёдрами ему навстречу, мужчина прекратил сладкую пытку.

— Ты мой, pen-neth. И потому ты не будешь прикасаться к себе, пока я не вернусь, — строго приказал воин. — Посмеешь ослушаться моего приказа и я тебя накажу. Ты меня понял, Анэстель?

— Д-да, мой лорд, — нервно облизнув губы, прошептал Анэстель. Ему потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не прикоснуться к себе и не положить конец этой невыносимой пытке.

Глорфиндел расхохотался и нагнулся, чтобы поцеловать строптивого мальчишку. Когда мужчина, наконец, смог оторваться от сладких губ, Анэстель задыхался и изумлённо смотрел на него.