Комментарий к Глава 9. Одиночество pen-peth -дитя
====== Глава 10. Правила ======
Глорфиндел вошёл в свои покои и улыбнулся.
Они чуть не загнали лошадей, чтобы успеть вернуться в Имладрис до рассвета, и хотя Глорфиндел ни одной живой душе в этом бы не признался, истинной причиной их поспешного возвращения было вовсе не желание провести эту ночь в комфорте и тепле. На самом деле главнокомандующий соскучился по телу юного Синда, по тому, как мальчишка дрожал под ним, как смотрел на него, притворяясь, что ненавидит, а на самом деле практически умолял взять его и подчинить своей воле… Всё, о чём он мечтал сейчас — это принять ванну, хорошенько трахнуть своего Синда и уснуть, сжимая мальчишку в объятиях, на огромной мягкой кровати.
Вот только Синда уже выполнил последний пунктик его плана. Юноша сладко сопел, свернувшись клубочком, как котёнок, на его огромной мягкой кровати. Первые лучики солнца проникли сквозь распахнутые ставни и растеклись, как тёплый летний мёд, по хрупкому, белоснежному, словно высеченному из цельного куска мрамора телу. Они ласкали изящные ступни и руки, целовали розовые, слегка полноватые губы…
Анэстель застонал и пошевелился, — как будто почувствовал, что кто-то наблюдает за ним голодным взглядом из засады — зелёная туника медленно сползла вниз, обнажая молочно-белую кожу на стройных бёдрах. Как будто во сне, Глорфиндел подошёл к кровати и тихо присел на краешек, завороженный эротичным зрелищем, представшим его взору.
— Просыпайся, pen-neth, — нежно прошептал мужчина Анэстелю на ухо, юноша вздохнул, повернулся на бок и инстинктивно прижался к горячему телу. Глорфиндел снисходительно улыбнулся.
«Милый и невинный… Лучшего описания для тебя не подобрать, малыш Синда. Но как же я хочу стереть это невинное выражение с твоего милого личика. Я так хочу заставить тебя стонать, когда буду трахать тебя. Я хочу увидеть в твоих глазах покорность. Я хочу владеть тобой, твоей душой и телом, твоим сердцем… Я хочу, чтобы ты был моим. Только моим…».
— Моим… — затерявшись в своих мыслях, прошептал вслух воин. В этот миг Анэстель сладко вздохнул и с улыбкой открыл глаза.
Всё ещё затерявшийся в своих эльфийских снах, он не был уверен в том, реален ли Глорфиндел, склонившийся над ним, или же это была просто иллюзия его больного воображения. Но Глорфиндел очень быстро развеял его сомнения — Анэстель почувствовал, как вполне реальный, наглый язык захватил в плен его рот, и тихо застонал в поцелуй, бессознательно запустив тонкие пальцы в длинные, ослепительно сверкавшие на солнце золотые локоны. Когда утоливший жажду Глорфиндел отстранился, Анэстель неосознанно сжал в кулачке локон его волос.
— Так ты всё-таки скучал по мне, roch-neth nin… — c улыбкой констатировал очевидную истину воин. Сияние на лице его юного любовника тут же сменилось смущённым румянцем. Юный Синда медленно разжал ладонь, выпуская локон золотых волос на волю.
— Я рад, что вы вернулись целым и невредимым, мой лорд, — с вымученной улыбкой выдавил из себя Анэстель. Это была правда… Он скучал по Глорфинделу. Четыре недели, что провёл вдали от своего лорда, не имея возможности перекинуться ни единым словом хоть с кем-нибудь, сделали своё дело. Анэстель мечтал о его прикосновениях, он мечтал о Глорфинделе… Если он и сомневался в этом раньше, то стычка с Элладаном убедила его в этом окончательно. С Глорфинделом он, по крайней мере, знал своё место, знал чего ожидать. К тому же, когда рядом был могучий воин, Элладан уж точно не решился бы провернуть нечто подобное снова. Если, конечно, близнец заблуждался, утверждая, что златовласый воин с радостью отдаст ему Анэстеля по первой его просьбе…
— Как это мило с твоей стороны, pen-neth, — съязвил Глорфиндел. — Мне вот казалось, что ты будешь очень рад моему отъезду — никаких правил, никакого контроля… — Анэстель вспыхнул и зарылся лицом в плечо воина, пытаясь укрыться от проницательного взгляда — юноша совершенно не умел врать, и тот читал его, как открытую книгу. — Но правила всё-таки были, roch-neth, — с улыбкой продолжил Глорфиндел и пальцем приподнял красивое личико за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — И я уже вижу, что ты меня ослушался…
Анэстель побледнел.
«Так Элладан уже успел наябедничать!..»
— Я не виноват! Не знаю, что он вам сказал, но я этого не хотел!
—Чего ты не хотел? — прорычал Глорфиндел и пригвоздил Анэстеля к кровати. Слова мальчишки ввели его в замешательство. Добродушная улыбка, порхавшая на губах мужчины всё это время, в один миг превратилась в оскал разъярённого льва. — Кто и что с тобой сделал?
— Элладан! — пискнул Анэстель и, умоляюще взглянув на своего лорда, затараторил:
— Не знаю, что он вам наговорил, но я…я не хотел этого, мой лорд… Он… он меня заставил…
— Что. Элладан. С тобой. Сделал? — медленно повторил свой вопрос Глорфиндел. Глаза легендарного воина потемнели от ярости, а голос дрожал, как натянутая тетева лука, — как если бы он с трудом сдерживал вулкан, клокотавший внутри. Анэстель был в ужасе. Этого Нолдо он уже хорошо знал, вот только он не имел ни малейшего понятия, на кого в данный момент этот жестокий Глорфиндел злился — на него или на Элладана.
— Он поцеловал меня… и трогал меня, — пролепетал Анэстель. — Прошу вас… Я говорил ему, что я ваш, что вы бы этого не хотели… Я пытался…
— Он отпустил тебя?
Анэстель кивнул, серебряная слезинка медленно стекла по дрожавшей щеке. Глорфиндел улыбнулся и слизал капельку с нежной щеки.
— Хорошо, — удовлетворённо промурлыкал воин. — Не бойся. Никто не посмеет тебя тронуть. Кроме меня, разумеется. Но я вообще-то не это имел в виду, — продолжил Нолдо, расплывшись в опасной улыбке, и небрежно потянул за завязки на зелёной тунике Анэстеля. — Ты же знаешь мои предпочтения: никакой одежды в моей кровати. Мне нравится смотреть на тебя, так что не смей скрывать своё тело под тряпками! — юноша поспешил сбросить с себя тунику, чем заслужил одобрительный кивок. — Так-то лучше… Есть ещё что-то, о чём ты хочешь мне рассказать?
Обнажённый Анэстель, побледнев, как полотно, отрицательно покачал головой и состроил невинную мордашку.
— Я уже говорил, как именно накажу тебя, если ты посмеешь мне солгать? — строго спросил Глорфиндел. Юноша нервно сглотнул и снова покачал головой.
Мужчина встал, подошёл к небольшому комоду у кровати и вернулся, сжимая в руке розгу. Анэстель инстинктивно попытался сбежать от Нолдо с жутким предметом в руке, но тот тут же пресёк его попытку. Глорфиндел схватил юношу за затылок и заставил взглянуть на устрашающего вида прут в его руке.
— Это оставит на твоей бледной коже красные рубцы, малыш… И, поверь, мне доставит огромное удовольствие наказать тебя таким образом, — опасно промурлыкал мужчина. — А теперь я спрошу в последний раз… Есть ещё что-нибудь, что ты хотел бы мне рассказать, Анэстель?
— Я вспомнил ещё кое-что. Я трогал себя. Но всего один только раз! — еле слышно прошептал Синда, гипнотезируя ужасный предмет.
Розга выглядела… устрашающе. Келейдур, конечно, наказывал его за шалости и отвратительное поведение, но он никогда не использовал розгу, только руку. Рука у брата была тяжёлая. Розга же и вовсе внушала Анэстелю ужас. Одним словом, юноша не испытывал ни малейшего желания почувствовать её на своей заднице.
— Простите. Мне очень жаль. Обещаю, я больше не буду! — пискнул Анэстель, не сводя глаз с розги.
— Думаю, ты начинаешь понимать, малыш, — Глорфиндел улыбнулся, заметив на лице юноши неподдельный ужас. — Сегодня я не стану пороть тебя розгой, учитывая, что ты сказал мне правду… В итоге, — услышав эти слова, Анэстель заметно повеселел и вздохнул с облегчением. Но следующие слова мужчины вернули его с небес на грешную землю. — Но это вовсем не значит, что я не накажу тебя, ведь ты меня ослушался. Ты же не думаешь, что я спущу тебе это с рук?
«А почему бы и нет? Что я такого сделал?!» — надулся Анэстель, но не осмелился произнести это вслух. Вместо этого он исподлобья зыркнул на Глорфиндела, гадая какое наказание тот сочтёт приемлемым за его проступок.
