Его не отвлекает даже посторонний шум. И только когда кто-то очень аккуратно и тихо ступает по деревянному полу, Граймс приоткрывает глаза. Он узнает эти шаги из тысячи других.

— Рик?

Но парень устало молчит.

— Я видел тебя сегодня на кладбище, — Дэрил неловко мнется сзади него, но после садится на кровать и та несильно прогибается под его весом.

— Что ты там делал? — Граймс задает вопрос лишь для проформы; он вообще не знает, о чем говорить и нужно ли вообще.

— Подрабатываю. Ну, знаешь, мусор убираю, копаю иногда.

— Ясно.

— Как ты?

Рик пожимает плечами и переворачивается на другой бок. Он отстраненно рассматривает фигуру Диксона, которая проступает черным силуэтом на фоне окна. До носа долетает знакомый запах мазута. Он всегда приходил к нему, когда заблагорассудится — Граймс просто не закрывал окно. Сейчас это кажется детским и нелепым.

— Мне жаль, что так случилось с твоим отцом.

Это настолько странно слышать от человека, родителя которого он самолично убил, что Рик непроизвольно ведет бровью. Парень вздрагивает, когда Дэрил нашаривает его руку и мягко сдавливает пальцы.

— Правда?

— Да.

Заметно, что Диксону немного боязно к нему прикасаться: его пятерня слегка подрагивает и стоит Рику провести подушечкой по шершавой ладони, как тот напрягается. Граймс горько усмехнулся и зажмурился — слезы давят так не вовремя. Но меньше этого он ждал только того, что Дэрил дернет его к себе, сильно и душно обняв. Его грудь такая теплая, что Рик зарывается в нее лицом, не в силах пошевелиться и просто болтаясь в чужих руках, как тряпка.

Он весь подбирается и скрючивается; Диксон мягко подхватывает его под бедра и притягивает вплотную. Граймс чувствует его подбородок на своей макушке. Одноклассник заворачивается с ним в одеяло, как в кокон, и совсем не удерживает Рика, когда тот сползает куда-то вниз, чтобы уткнуться в живот. Дэрил ощущает, как задирается футболка, а кожа становится мокрой. Граймс беззвучно и отчаянно плачет там, внизу.

Слушать тихие всхлипы как-то физически больно и Дэрил аккуратно подгибает колени, чтобы нырнуть в темное убежище. Когда Рик оказывается с ним нос к носу, то он плачет только громче, краснея и отворачиваясь. Диксон гладит его по мокрым щекам, наконец-то свыкаясь с мыслью, что этот человек тоже может реветь и злиться. От этого становится легче: он позволяет страху уйти, чтобы коснуться губами чужих губ. Парень прижимается к ним и чувствует, как Граймс постепенно затихает, становясь сонным и вялым.

Он подталкивает Рика наверх, где тот шумно и глубоко втягивает воздух, переводя дух.

— Хочу пить.

И Диксон, спотыкаясь, бежит на кухню, чтобы вернуться с полным стаканом. Когда он наклоняется к постели, Граймс уже спит.

========== Глава VIII ==========

Утром он чувствует себя, словно с похмелья: опухшие веки стали тяжелыми, голова гудит, во рту сухо. Рядом на постели скромно скрючился Диксон. Он не снял с себя ни футболку, ни штаны — так и лежал лицом к нему, будто сторожевая собака. На полу аккуратно стоят потрепанные ботинки, из которых свисает по носку. Это кажется Граймсу забавным и он непроизвольно улыбается.

Парень знает, что стоит ему пошевелиться, как Дэрил откроет глаза — тот всегда спал беспокойно, нервно, будто ждал какой-то опасности. Хотя, это и неудивительно. Граймс может только надеяться, что рано или поздно это пройдет, ведь никакой опасности больше нет. Рик аккуратно приподнимается на локте и укладывает указательный палец на кончик чужого носа — Диксон сонно щерится и сопит громче.

— Рик? — его голос такой хриплый, как будто это он проревел полночи, а не сам Граймс.

— Доброе утро?

Им обоим неловко. События прошлого дня кажутся мутным наваждением, где каждый действовал инстинктивно, не думая и повинуясь обстоятельствам. Диксон несмело накрывает его кисть своей ладонью и стягивает палец с носа. Парень смотрит виновато и Рик понимает, что это чувство преследовало Дэрила с того самого дня, как они подрались на школьной стоянке.

— Послушай, я… Мне жаль. Я такой придурок. Черт, — Диксон знает, что хочет сказать, но не знает, как. И Граймс не собирается помогать ему с этим.

— Дэрил…?

— Нет, молчи, дай скажу, — парень садится на постели и скрещивает ноги по-турецки. Он возвышается над раскинувшимся на спине Риком и это только добавляет уверенности. — Мой отец был уродом, так что жалеть тут не о чем. Знаешь, Рик, спасибо тебе, правда. Прости, что тебе пришлось это сделать и что я вел себя, как последний мудак.

Слова даются ему с таким трудом, что он будто насильно выталкивает их изо рта. Откровенности так много и Дэрил не уверен, что сможет сказать что-то еще. Диксон опускает голову: парень знает, насколько неудачный момент выбран. Он снова заставляет Рика быть слишком взрослым — выслушивать его извинения, принимать их, давать ответ. Несколько часов назад Граймс плакал на этой постели, а теперь он опять должен собраться, чтобы выслушать его, Диксона, жалкое «прости» и «ты был прав».

Он и так знает, что был прав.

— Хочешь есть?

Рик коротко кивает и продолжает молча смотреть на парня.

— Пошли, я сделаю что-нибудь. — Дэрил соскальзывает с постели и протягивает ему руку. Тот дает вытащить себя из-под теплого одеяла, чтобы одеться и спуститься вниз.

В доме все еще нет никого, кроме них двоих. Рик садится за стол и достает сигарету из оставленной Кэрол пачки. Диксон роется в холодильнике, где, естественно у него разбегаются глаза. Он бы мог просто взять что-то готовое или не требующее подогрева, однако вместо этого затевает целое кулинарное шоу, цель которого — мясной омлет. К сигаретному дыму примешивается приятный аромат бекона и жареного лука. Закончив, Дэрил разливает чай по чашкам и садится напротив. Ему непривычно завтракать с Риком лицом к лицу — на этой кухне они сидели только бок о бок.

— Поешь. — он придвигает тарелку еще ближе, как будто аппетит Граймса зависит от ее расположения на столе.

— Не знал, что ты умеешь готовить.

Слова вырываются сами собой и кажутся глупыми: конечно же, Диксон умел готовить; обедами его кормила явно не покойная мать, не пропоица отец и уж точно не Мерл.

— И довольно неплохо.

— Это точно, — из вежливости он заставляет себя подобрать с тарелки пару кусочков. Между ними повисла неловкая тишина — слышно только, как звонко Диксон мешает сахар в чашке. — Кэрол вчера ушла на свидание с Мерлом, представляешь?

— Это я попросил его. Мне нужно было побыть с тобой, ну, наедине.

— Не думаю, что он был слишком против.

— Это уж точно.

Они усмехаются одновременно и точно так же синхронно утыкаются взглядами в тарелки.

— Тебя не видно в школе в последнее время. Куда пропал? — взгляд Рика постепенно смягчается и он с большим воодушевлением выковыривает бекон из омлета.

— Работал и всякое такое. Наверное, уедем скоро.

— Куда?

— Мерл подыскал кое-какую непыльную работенку. Придется заканчивать школу на дистанционке, если все выгорит.

— Далеко?

— Не особо — в Теннесси.

— И что за работа? — Рик видит, что Диксон напрягается и глотает как-то торопливо. — Брось, мне-то ты можешь сказать.

— Будем перевозить кое-что от границы до границы. Легкие деньги, — Дэрил безэмоционально пожал плечами.

— Что-то запрещенное, верно?

— Дурь всякую, — доев, парень сыто откинулся на спинку стула. В этот момент он впервые показался Рику по-настоящему взрослым: Диксон принял решение и следовал ему — Граймс не может его попрекать таким выбором. — Построим дом, скорее всего. Когда вернемся. Земля-то наша.

— Не боишься?

— Не-а.

— А что с машинкой?

— Возьму с собой. Буду тренироваться бить на местных уродах — вряд ли там найдутся особые эстеты.

— Это уж точно, — Рик смеется и его глаза блестят. Он закидывает ноги на колени Диксона и тот легко оглаживает те под столом. — Засранец.

Дэрил со смущенной улыбкой чешет затылок. Ему радостно от того, что они помирились, хотя ощущение того, что все стало иначе, не покидает. Диксон еще не понимает, что они оба успели повзрослеть и, наблюдая за друг другом, просто не заметили этого.