- Ты не должен был лезть не в свое дело! – Стас орал так, что пятиклашка, ворвавшийся по нужде, с той же крейсерской скоростью вылетел обратно.

- Вот теперь, милый, это моё дело. По официальной версии Глеба трахнул я.

- То есть оттого, что грохнуть захотят тебя, мне полегчать должно? В каком, блядь, месте?!

Опустив голову и сделав несколько глубочайших вдохов, отлипаю от зеркала и, повернувшись к нему спиной, обреченно выдыхаю. Не переспорить. Упертый, как баран. Разговор может затянуться надолго, а на это нет ни сил, ни желания, головная боль усиливается, в ушах шумит, и сейчас нотации только раздражают.

Знал ли я, на что иду, переключая огонь на себя?.. Знал. И шел к этому намеренно. Проблема в том, что ни рыжий, ни те, кто был на квартирнике, мне не поверили. Хоть мы и похожи со Стасом, но на той тусовке был точно не я, а вот на видео уже не докажешь, член и рожи у нас похожи, а там только они и фигурировали, по крайней мере от клана Волковых.

- Иди на урок, да? – прошу, сжав его ледяные пальцы, и сразу отпускаю. – У меня все под контролем. Позже обсудим.

- А ты?

- А мне не принципиально сидеть за партой, я могу просто находиться здесь. К тому же под прицелом десятков глаз в замкнутом пространстве и с учителем тебе ничего не угрожает, разве что сесть на кнопку.

- Ты только пришел, а тебя уже полшколы ненавидит, а вторая влюблена. Вот что ты за сука? – рассуждает сам с собой и уносится прочь. Провожаю его до класса, успокоившись, что он все же допущен, плетусь с третьего на второй.

Не знаю, чем я думал, возможно, отключающимся мозгом, но почему-то решил, что если в кабинете тишина, то там никого нет. Гениальное умозаключение, мне можно даже дать награду за сообразительность, если бы не одно “но”: препод, сука, строгий – дисциплина армейская – ВСЁ!

- У тебя таблетка от башки есть? – пнув дверь и сделав пару шагов, притормаживаю, анализируя, что если бы у меня не было урока и будь я учитель, то не стал писать что-то на доске...

А еще... я, сука, видел, как он, обернувшись на меня и зыркнув высокомерно, грызанул щеку, чтобы не заржать!

Выглянув из-за двери, тихо седею! Небольшой кабинет забит битком – совмещенное занятие у двух старших классов! Два! Даже не один!

- Ошибся... – Андрей утвердительно кивает, глаза блестят, еле держится, мел в руках дрожит, – зданием, – кивает еще раз. – Пойду? – за каким-то хером спрашиваю, блеснув улыбкой, и тихонько закрываю за собой дверь.

Так, в этих случаях Стас уходит курить. Курить я не буду, а вот подышать надо, может, перед глазами темнеть перестанет.

Непогода в этот раз мне только на руку. Свежесть и сырость увлажняют пересохшие легкие и слизистую – дышится свободнее.

Курилка тоже далека от ПТУшных. Закрытая с трех сторон, просторная, с удобными лавочками, на одну из которых с удовольствием падаю, затылком откидываясь на стену, и плевать мне, что может быть на той самой стене.

- Какого... – слышу гневное над головой, когда почти что засыпаю. Чужой взгляд вопреки логике растерянный и даже немного обиженный. Ну прости, что попал под горячую руку. Не стоило спать с моим братом.

- Не менее сильно рад встрече, – по-шутовски кланяюсь, приветствуя недавнего спарринг-партнера. Рожа красная, нос подбит, на скуле пиздюль наливается – красавец. Хотя есть в нем что-то приятное, что-то, что с первого раза не разглядеть. Характер только говно, а так нормальный мог бы быть пацан.

- Ты же не куришь? – наезжает с ходу.

Немного теряюсь, наблюдая с отвращением, как он тянет себе в рот сигарету и смачно затягивается. Какие подробности о моей личной жизни, не курю...

- А еще я не придерживаюсь перспектив разговаривать с кем попало, как тебе такой расклад?

Высокий, чуть выше меня. На рожу обычный, хулиган и хулиган, в потрепанном пиджаке и мятой рубахе, с наколкой во всю руку, которую заставляют скрывать школьные правила, но темперамент протестует, поэтому рукава задраны до локтя. Волосы яркие, и веснушек совсем нет.

- Ты сильно изменился, – меняет тему, подпирает спиной стену и пинает носком ботинка брошенный кем-то окурок. Меня не просто разглядывает – сканирует, от кончиков туфель до самой макушки.

- Ты тоже, – никогда с ним не ладили, с начальной школы, всегда задирал он первый, а я потом так втянулся, что давать ему пиздюлей стало для меня допингом. И вот парадокс, сильнее всегда был я, а лезть не прекращал он, значит, не трус. – Теперь, чтобы дать тебе пизды, уйдет чуть больше времени.

- Потасовка утром не показатель. Нас растащили.

- Да, – становится очень весело, – но я ушел сам, а тебя несли.

- Тебе легче от этого стало?

- Мне? – задумавшись, прицениваюсь к своим ощущениям. – Нет. Но когда я пойму, как избавить брата от твоего чрезмерного внимания, то полегчает.

- Не я начал эту войну, – обиженно, с надрывом, слишком эмоционально. Я вот так разговаривать с ним не могу, вообще к нему ничего не чувствую, а этот, наоборот, как перекачанный мяч, каждым выкриком словно воздух спускает и ему немного становится легче.

- Да ну... – только было собираюсь развести демагогию на тему “ху из ху”, но быстро теряю интерес – мне плевать кто. Я за свое порву.

В нем скрыто нечто глубокое, темное, такое, что не сможет уйти без следа, что точно оставит рубец, и это что-то почти живое, впилось мне в грудь, когда он посмотрел на меня с ненавистью. Сильное, мощное, вибрацией по коже, это чувствовал я, и что же переживал он, если даже находясь с ним рядом и не зная его толком – поплохело.

- Тогда мне жаль, – скалится и шипит сквозь зубы, смяв от злости сигарету, – что и ТЕБЕ не поздоровится тоже. – Как будто до этого у меня были льготы на его милосердие.

- Буду ждать...

- Мальчики, – радостное и до опиздения сейчас не нужное восклицание прямо над моей головой. Рыжий дымом поперхнулся, я даже сел ровнее, чисто машинально. – Ладно этот, – я получил подзатыльник и чуть не взвыл, чердак точно треснул, – но ты-то, Глеб, – переигрывает с драматизмом, – как можешь прогуливать?! – Издевка в голосе преподавателя ощущается острее, чем от ровесника, давит авторитетом, к тому же Андрей откровенно сильнее, и это тоже ущемляет самооценку. Выскочив из курилки в немом молчании, Глеб цепляет Андрея плечом, тот, словно того и ждал, извернувшись хватает его за локоть, крутанув, толкает в стену, хорошенько приложив плечом.

- Осторожнее, тут тесновато, – оправдывается, а в глазах черти пляшут.

- Извините, – рыжий бурчит оправдание и вываливается на улицу, оставляя нас одних.

Андрей, не долго думая, плюхается рядом, хватает меня за подбородок и вертит лицо во все стороны, озвучив вердикт: – Кра-са-вец!

- Кстати, про прогулы, – освобождаю лицо из его пальцев, шлепнув по руке, – кто бы говорил.

- Так я же по делу, – по-пацански раскидывает ноги и не прекращает улыбаться, мне уже кажется, у него рот болеть должен от такой нагрузки.

- Курить – это по делу? – забираю и выбрасываю в урну пачку, когда он с трудом выуживает ее из кармана брюк. Да, не то я место выбрал, чтобы свои замашки рекламировать, но он прощает мои загоны. – И вообще – там же класса два было, как ты свалил?

- Знаешь, мой побитый друг, – упав на мое плечо, продолжает белозубо ухмыляться, царапая плечо ногтем, – все-таки у меня кое-какие привилегии. Как и у тебя.

- Я честно закончил школу.

- А я честно свалил с урока, потому что мне стало скучно. О! – порывшись в кармане, свободной рукой засовывает мне в рот таблетку, причем так быстро, что я проглатываю и ее, и наглость, и кончик его пальца, прикусывая. – Сам же просил от головы, – облизывает место укуса и не понимает, как пошло это выглядит, или наоборот... понимает.

- А если наркоту подсунули?

- Не. Зарплату еще не дали. Но как только... – дружно заржали, причем я с пенящейся во рту таблеткой, скорее всего, был похож на бешеную собаку.

- Когда я рассказывал тебе о брате, не думал, что ты окажешься таким же придурком. – Взглядом прошу пояснить, обижаться не получается. – Вместо того чтобы пытаться решить его проблемы, ты нажил свои.