— Так значит, мы можем слезать? — поинтересовался кто-то из работников.

— Нет. Вам придется просидеть так до вечера, пока яды не выветрятся, — сообщил я, убедившись, что Фригга уже направилась к выходу и не слышит моих слов. — Удачи.

Я помахал кондитерам рукой, выскочил в коридор и побежал догонять маму.

— Надеюсь, когда ты шёл на это, ты понимал, что за такие проделки можно и из организации вылететь, — Фригга говорила совершенно спокойно, но от её голоса по коже прошёл холодок — мама явно была мной недовольна. Впрочем, ничего другого я не ожидал, и потому был готов к подобной реакции.

— Да, я знаю, что нарушил правила, но уверен: ты не выгонишь меня из Совета, — я старался говорить так же спокойно, как мама, хотя в сердце уже закралось сомнение: а вдруг всё-таки выгонит?

— С чего ты взял, что я буду делать для тебя исключение? — Фригга сурово нахмурилась.

— Сам не знаю, — пожал плечами я. — Почему-то мне кажется, что ты не станешь этого делать, — я говорил чистую правду: последнее время меня действительно не покидало такое ощущение.

— Как ни странно, но ты оказался прав. У меня на тебя серьёзные планы, и я не стала бы отказываться от них из-за такой ерунды. Но учти: это совсем не значит, что ты имеешь право делать всё, что тебе вздумается. Я этого не допущу.

— Прости за этот маскарад. Пойми, я устраивал представления для того, чтобы достучаться до вас, сказать вам, что хочу работать, хочу спасать людей. Всерьёз, по-настоящему!

— И ради этого ты поставил чужие жизни под угрозу? — тихо спросила Фригга, поглядев на меня внимательно и печально.

— Что? О какой угрозе ты говоришь? Я же просто шутил, по-доброму. Неужели ты думаешь, что я могу реально угрожать жизням людей? Я знаю: есть грань, переступать которую нельзя. Клянусь тебе, все отделались лёгким испугом. Никто не погиб и даже не покалечился.

— Это пока. А если заглянуть в будущее?

— Я тебя не понимаю, — честно признался я. — Как мои проделки могут сказаться на будущем?

— Ещё как могут. Как ты думаешь, почему люди тебе всегда безоговорочно верили и выполняли всё, что ты требовал, каким бы глупым, абсурдным и несуразным это ни являлось? Почему тебя не послали подальше с твоей клоунадой?

— Потому что я из ГалаБеза.

— Вот то-то и оно. Всем известно, что оперативники Совета Галактической Безопасности никогда не появляются просто так, и всё, что они делают, они делают для того, чтобы спасти людей. Мы, хоть и отчасти, но понимаем природу аномалий, а для рядовых граждан это нечто запредельное, и потому они знают: для того, чтобы спастись, они должны верить нам на слово и беспрекословно выполнять наши требования. ГалаБез обладает заслуженным авторитетом, который ты сейчас самым злостным образом подрываешь. Разыгрывая людей, прикрываясь значком, ты заставляешь их сомневаться в честности и серьёзности нашей организации. Именно в этом и состоит опасность твоих проделок. Опасность не для нас, а для них. Ведь когда беда случится взаправду, и к ним придут наши люди с целью помочь, они не поверят, решив, что это опять шутка. Никому же не хочется быть осмеянным, причём осмеянным дважды, никто не станет опять наступать на те же грабли. Люди откажутся повиноваться, и ты понимаешь, чем это чревато.

— Да, скверно получилось, — слова матери заставили меня стать серьёзным. — Никогда больше не буду так делать.

— Поверь, я прекрасно понимаю, что ты просто дурачился и не желал никому зла. Будь ты обычным трикстером, я бы даже не обратила на это внимания, но теперь ты работаешь в ГалаБезе, а это не пустой звук. На тебе лежит огромная ответственность, и каждое твоё действие должно быть тщательно продумано. Я не сержусь на тебя, но призываю к осмотрительности. Прежде чем сделать что-либо, спроси себя: «К каким последствиям это может привести? Что это повлечёт за собой?», тщательно всё взвесь и только потом принимай решение.

— Хорошо, — мне действительно стало стыдно, что я поступил необдуманно и по-ребячески. — А кстати, как ты меня нашла?

— Это было не трудно. Я потом научу тебя такому приему, но прежде тебе предстоит усвоить много других вещей. Помнишь, я обещала научить тебя управлять артефактом?

— Да, но это было очень давно. Я уж думал, что ты совсем позабыла об этом.

— О таких вещах не забывают. Я просто была занята. Сейчас стало полегче, и я возьмусь за твоё обучение всерьёз. Но прежде хочу предупредить тебя кое о чём.

— И о чем же?

— Обучение — процесс очень тяжёлый, как в физическом, так и в эмоциональном плане, и потому, не буду лгать, тебе придётся несладко. В обучение входит такое понятие, как тренировка. А тренировка — это моделирование реальных жизненных ситуаций. В реальной жизненной ситуации с тобой никто церемониться не будет, а значит, на тренировке и я не буду тоже. Мне неприятно это, но иногда придётся обходиться с тобой жестоко. Очень жестоко. Ты готов к этому? Если ты передумал, то можешь ещё отказаться — я не стану настаивать. Ты сам должен сделать выбор, с ясным осознанием того, на что идёшь.

— Я не передумал, — у меня даже мысли такой не возникло. — Я очень хочу научиться и применять свои способности на благо галактике.

— Хорошо. Я помогу тебе в этом и постараюсь научить всему, что знаю сама.

— Когда начинаем?

— С сегодняшнего дня.

========== Новые возможности ==========

Фригга не обманула. Занятия начались сразу, едва наш корабль оторвался от поверхности планеты. Началось всё вполне безобидно: мама прочитала что-то вроде вступительной лекции.

— Прежде всего ты должен понять одну вещь: чтобы научиться пользоваться силами артефакта, нужно правильно к нему относиться. Запомни, твой артефакт — это не волшебный камешек, как в детских книжках. Это не вещь и даже не оружие, и его ни в коем случае нельзя воспринимать таким образом.

— И как же я должен его воспринимать?

— Как часть себя. Это сложно объяснить, ты должен понять сам. Закрой глаза и попытайся почувствовать свой артефакт. Не кожей, Локи, сердцем. Ощути тесную связь с ним, ощути, что ты и Пересмешник — это единое целое, и вас нельзя отделить друг от друга.

— Зачем это нужно? — нахмурился я. — Какая разница, как я к нему отношусь? Артефакт всё равно этого не чувствует, он же не живой.

— Но обладает многими свойствами живых существ, не забывай. И да, он прекрасно всё чувствует, поэтому твоё отношение к нему играет чуть ли ни первостепенную роль. Пересмешник никогда не будет верен хозяину, который относится к нему с пренебрежением.

— Ладно, я попробую, — произнёс я, закрывая глаза и пытаясь сконцентрировать все свои мысли на изумрудно-зелёном артефакте, который я носил на цепочке. — Кажется, что-то чувствую. Да, я… я чувствую, как он… пульсирует, — мой голос слегка подрагивал от волнения. — Я… словно бы вижу его, и… не знаю, как передать словами, но я чувствую эту связь! Странное ощущение и, признаться, немного пугающее.

— Ты не должен бояться. Страх в отношении к артефакту ещё опаснее пренебрежения. Если Пересмешник почувствует, что ты боишься его, он непременно распоясается и будет творить, что захочет. Ты должен дать артефакту понять, что ты главнее.

— Как всё сложно и запутанно. Будешь его недооценивать — обидится, будешь бояться — обнаглеет. Такое ощущение, что я выстраиваю отношения с человеком, причем не просто с человеком, а с… напарником.

— Да, именно. Очень хорошее сравнение. Вот только от человека можно скрыть истинные чувства, а от него нельзя. Артефакт требует абсолютной искренности, его не обманешь. Поэтому не бояться — это значит не делать вид, что ты не боишься, а не бояться по-настоящему.

— Да знаю я, но с непривычки сложно.

— Поначалу всегда так, но потом ты освоишься. Итак, теперь ты ощущаешь связь, установленную между тобой и Пересмешником. А теперь попробуй использовать её в практических целях.

— Каким это образом?

— Видишь ли, артефакты способны извлекать из мира ту часть информации, которая не доступна человеческим органам чувств. А раз артефакт её извлекает, и вы с ним — единое целое, это значит, что ты можешь эту информацию узнать. Иными словами, Пересмешник — дополнительный источник сведений. Но эти сведенья не будут тебе подаваться на блюдечке с голубой каемкой, по крайней мере, сейчас, пока ты только учишься. Артефакты и люди познают мир совершенно по-разному, и тебе будет нелегко преобразовывать сведенья, полученные Пересмешником, в понятный для тебя самого формат. Ты и твой артефакт как бы говорите на разных языках, и второй язык, как ты уже догадался, учить тебе. Со временем станет проще, а вот поначалу придется изрядно попотеть. Ну что, попробуешь?