– Позволь угадаю, – ехидно произнесла Софья, – что ты нашёл в забегаловке, где даже официанты прячутся от своих клиентов!?

– Я и сам не догадываюсь. Открой мне глаза!

– Бесплатную шоколадку. Та-да-а-ам!

Никита обворожительно улыбнулся, и на смуглом лице вновь обнажились ямочки.

– И давно это у тебя!? – спросил он.

– Что именно?

– Большие способности в дедукции?

– Раньше, чем Конан Дойл прославился Шерлоком Холмсом.

Аромат вкусного напитка на секунду заставил Софью отвлечься от разговора и прикрыть глаза от удовольствия. Она сделала два аккуратных глотка и спросила:

– Как твоя картинная галерея?

– Превосходно, готовлюсь к открытию.

– Что будешь в ней представлять?

– Есть пара весьма необычных идей… Но их нужно хорошенько продумать.

Софья вопросительно посмотрела на брата, но спрашивать не стала, зная его привычку отмалчиваться, если тот не готов раскрыть карты.

– Неужели муза Элеонора так вдохновляет моего братика творить истинные шедевры?

Никита выдавил снисходительную полуулыбку, но ни словом не обмолвился.

– Кстати о вдохновителях, – продолжила Софья, ни капли не задетая молчанием брата. – В среду звонила Эля, спрашивала совета, где отметить день рождения. Я предложила кафе, где скоро буду работать. Оно откроется как раз весной. Всё-таки место новое, не то что заезженные ресторанчики в стиле её манерного амплуа. К моему удивлению, она заинтересовалась. Ты знаешь, Женька – хозяйка кафе, так здорово всё придумала: меню, интерьер, место! Я в восторге от неё!

– Да-да, помню: звонок посреди ночи… Ты хотела выплеснуть бурю эмоций от знакомства с ней. И, похоже, я ничего не пропустил! – Никита вкрадчиво осмотрел сестру, сгорающую энтузиазмом.

– Ну ты вредный! Ты не представляешь, какая она замечательная! Мы с ней так подружились, что я вызвалась помогать ей в обустройстве кафе. У меня ведь масса свободного времени, пока не началась сессия. Да и хорошая прибавка к зарплате мне обеспечена. Она великолепная девушка, вас непременно нужно познакомить!

– Такая великолепная, что одинока? – съязвил Никита.

– Зря ты не веришь. Вот увидишь её и скажешь: сестра была права!

– Боюсь, что меня больше не интересуют знакомства с девушками.

– Это от чего же? Неужели ты правда любишь Элю? Тогда у тебя нет мозгов! – Софья скрестила руки на груди.

– Ладно, ладно, не обижайся, – улыбнулся Никита. – Просто звонить мне в три ночи, чтоб рассказать о своей начальнице – это уже слишком.

– Глупый, мне просто хотелось поделиться с тобой! А в первую очередь услышать твой голос…

Софья осторожно подводила к теме, которую давно собиралась обсудить с ним. На её фарфоровом лице появилась лёгкая грусть.

– Я так скучаю по вечерам, когда мы садились за стол вместе: я, ты, мама и папа… Ники, в последнее время он ходит такой хмурый и подавленный. И ты не хуже меня знаешь причину. Позвони ему!

Софья положила горячую ладонь на руку брата, стараясь найти в миндальных глазах оправдание последней надежде на мир и спокойствие.

– Нет, нет и ещё раз нет! – отрезал он. – Я не стану обсуждать эту тему.

Смягчившись к концу предложения, он потрепал сестру за щеку.

– Достаточно того, что ты суешь свой маленький носик в мою личную жизнь.

– Интересно, кто кроме меня тебе скажет правду? Твоя Эля – грымза! Кстати, ты не передумал на ней жениться?

– Ты первая узнаешь о моём решении, когда придёт время. Наберись терпения.

– Ты осел!

– А вот это обидно.

– Ты вечно упрямишься, а потом жалеешь. Уж поверь, твоя Эля – тот ещё сотейник. Она поджарит тебя до хрустящей корочки, и твоя сочность будет загублена. Но ты же слишком умный, чтоб пользоваться чьим-то добрым советом, и поэтому я «умываю руки»! – она сделала глоток кофе, слегка раскрасневшись от собственной напыщенности. – А подарок ты ей приготовил?

– Не сомневайся. Мама только достанет его из пыльной шкатулки.

– Так-так… Попахивает гадкими манерами альфонса.

– Скорее маменькина сынка!

Они от души рассмеялись. Обоюдная ирония только разжигала в них живительный интерес к диалогу. Внешне сходство брата и сестры было невелико, зато внутренне – совсем другое дело.

– А как же та девушка с углями-глазами?

– Глазами-агатами, – поправил Никита.

В коротком контексте по телефону Никита поделился с Софьей, что встретил девушку, покорившую его сердце проникновенным взглядом, после чего присвоил её очам имя драгоценного камня.

– Какая разница, глаза-угольки не хуже звучит! – парировала Софья.

Никита резко поменялся в лице. Ему не хотелось развивать наболевшую тему, но и держать в себе, оставаясь один на один с упованием на встречу, потерпевшим фиаско, больше не мог. А Софья подходила на роль слушателя как нельзя лучше. Он знал, что сестра сумеет сохранить любовную тайну.

– Я искал её… Искал и надеялся. Но судьба больше не столкнула нас. И, вероятнее всего, никогда не столкнет.

Тусклый огонёк безысходности обуял его сущность: голос, глаза, тело. В движениях прослеживалась нервозность, а грусть излилась на смуглом лице страдальческим видом. Он опустил голову, а Софья сохраняла безудержный напор.

– Предположим, ты женишься. А она попадется тебе на улице или в магазине. И каковы будут твои дальнейшие действия? Развод? Я раньше не видела тебя в такой печали, это ведь о многом говорит!

Софья была права, и Никита понимал это. Отпив глоток из чашки, он поставил её на блюдце. Пустой взгляд терялся в чёрном осадке на дне. Несколько секунд он молчал, затем голос его утратил сентиментальность.

– Потому что раньше я не гонялся за призраком. Я добивался любую из девушек в день нашего знакомства, если такова была моя цель. Я никогда её не найду, пойми! Надо смотреть правде в глаза. Жизнь – штука не вечная… – не договорив до конца, он обратился к проходящему мимо официанту с просьбой принести счёт и продолжил. – Да, женюсь я на другой, но в моей голове и моём сердце будет жить только она.

– Что ж… Вижу, ты всё решил, – Софья тяжело вздохнула, бросив взгляд на ручные часы. – Я ведь и о деле хотела поговорить. К открытию кафе нужно подготовить рекламные буклеты, и я пообещала Женьке, что всё устрою. Я же всё устрою?!

Софья виновато заморгала, и Никита рассмеялся над потешным лицом сестры.

– Разве я могу тебе отказать? Я временно замещаю Макса, так что никаких проблем.

– Отлично, отправлю тебе данные вечером.

Никита подумал, что ведёт себя, как самовлюбленный эгоист, потому что до сих пор ни слова не спросил о жизни сестры.

– А когда же я увижу тебя счастливой в руках надёжного парня?

– Боюсь, ты скорее станешь отцом.

Никита сузил глаза.

– Я никогда не видел твоих ребят и начинаю сомневаться, что с тобой всё в порядке…

– Да уж. Очевидно, папе не повезло с детьми: ни полицейских в роду, ни рождения внуков в ближайшие годы ему не грозит.

Брат с сестрой расхохотались; на сердце Никиты отлегло. Разговор по душам облегчил тяжелую ношу человеческого креста. Заплатив по счету, они вышли из кафетерия.

– Ты сейчас куда? – спросил Никита.

– Заскочу на будущую работу.

– Зачем?

– На днях забрала пальто из химчистки и за разговором забыла его у Женьки в кафе.

– Поехали, я тебя довезу.

Они сели в машину и тронулись в путь под сводом сгустившихся серых туч. Одноэтажное здание кафе с бежевой облицовкой стояло в одной линии с двухэтажными домами и коммерческими помещениями на тесной асфальтированной улице. Выглядело оно унылым и заброшенным. На больших широких окнах висели старые пыльные жалюзи, а сквозь частые щели наружу пробивался тусклый свет лампочки. Вокруг не доставало дворника, освободившего бы улицы от сухих, опавших листьев. Скрашивали мрачную картину лишь горы, видимые позади перечисленных зданий.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».