— Локи! — неожиданно на моё плечо упала чья-то рука, и это заставило меня обернуться. Передо мной стояла моя мама. — Сотрудники ГалаБеза, равно как и Агенты Света, прибывают на место происшествия для того, чтобы спасти людей, а не для того, чтобы орать на провинившихся.

— Но я с этим не справлюсь! Это же разрыв пространства!

— Один — нет, но вместе у нас всё получится. Идём!

Мама оттащила меня в сторону, подальше от людей, и вновь посмотрела на небо. Я последовал её примеру.

Цветные огни до сих пор полыхали. Наверное, простым людям казалось, что это красиво. Меня же, как специалиста, огни приводили в ужас, ведь я знал, что на самом деле это космическая радиация, губительная для всего живого. И даже если нам удастся остановить разрыв, этот город и его окрестности ещё долго будут переживать последствия — начнут рождаться больные дети, люди станут чаще умирать, и всё вокруг окажется отравленным радиацией. Но огни — ещё полбеды, аномалия пошла дальше: прямо над моей головой уже зияло чёрное отверстие, которое медленно, но верно расширялось. Это и была так называемая пространственная рана.

— И что мне делать? — спросил я у матери, слушая, как бешено колотится моё сердце.

— Твоя задача не дать пространственной ране разрастись. Удерживай её, чтоб я могла её залатать.

— Я попробую.

Я закрыл глаза, но всё равно видел перед собой это страшное расширяющееся отверстие, в которое уже постепенно начал улетучиваться воздух. Я знал, что если мы не остановим это, оно начнет затягивать всё — людей, деревья и даже дома. Планета будет обречена на гибель. Мы не могли этого допустить.

Я напряг все свои внутренние силы, концентрируя их на пространственной ране. Мой артефакт сиял так, как никогда прежде (мне не нужно было видеть это, чтобы догадаться), и, кроме того, ужасно раскалился и умудрился прожечь одежду у меня на груди — впервые Пересмешнику пришлось отдавать столько энергии сразу. Для меня такое испытание тоже было в диковинку — ни одна моя тренировка не могла с этим сравниться. Удерживать границы пространства было невыносимо трудно, и мне казалось, что я совершаю невозможное.

«Быстрее!» — мысленно попросил я маму. — «Долго я не выдержу».

«Я стараюсь, Локи», — так же мысленно отозвалась Фригга. — «Терпи».

Не знаю, сколько длилась эта напряжённая борьба с аномалией — я утратил всякое представление о времени. Но, так или иначе, отверстие, благодаря усилиям Фригги, начало постепенно сужаться и, в конце концов, исчезло совсем, как будто бы его и не было.

И только после того, как пространственная рана была затянута, я обнаружил, что стою на коленях, упершись руками в асфальт, а изо рта и из носа у меня хлещет кровь. Я попытался встать, но вместо этого упал плашмя, чувствуя, что не в силах пошевелиться. К горлу подкатывалась тошнота, я ощущал сильный озноб и был уверен, что жить мне осталось считанные минуты. Фригга присела рядом со мной и потрогала пульс на шее.

— Я умираю? — с трудом спросил я, сплюнув сгусток крови.

— Нет-нет, что ты, конечно нет, — поспешила успокоить меня мама. — Всё нормально. Уж мне-то знаком этот эффект. Врачи тебе помогут. Через несколько часов ты будешь в норме, поверь.

В этот самый момент ко мне подбежали оперативно прибывшие медики, меня положили на носилки и понесли к служебному флаэру.

— Я жду тебя в отеле, — сказала мне мама и, развернувшись, пошла в другую сторону.

Я испытал лёгкий укол обиды. Что ей, было сложно остаться со мной для моральной поддержки? Но мне было настолько плохо, что я не смог долго об этом размышлять — когда меня донесли до флаэра, я лишился чувств.

========== И снова загадка ==========

Пришёл в себя я уже в госпитале. Врач поставил мне укол в правое плечо и дал выпить какую-то отвратительную на вкус настойку, и буквально через несколько минут я почувствовал себя лучше. Я сказал докторам, что здоров, но они отказались меня отпускать, заявив, что я должен провести под их наблюдением как минимум час.

Я не стал с ними спорить, а вместо этого придвинулся к окну и принялся безучастно смотреть на улицу. По правде говоря, мне совсем не хотелось возвращаться в отель, к матери, и в глубине души я был даже рад случайной задержке: я знал, что меня ожидает самый настоящий разнос, и не мог смириться с этим — ведь виноват во всём был, по сути, не я, а тот глупый трикстер, додумавшийся украсть у меня артефакт.

И надо же, по иронии судьбы тот самый глупый трикстер, которого я мысленно проклинал, через несколько минут появился на пороге больничной палаты.

— Ты?! — я просто не мог поверить своим глазам. — Да как у тебя смелости хватило ко мне заявиться? Ты, видно, совсем с головой не дружишь?

Я ждал, что юноша вновь сострит, но он, к моему удивлению, тяжело вздохнул и произнёс:

— Прости меня.

— «Прости меня»? И это всё, что ты можешь мне сказать после того, что натворил?

— Мне очень жаль, что так вышло, поверь, — наверное, я впервые видел этого парня таким серьёзным. — Я просто хотел поиграть, но всё зашло слишком далеко. Я не думал, что это выльется… в такое.

— Не думал, значит?! — озлобленно переспросил я. — А надо было думать! Я просил тебя остановиться, но ты же не мог опуститься до того, чтобы послушаться какого-то там сотрудника из Совета Галактической Безопасности!

— Я совершил ошибку. Ужасную.

— Поздравляю, что ты это понял!

— Послушай, Локи, если тебе станет от этого легче, можешь со всей силы ударить меня по носу. Или даже об стену головой. Я заслужил это, — тихо произнёс юноша, виновато опустив глаза.

Что и говорить, предложение было заманчивым, но я заставил себя отказаться — такое поведение непозволительно для будущего правителя галактики.

— Не стану я об тебя свои руки марать! — обратился я к трикстеру. — Катись отсюда на все четыре стороны и смотри, не попадайся мне больше на глаза.

— Нет, не могу я так, — покачал головой парень. — Мне очень стыдно за то, что я натворил, а ты, считай, исправил мою оплошность, чуть не погибнув при этом, и я чувствую себя виноватым. Если ты меня не простишь, то сам себя я тем более не прощу. Мне важно, чтобы ты на меня не злился.

— Если бы тебе это было важно, ты бы с самого начала оставил меня в покое и не устраивал весь этот цирк! — отрезал я.

— Послушай, я дурак, а на дураков не обижаются, так что не сердись, — неудавшийся чародей попытался несмело улыбнуться, но когда он поймал мой тяжёлый взгляд, его улыбка тут же потухла.

— Я не могу не сердиться, и никакие твои слова тут не помогут. Ты хоть представляешь, что со мной сделает Фригга за то, что я допустил всё это безобразие?!

— Нет, — парень испуганно замотал головой.

— Вот и я не представляю! Но поверь, ничего хорошего! Ты понимаешь, как крепко ты меня подставил?! Фригга убьет меня за это!

— Хочешь, я с ней поговорю и всё объясню, скажу, что я виноват, а ты тут ни при чём? — осторожно предложил юноша.

— Наивный! Думаешь, она будет тебя слушать?

— Попробовать стоит.

— Тебе нет.

— Почему это?

— Да потому что ты ничего хорошего сделать не можешь! Ты можешь только всё портить!

Парень горестно вздохнул и опустил глаза. На какое-то мгновение мне даже стало его жаль — было видно, что он искренне раскаивался за содеянное, но себя мне было жаль больше.

— Знаешь, когда я увидел, что ты упал, мне стало по-настоящему страшно. Я боялся, что ты погибнешь по моей вине, а я ведь совсем не хотел этого, я хотел просто по-доброму пошутить. Я даже не знаю, что ещё сказать, даже слов подобрать не могу. Мне так неловко… Я чуть было планету не погубил, а ты её спас. Спасибо тебе большое.

— Да не за что, всегда рад помочь, обращайся, когда в следующий раз наломаешь дров! — не без сарказма отозвался я. — А если серьёзно, то уйди с моих глаз долой!

— Но ведь мне тоже надо возвращаться в свой город, — заметил трикстер. — Нам по пути. Ты не подбросишь меня?

Конечно, я мог отказаться, но парня было всё же жаль, и потому я ответил: