Красивые губы оборотня растянулись ещё шире.

– Как скажешь. Честно говоря, у меня и в мыслях не было, что свой восхитительный дар ты подаришь первому встречному. Но у меня к тебе одна маленькая просьба, – произнёс мужчина небрежно. Я почему-то сразу же напряглась, ожидая от него какого-нибудь подвоха. И, видимо, заметив мою реакцию, он поспешил развеять мои страхи: – Я прошу тебя не надевать эту ужасную порфиру, пока ты у меня в гостях. А то у меня такое ощущение, что я общаюсь с большим говорящим мешком.

Как ни странно, но меня его просьба даже обрадовала. Я тут же с удовольствием стащила с себя эту ненавистную красную тряпку. Тем более что в обществе этого вервольфа она оказалась совершенно бесполезной.

– Ангелика Морелли, – небрежно обронила я, приближаясь к своему привлекательному благодетелю.

– Маркус Фейнингтон, – галантно представился мне вервольф, жестом приглашая меня пройти в своё купе. И едва я уселась в невообразимо удобное и мягкое кресло, как послышался приглушённый мужской смех: – Впервые встречаю натуральную блондинистую итальянку. В чём секрет?

Я тяжело вздохнула и мысленно послала его к чёрту. Ведь сейчас он ни чем не отличался от других мужчин, которых больше всего волновал именно этот вопрос. Уже в который раз мне приходилось пояснять, почему у итальянки светлые волосы и голубые глаза.

– Да потому, что во мне нет ни капли итальянской крови. Я родилась в России. Родители развелись, когда я была совсем ещё маленькой. Потом мама вышла замуж за итальянца, который и стал фактически моим настоящим отцом. И выросла я в Турине, хотя неплохо знаю русский язык и английский.

Как странно. Ведь едва я обмолвилась о том, что русская, как лицо вервольфа вытянулась, и в его глазах застыло непонятное мне выражение. Словно бы он увидел меня впервые. Или же у меня на голове неожиданно выросла пальма. В общем, он надолго умолк, беспардонно меня рассматривая. И, кроме всего прочего, его ноздри затрепетали совсем по-звериному, словно бы он ко мне принюхивался.

– А вот это уже интересно… – подумал вслух мой собеседник, как будто меня здесь не было. После чего в глубокой задумчивости продолжил меня изучать.

Что происходит?! Опять этот вервольф унюхал во мне что-то необычное?

Не в силах больше терпеть столь странного к себе отношения, я с возмущением заметила:

– Может, хватит меня обнюхивать? Ты сейчас похож на пса, который учуял диковинную зверушку. Что со мной опять не так?

Вервольф аж вздрогнул от неожиданности, настолько глубоко он ушёл в свои раздумья, касающиеся моей скромной персоны.

– Извини. Я действительно немного увлёкся. И это в высшей степени бескультурно. Пригласил к себе даму, а сам…

Он нажал на кнопку в стене, и не прошло и минуты, как на пороге нарисовалась на редкость услужливая проводница. А ещё через минуту на нашем столе красовалось блюдо с закусками и блестящее ведёрко со льдом, из которого живописно выглядывало горлышко винной бутылки.

Но не успела я вдоволь насладиться гостеприимством странного оборотня, как неожиданно поезд резко сбросил скорость. И к нашему удивлению (по реакции Маркуса я поняла, что для него это тоже оказалось неожиданностью), мы остановились посреди живописной холмистой местности.

– А вот это уже действительно странно, – произнёс вервольф, вставая из-за стола. – Из купе никуда не выходить.

Маркус быстро удалился, оставив меня в гордом одиночестве. И как бы меня не возмутил его приказной тон, я решила выполнить его распоряжение. Особенно после того, как расслышала с улицы многочисленные мужские голоса…

Вернулся Маркус минут через десять. Вошёл молча. И как бы он не старался казаться невозмутимым, я догадалась по выражению его лица: произошло что-то нехорошее.

– Надень её, живо! – скомандовал Маркус, бросая мне мою порфиру. – Надеюсь, у тебя имеются какие-нибудь духи?

– Естественно. Вообще-то я не очень люблю такие запахи, но мне посоветовали…

– Выбрать что-нибудь поедреннее, если едешь в логово этих ужасных оборотней, – закончил он за меня. – Верно?

– Почти угадал, – смущённо пролепетала я, доставая из сумки свою косметичку.

Когда я пару раз нажала на пульверизатор изящного флакона, Маркус с раздражением вырвал его у меня из рук.

– И это всё?! Туалетная вода? Смеёшься что ли?

Одним только движением он отломал насадку с распылителем, после чего вылил на меня половину содержимого флакона. Наклонил ко мне голову и шумно втянул в себя воздух.

– Конечно, в этом случае подошла бы ваша знаменитая «Красная Москва».

– Ты хочешь, чтобы от меня пахло как от бабушки?

– Да. Как от живой бабушки. И ключевое слово здесь «живая». Ясно?

Мне сразу же стало понятно, что опять я вляпалась в какую-то нехорошую историю. Честно говоря, меня это ни капли не удивило. Я уже привыкла к тому, что постоянно попадала в какие-нибудь неприятности. И, как правило, это было связано с моей необычной для Италии внешностью. Попробуй, стань как все, если ты словно белая ворона. Причём, в прямом смысле этого слова.

Из-за этого меня нещадно дразнили в детстве. Но потом, эти же самые мальчишки, которые раньше подстраивали мне всевозможные пакости, стали оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. И тогда уже мои одноклассницы, с которыми я до этого жила в мире и согласии, поменялись с теми мальчишками ролями. Они всячески выказывали мне своё презрение, за которым скрывалась обыкновенная зависть. А кому такое понравится? Ведь все как один мальчики в классе хотели дружить только со мной.

Одна только Шейла меня не предала. Поэтому на протяжении всей своей жизни в Италии я прикипела к этой девочке всей душой. Мало того, она стала для меня любимой сестрёнкой, о которой я так долго мечтала. Так как вопреки моим ожиданиям у меня появился братик – непоседливый и неугомонный Теодоро.

– Может, ты мне объяснишь, что происходит? И кто эти люди? – спросила я у вервольфа, стараясь сохранять олимпийское спокойствие.

– Повстанцы. Или же попросту бандиты, которые решили воспользоваться неустойчивой политической обстановкой.

В памяти стразу же всплыло, как уговаривала меня Шейла, чтобы я не приезжала к ней на свадьбу. Но не могла же я пропустить такое событие в жизни моей единственной подруги! Поэтому я, воспользовавшись всеми знаниями о вервольфах, а в первую очередь, прикупив порфиру и туалетную воду с резким цветочным запахом, отправилась на территорию оборотней. И меня не остановили тревожные вести о том, что кланы оборотней начали между собой вражду…

Кажется, я и на самом деле поступила легкомысленно, заявившись сюда в такое неспокойное время. А тут ещё эти повстанцы!

– И чем нам это грозит?

– Нам? – Вервольф усмехнулся, глядя на меня сочувствующим взглядом. – Мне абсолютно нечем, только лишь опоздаю на деловую встречу, а вот тебе…

Я нервно сглотнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Сама недавно прочитала в интернете о том, как клан беролаков (оборотней-медведей) держал у себя в сексуальном рабстве человеческих девушек. И как потом выяснилось, подобные гаремы существовали не только там. Именно из-за этого Содружество Наций предъявило оборотням ноту протеста.

– Понятно, – протянула я почти равнодушно, так как упорно отказывалась верить в происходящее. Помолчала немного, и только тогда мой мозг буквально взорвался от всепоглощающего, первобытного страха. Враз захотелось забиться в какую-нибудь щель словно букашка (да хотя бы в этот диван, наверняка там есть ниша для багажа) и проторчать там до окончания этого кошмара с повстанцами.

– И что тебе понятно? – холодно поинтересовался у меня вервольф.

– Что мне надо валить отсюда. К тому же своим присутствием я и на тебя тоже навлекаю неприятности. А мне не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал.

– Прямо вселенская доброта, – со злым сарказмом, причина которого была мне совсем непонятна, откликнулся мой попутчик.