Так и вышло:

– Через двадцать минут жду в кабинете с отчетом по делу Марика. И парней прихвати, – добавил Горбушин, заметив, как Карина закатила глаза, – нечего одной отдуваться.

Дело Марика было их большой головной болью. Четыре года, двадцать четыре жертвы. Женщины, мужчины, даже двое подростков. Не те, которые в условных, после полной физической реконструкции и психологической реабилитации, возвращавших потерянную в бурной жизни молодость, а, действительно, подростки тринадцати и пятнадцати лет.

Сначала разработку вели периферийщики, потом – они же, но совместно с нравами, расследовавшими преступления на сексуальной почве, в которых пострадали несовершеннолетние. Когда количество трупов перевалило за двенадцать, ситуацию взял на контроль генерал Яровой, после короткого разбирательства скинувший проблему на Горбушина. Ну а тот думал недолго, отыграв с подачи на Карину.

С одной стороны – честь, такие дела только за фактуру не дают, а с другой… Висяк – не висяк, но особых зацепок у них так и не было, только тела, при взгляде на которые отводили глаза и повидавшие многое патанатомы.

Тяжелые вирты. Но не добровольно, как в притоне, а следуя чужой воле и для чужого же развлечения.

Посчитав, что отделалась легким испугом – вряд ли Горбушин спал, пока они с Бесом резвились, Карина вытянулась, выставив грудь вперед:

– Как прикажете, мон колонель!

Ростом пониже, так что взгляд четко уперся в подбородок стоявшего напротив полковника. А вот Горбушина, направленный сверху вниз…

Это шеф в форме, с застегнутым до упора кителем, а она… в строгом соответствии с требованиями Правил внутреннего распорядка, но на той грани «скромности», когда и придраться сложно, но и глаз не отвести.

Парни в отделе давно привыкли, да и знали, что за излишнее рвение можно и огрести по шее, а вот те, кто не в курсе с кем имели дело, ловились, принимая это показушное, за реальность.

– Ох, и доиграешься когда-нибудь, – не сказать, что весело, качнул Горбушин головой.

Продолжения реплика не предполагала, да и не получилось бы. Лифт плавно остановился, дверцы разошлись… и Карину «смело» бы, откинув к стенке, не успей она уйти с траектории чужого движения.

– Господин полковник…

– Кто-то с утра в экстазе, – ворчливо протянула Карина, пока мужчины обменивались приветствиями.

Зыркнула исподлобья, тут же поймав в ответ лукавый взгляд:

– Я бы на твоем месте…

Чтобы сообразить, откуда подобный кураж, Карине хватило и этого:

– В точку? – скорее выдохнула, чем спросила она.

– В точку, – чуть улыбнувшись, кивнул Влад. И пояснил, уже для полковника, чтобы избежать наводящих вопросов: – Вирты из ночной партии и те, что использовал Марик, изготовлены в одной лаборатории.

– Вот даже как! – не без удовлетворения протянул Горбушин. Посмотрел на прищурившуюся от открывшихся перспектив Карину: – Интуиция?

Та, улыбнувшись, качнула головой:

– Скрупулезность. По моей просьбе проверяли всё, что попадало в руки.

– Так даже лучше, – согласился Горбушин. – Объединяем и… – Он обвел довольным взглядом многозначительно замолчавших Карину и Влада. – Через пятнадцать минут у меня. С идеями.

Лифт как раз остановился, так что даже если кто и собирался, что сказать, не успел. Да и стоило ли говорить, когда и так понятно, как им повезло. А раз так… нужно было тянуть, пока все по горячему.

***

Ирвин не хотел шумихи, потому и предпочел неофициальный формат своего визита. Роман ее тоже не хотел, но контролировать стремившуюся покинуть лайнер толпу было не менее сложно, чем свирепствующих журналюг.

С компромиссом помог Глеб, с которым они продолжали дружить, несмотря на время, расстояние и обстоятельства. «Зеленый коридор». Исключение из правил, доступное либо по статусу, либо…

Подставлять Роман никого не собирался, потому запрос на предоставление поблажек подал в четком соответствии с регламентом пограничной службы Альянса. Русанов лишь проследил, чтобы тот не застопорился на каком-нибудь уровне, пройдя все инстанции в кратчайшие сроки.

– Затягивается, – Старк изменил своему привычному для всех образу великовозрастного шалопая, демонстрируя ту самую, чуть рассеянную собранность, которую отличали психотехники боя.

Последняя, отделявшая их от семейства Кляйнов дверь, словно именно этой реплики и ждала. Створка мягко сдвинулась…

Роман неторопливо выдохнул, избавляясь от готового сорваться с губ приветствия.

– Тесты на экзотику чистые, – подошел к ним Глеб.

Заметив легкое нетерпение, которое Соболев скрывать и не собирался, понимающе усмехнулся. Ждать и догонять…

Даже когда умеешь и то, и другое, все равно нервирует.

– Еще минут десять. Заканчивают досмотр.

– А причем тут тесты? – сдвинувшись, поинтересовался Старк.

Глеб посмотрел на Эдвина, потом, по траектории возможного перехвата, перевел взгляд на Соболева, тут же вопросительно приподняв бровь. Мол, это то, о чем я подумал?

Роман, так же, молча, кивнул. Старк умел добавить ситуации драматизма.

– Вчера в порту Вилены выявили лихорадку Деборы-Суровски, – тем не менее, ответил Глеб. – Взяли уже на выходе, на входе сканеры не отреагировали. Пока разбираются с причиной сбоя, проверяем по старинке.

– Дерьмово, – прекращая придуриваться, качнул головой Старк.

Лихорадка Деборы-Суровски, названная так по имени двух врачей, независимо друг от друга не только описавших это заболевание, но и доказавших, что к лихорадке Тирсона, считавшейся довольной безобидной, эта напасть не имеет никакого отношения, была еще не самым страшным вариантом. Из всех отягчающих факторов – значительная контагиозность и осложнения, приводившие к слепоте и глухоте.

С другими было все значительно мрачнее. Длительный латентный период, высокая вирулентность. А уж последствия… На Лакее и Берси до сих пор в качестве страшилок рассказывали истории о генетических мутантах.

– Могло быть и хуже, – невесело усмехнулся Глеб. – В карантине всего пару сотен. Рейс внутренний, с Ироны.

– Шахты? – на миг нахмурившись, уточнил Старк.

– Да, и это – хреново. Раньше эту заразу там не фиксировали.

– Все когда-то случается в первый раз, – философски заметил Роман. Потом поинтересовался: – Твоя откровенность тебе боком не вылезет?

Глеб, покосившись на Старка, хмыкнул:

– Все такой же порядочный? Как тебя только в СБ держали? – Ответить не дал, тут же продолжив: – Принят совместный меморандум об обмене сведениями по экзотикам, так что информация уже в открытых источниках.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Роман. Вроде напрямую и не касалось, но кто его знает…

– Досмотр завершили, – взгляд Русанова на миг «слетел» на поле визора. – Принимай. – И отступил в сторону, вроде как, он свое дело сделал.

– Я с тобой свяжусь, – кивнул Роман, уже направляясь к двери.

Та открылась, когда ему осталось шагов десять. Дернулась, легко скользнув в сторону.

Первым в помещение вошел офицер досмотровой группы, в такой же, как у Глеба, темно-зеленой форме. Цепко «взял» расклад встречающих, и невозмутимо направился в сторону Русанова.

Следующим появился Артур Барлинг, третий из заместителей, возглавлявший группу сопровождения. Знакомы они были еще по СБ, вместе пришли, вместе – ушли. Проблемы Романа его никак не касались, но…

Везло Соболеву на друзей. Везло!

– Господин Кляйн, – приблизившись, остановился Соболев. Чуть склонил голову. – Ричард, – кивнул сыну Ирвина, с которым они были накоротке.

Младшенький – Роберт, удостоился лишь взгляда, но многообещающего. В рамках той самой сделки, по которой хорошее поведение вознаграждалось поблажками.

А вот девушке, вот уже полгода значившейся подружкой Роберта, легко поцеловал протянутую руку, продолжая начатую не им игру. Милену его знаки внимания совершенно не трогали, Роберта – держали в тонусе. Полезная вещь, когда вокруг одни хищники.

– Совсем без журналистов не обошлось, – покончив с приветствиями, Роман пристроился сбоку от Ирвина, – но слить удалось осторожно. В курсе только «Ньюс» и «Виктори». За доступ к телу обещали ограничиться парой нейтральных вопросов.