– Категорично, – заметил Соболев, проходя в номер.

Статусно, но без помпезности. Три цвета: белый, черный, серый. Лаконичная, выдержанная в стиле мягкого техно гостиная с двумя большими окнами и спальня, такая же безликая, но великолепно смотревшаяся в ракурсах дизайнерских изданий.

Со вчерашнего дня здесь мало что изменилось, но сегодня все казалось чужим. Предавшим.

– А это уже тебе судить, категорично или нет, – отозвался, разворачиваясь, Барлинг. – Карта на столе.

Соболев кивнул – и сам заметил лежавший в самом центре белоснежной столешницы прямоугольник. Подошел, вставил в разъем бэка.

На просмотр в ускоренном режиме ушла пара минут – отчет «до номера» он уже видел, в обычном – четыре. Те самые четыре минуты, начавшиеся с момента, когда Милена закрыла за собой дверь и, до того мгновения, когда взяла в руки канцелярский нож и воткнула его себе в сердце.

Запись была «домашней», зашифрованной личным кодом. Так называемый, детский сканер, который вшивался всем эмпатам и реагировал только на сильные всплески, позволяя затем просматривать возникшие ситуации и анализировать возможности выхода из них.

Обычно, к возрасту, когда способности стабилизировались, чип изымали.

Милена, как паранорм-наставник, только начинавшая свой путь, была исключением из этого правила.

– Шульц отбил: режим – стандарт, – прежде чем согласиться с выводами Барлинга, произнес он.

Из Империи казалось, что их поездка на подобные меры безопасности не тянет – Альянс был заинтересован в «Империал армилла» значительно больше, чем корпорация в нем, но… Было время, когда из Соболева сделали параноика, предпочитавшего предусмотреть все и даже больше. Обычно, перестраховка оказывалась лишней, на этот раз…

– Давай сначала и по исходным, – продолжил он, подойдя к Барлингу.

Сейчас бы придавить хоть пару-тройку часов, но каждая уходящая минута сбивала с горячего. Пока можно и с наскока, на удаче, потом только упорством…

– Давай по исходным, – поддернув брюки и присев на широкий подоконник, повторил за ним Барлинг.

Шульц на тех, кто не был с ним знаком, производил впечатление педанта и службиста. Старк внешне был суетливым и даже неуклюжим. Ну а Барлинг воспринимался этаким сибаритом, несколько уставшим от роскоши и слегка ностальгирующим по тем временам, когда все вокруг него было проще и не столь вычурно.

Все три образа были лишь «одними из», но чаще всего хватало и их, чтобы оппонент оказался не способен увидеть за внешним фасадом отвоевавших свое место под солнцем хищников.

– По прогулке Милены вопросов нет, – начал Артур, выдержав короткую паузу. – Полный контроль, ни малейшего сбоя. Да и будь что, она бы почувствовала.

– Дальше, – скользя взглядом по разлившейся на несколько километров глади воды, потребовал Соболев.

Милена – паранорм, с сильной эмпатической составляющей. Известно об этом в команде было лишь троим, не считая его самого. Ну и старших Кляйнов, естественно. Для всех остальных девушка оставалась просто девушкой Роберта. Не невестой, как они ее представляли – все люди взрослые, всё прекрасно понимали, но этот нюанс мало что менял. Роберт относился к Милене с большой симпатией и не позволил бы ни малейшего намека на грубость…

К делу это отношения не имело, но держалось в памяти. Мало ли.

А вот что имело…

– По медицине все чисто. Она была весела, беззаботна. Выбирала, мерила, делала покупки, просто смотрела…

– Дальше, – вновь повторил Соболев.

Препарировать сказанное особой нужды не было, раскладка шла фоном. Роберт реагировал на людей и связанные с ним события, Милена – только на людей, что выставляло еще одну вилку в череде рассуждения.

Были ли известно эти нюансы игравшему против них профи или нет?

С одной стороны – не самый главный вопрос, были и важнее. С другой…

С другой – помогло бы определиться с целью. И – последствиями. Вернись Роб в отель, как собирался, изменило бы окончательный расклад?

Он забегал вперед… Слишком вперед в свете тех фактов, которые у них имелись.

– А дальше ты видел. Проверка на входе – чисто. По покупкам – чисто. Вирты – чисто. Как только она открыла дверь номера, мы сняли ее с контроля.

– После двух сбоев…

– О которых на тот момент еще не знали, – не сменив небрежного, даже слегка высокомерного тона заметил Барлинг. – Если бы не твоя паранойя… – Он не закончил сам, просто посмотрел пристально.

Паранойя действительно была его, Соболева. Перекрестную проверку делали по графику, раз в четыре часа. В этот день он не только сменил расписание, но и выставил неравномерные промежутки.

Системщикам об этом известно не было, шло на автомате. Барлингу, кстати, тоже.

– Милена вошла в номер в девятнадцать сорок три, – дав ему додумать до конца, продолжил Артур, – через пять минут высветилась контрольная цифра, и Сторжек запустил проверку кода. Еще через четыре пятьдесят – вышли на первый сбой, плюс полторы – на второй, который и заставил прошерстить систему. Связались с Шульцом, тот с тобой…

На этот раз Соболев только кивнул. Двадцать ноль две. К этому моменту Милена была мертва уже пятнадцать минут. И хотелось бы что-то изменить, но… Без вариантов.

– Первый сбой. Внутренний периметр отрабатывался стабильно, во внешнем дыра, которую мы не фиксировали. Следов проникновения нет, но на столе появился букет цветов, в котором находились ампула со спецгазом и вирт.

– Вошла, увидела цветы, бросила пакеты с покупками, подошла к столу. Что-то почувствовала – эмоциональный всплеск включил запись, но отреагировать уже не успела – бесогол сбросил контроль разума…

– Команда на убийство в вирте, который нужно было вставить в бэк. Если бесогол сбросил контроль разума…

– … то должен был быть тот, кто его подхватил, – закончил за Артура Соболев. – Кстати, – посмотрел он на Барлингка, – упаковку не нашли?

– Ты сам приказал: утилизатор на максимум, – не без горечи скривился Барлинг. Помолчал… губы становились все тоньше и напряженнее. – Я сейчас скажу кое-что, ты только…

Это выражение лица Артура Соболеву было знакомо. Именно таким – жестким, безжалостным, оно становилось, когда речь шла о предательстве. Не том абстрактном, когда противно, но хватает выдержки, чтобы оценивать, не приплетая личное. О другом, когда все слишком близко и от того больно.

– Считаешь, что не обошлось без наших? – отступил Роман, чтобы получилось глаза в глаза.

И ведь думал об этом. Не хотел, но из головы не шло: одно из двух. Либо профи, да такой, что только снимать шляпу, либо…

– Роберт должен был вернуться в промежутке с девятнадцати тридцати до девятнадцати сорока пяти. Милена – в это же время. О том, что презентация началась позже, знала твоя группа и я. Для остальных все шло по плану, – не отведя взгляда, холодно произнес Барлинг. – И этот кто-то – здесь.

– Семь человек.

– Восемь, – поправил его Барлинг. – В моем случае это могло быть игрой.

– У тебя имелось достаточно других возможностей, – не возражая – продолжая рассуждения, заметил Соболев.

– Но не таких, где я мог бы остаться в стороне, – чуть дернул плечом Артур.

Говорить, что сама мысль о подобном вызывает у него отвращение, Соболев не стал. Да – вызывала, но…

– Забирай Сторжека и Шайна, и дуйте в Управление. А я пока…

Заканчивать фразу Соболев не стал – Барлинг и сам понимал, с чего Соболев начнет. Кляйны и их безопасность…

Промежуточную точку, о которой Артуру было известно, можно было считать скомпрометированной. Как минимум до тех пор, пока Барлинг не восстановит свой статус доверия…

***

Несмотря на суету вокруг, свой час Карина урвала. Могла бы и больше, но из дремы вырвал звонок. Не ей – Корзуну, который в полголоса разговаривал о чем-то со Старпольским, Сухановым и Федоровым.

Она бы и на этот сигнал вряд ли отреагировала, но Игнат, поднимаясь, слишком резко сдвинул стул, так что неприятным звуком прошлось по нервам.