— Мама, Джаред? — голова сильно кружилась, и я с трудом понимал, что происходит. — Где мы сейчас?

— В медицинском отсеке космического корабля, — ответила Фригга. — Летим в Долину Жизни.

— Но как я…

— Выжил? — договорил за меня Джаред и тут же пояснил: — Я всё-таки успел тебя спасти. В самую последнюю минуту. Ты был уже без сознания, когда я ворвался в зал и сыграл мелодию, оказавшуюся губительной для Посредника.

— Так ты смог его убить? В самом деле?

— Да, смог. Не волнуйся, всё хорошо. Уничтожив эту тварь и остановив тем самым апокалипсис, я бросился к тебе. Если честно, я боялся, что пришёл слишком поздно, и не успею тебя исцелить, но у меня всё же получилось, — гость из другой галактики тепло улыбнулся. — Мне пришлось сыграть четыре мелодии подряд. Последнюю я как раз доигрывал, когда ты пришёл в себя. И твой артефакт мы тоже забрали, так что не переживай.

— А что случилось с Никой и Сьюзен?

— Да ничего с ними не случилось. Вернулись к себе.

— И вы даже не сражались с Никой?

— Нет, — покачала головой мама. — Нам обеим не до того было. У меня был ты, а Нике сильно досталось, когда Посредник начал использовать силы её артефакта, который, по сути, является неотъемлемой частью её организма.

— Ясно. Спасибо тебе огромное, Джаред. Если бы не ты… Об этом лучше даже не думать. Я, если честно, уже потерял всякую надежду на спасение и смирился со смертью, но ты меня не подвёл. Вот кому действительно нужно памятник ставить.

— Что ты, я просто хотел помочь. Я не могу пройти мимо, когда люди находятся в беде. На моём месте так поступил бы каждый, — Джаред сделал небольшую паузу и добавил: — Ладно, пойду в главный отсек.

Когда дверь за Джаредом закрылась, воцарилось неловкое молчание. Моя мама нарушила его первой:

— Прости за то, что мне пришлось сделать.

— О чём ты говоришь? — удивился я. — Ты тогда правильно поступила. Не могла же ты пожертвовать галактикой ради меня.

И едва эта фраза сорвалась с моих уст, я, к моему величайшему стыду, осознал, что в глубине души мне хотелось бы, чтобы мама выбрала меня, хотелось бы, чтобы я был для неё важнее всего, даже её долга перед галактикой. Видимо, я так и не сумел до конца побороть эгоизм.

«Она и так тебя любит куда сильнее, чем ты заслуживаешь», — мысленно сказал я себе. — «Ты для неё самый близкий человек на свете, даже демоны подтвердили».

Но её работа была для неё всё-таки важнее… Я понимал, что это правильно, и так и должно быть, но всё равно было как-то обидно, что у матери есть что-то важнее меня, причём важнее настолько, что ради этого меня можно даже убить. Я хотел избавиться от этой глупой ревности, но не мог сделать этого до конца.

Наверное, я впервые в жизни пожалел о том, что моя приёмная мать — правительница галактики, бесконечно преданная своему народу, и мне захотелось, чтобы Фригга была самой обычной женщиной. Потому что обычная женщина не смогла бы убить своего ребёнка ни при каких обстоятельствах. А Фригга, всё-таки, в большей степени галактический лидер, чем любящая мать. И это правильно, ведь у власти должны стоять именно люди, для которых ответственность перед народом выше личных привязанностей. Фригга всё сделала так, как было нужно, переступив через собственную боль, и я не мог осуждать её за это…

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе больно оттого, что я, твоя мама, смогла поднять на тебя руку и была готова убить. Поверь, мне тоже больно от этого. Наверное, я никогда не смогу себя простить.

Я посмотрел в синие глаза матери, в которых читалась бесконечная любовь, и понял, что просто обязан её простить. Искренне, до конца, не оставив в душе ни малейшей обиды. Ведь она в самом деле не виновата, что ей пришлось так поступить. Если бы она выбрала меня, погибло бы бесчисленное множество людей, и я бы потом всю жизнь жалел, что Фригга меня не убила.

В этом и состояла вся суть Расплаты — не было хорошего выбора. Из двух зол нужно было выбирать меньшее. И моя мама смогла сделать правильный выбор, несмотря на то, что в душе ей, возможно, хотелось плюнуть на галактику и спасти меня. Она всегда умела поступать разумно, вопреки эмоциям и чувствам.

— Я знаю, как тебе больно сейчас, — произнёс я, внимательно поглядев на Фриггу. — Но что касается меня, то я в полном порядке. Поверь, я не стану любить тебя меньше после того, что ты сделала. Даже наоборот. Я никогда в жизни бы не подумал, что ты любишь меня так сильно, что демоны даже поставили мою жизнь на кон со всей галактикой. Ты никогда не говорила со мной о своих чувствах, мы всегда говорили лишь обо мне. Возможно, напрасно. Ведь если бы я знал, что происходит у тебя в душе, я бы, наверное, не сделал многого из того, о чём сожалею сейчас. А теперь я знаю, насколько тебе дорог, и поверь — вовсе не держу на тебя зла. Я очень рад, что мы с тобой пережили День Расплаты, и всё это, наконец, завершилось.

— А вот меня не покидает ощущение, что всё ещё только начинается, — задумчиво протянула мама, вглядываясь в иссиня-чёрную бездну далекого космоса.

Конец.